Стивен Кинг - Туман
— Бред какой-то, — сказал я.
Но так ли это? Холодок, пробежавший у меня по спине, подсказывал, что, может быть, он прав. Губы миссис Кармоди двигались и двигались, а дамы-туристки, следили за ее морщинистыми губами. Бред? Я вспомнил пыльные чучела, пьющие воду из зеркального ручья. Миссис Кармоди обладала какой-то силой. Даже Стефф, обычно рациональная и рассудительная, упоминала ее имя с некоторой настороженностью.
«Сумасшедшая стерва, — назвал ее Миллер. — Ведьма».
— Люди, собравшиеся здесь, испытывают не себе сейчас нечто подобное воздействию восьмого круга ада, — сказал Миллер и, показав жестом на выкрашеные красной краской рамы, обрамляющие стекла, перекошеные, выгнутые, потрескавшиеся, добавил: — их мозги сейчас как вот эти рамы. Уж про себя я точно могу сказать. Половину прошлой ночи я думал, что я свихнулся, что на самом деле я в смирительной рубашке где-нибудь в Данверсе, что я просто вообразил этих розовых тварей, доисторических птиц, щупальца, и все это исчезнет, когда войдет хорошенькая медсестра и вколет мне в руку успокоительного. — Его маленькое лицо побелело и напряглось. Он посмотрел на миссис Кармоди, затем снова на меня. — Я скажу тебе, что произойдет. Чем больше люди свихиваются, тем лучше для некоторых из них она будет выглядеть. И я не хочу тут оставаться, когда это случится…
Утром Билли чувствовал себя уже лучше. Он был бледен, мешки под глазами от слез, выплаканных ночью, еще не прошли, лицо имело изможденный вид, и чем-то оно теперь напоминало лицо старика. Но он все еще мог смеяться, по крайней мере до тех пор, пока снова не вспоминал, где находится и что происходит.
Мы сели вместе с Амандой и Хэтти Терман, попили кофе из бумажных стаканчиков, и я рассказал им, что с несколькими людьми собираюсь идти в аптеку.
— Я не хочу, чтобы ты ходил, — немедленно заявил Билли, мрачнея.
— Все будет в порядке, большой Билл. Я тебе принесу комиксы про Спайдермена.
— Я хочу, чтобы ты остался. — Теперь он был не просто мрачен, теперь он был испуган.
Я взял его за руку, но он тут же ее отдернул.
— Билли, рано или поздно нам придется отсюда выбираться. Ты ведь это понимаешь?
— Когда туман разойдется…
— Билли, мы здесь уже почти целый день.
— Не надо, чтобы мальчик сильно надеялся на это, Дэвид, — сказала миссис Терман.
— Черт возьми! — взорвался я. — Нужно ему хоть на что-то надеяться!
Миссис Терман опустила глаза.
— Да. Может быть.
Билли ничего этого не заметил.
— Папа… Там же всякие чудовища, папа.
— Мы знаем. Но большинство из них — не все — выходят только ночью.
— Они подстерегут вас, — прошептал Билли, глядя на меня огромными глазами. — Они будут вас ждать в тумане, и, когда вы будете возвращаться, они вас съедят. Как в сказках. — Он крепко обнял меня с какой-то панической страстностью. — Не ходи, пожалуйста, папа.
Осторожно расцепив его руки, я объяснил, что должен идти.
— Я вернусь, Билли.
— Ладно, — произнес он хрипло, но больше не смотрел на меня. Билли не верил, что я вернусь, и это было написано на его лице, уже не гневном, но печальном и тоскующем.
Я снова подумал, правильно ли делаю, подвергая себя такому риску, но потом взгляд мой случайно остановился на среднем проходе, где сидела миссис Кармоди. Когда я прошел уже три четверти пути, меня догнала Аманда.
— Ты, в самом деле, должен это сделать? — Спосила она. Щеки ее раскраснелись, а глаза стали зеленее обычного. Она боялась, очень боялась.
Я пересказал ей свой разговор с Деном Миллером. Загадка с машинами и тот факт, что никто не пришел к нам из аптеки, ее не очень тронули. Зато она всерьез отнеслась к предположениям относительно миссис Кармоди.
— Возможно, ты прав, — сказала она.
— Ты серьезно в это веришь?
— Не знаю. Но в этой женщине что-то жуткое есть. А если людей пугать достаточно сильно и достаточно долго, они пойдут за любым, кто пообещает спасение.
— Но человеческие жертвоприношения, Аманда?
— Ацтеки это делали, — сказала она ровно. — Послушай, Дэвид. Ты обязательно возвращайся. Если что-нибудь случится, хоть что-нибудь, сразу возвращайся. Бросай все и беги. Возвращайся ради сына.
— Хорошо. Обязательно.
— Дай бог тебе… — Она выглядела усталой и постаревшей. Мне пришло в голову, что так выглядим почти все мы. Но не миссис Кармоди. Миссис Кармоди стала моложе и как-то ожила. Словно она попала в свою среду.
Собрались мы не раньше 9:30 утра. Пошли семеро: Олли, Ден Миллер, Майк Хатлен, бывший приятель Майрона Ляфлера Джим, Бадди Иглтон, я. Седьмой была Хильда Репплер, хотя Миллер и Хатлен вполсилы пытались ее отговорить. А я подумал, что она может оказаться более подготовленной к неизвестному, чем любой из нас, за исключением, может быть, Олли. В одной руке миссис Репплер держала небольшую полотняную сумку, загруженную аэрозольными банками с инсектицидами, уже без колпачков и готовыми к употреблению. В другой руке она несла теннисную ракетку.
— Что вы собираетесь с ней делать, миссис Репплер? — спросил Джим.
— Не знаю, — сказала она низким хриплым голосом. — Но ракетка хорошо сидит в руке.
Каждый из нас держал что-то в руках, хотя выглядел такой набор оружия довольно-таки странно. У Олли был револьвер. Бадди Иглтон принес откуда-то стальной ломик. Я прихватил черенок швабры.
— О'кей, — сказал Ден Миллер, повысив голос. — Прошу внимания!
Человек двенадцать добрели до выхода посмотреть, что происходит, и остановились нестройной группой. Справа от них стояла миссис Кармоди со своими новыми сторонниками.
— Мы собираемся в аптеку — посмотреть, как там дела. Надеюсь, мы найдем там что-нибудь для миссис Клапхем.
Так звали старушку, которую затоптали вечером, когда появились розовые твари.
Миллер взглянул на нас.
— Мы не должны рисковать, — сказал он. — При первых же признаках опасности мигом возвращаемся в магазин…
— И приведете к нам эти исчадия ада! — выкрикнула миссис Кармоди.
— Она права! — поддакнула одна из «летних» дам. — Из-за вас они заметят нас! Вы приманите их сюда! Почему бы вам не успокоиться, пока все хорошо?
— То, что случилось с нами, вы называете «все хорошо»? — спросил я.
Миссис Кармоди с горящими глазами шагнула вперед.
— Ты умрешь там, Дэвид Дрэйтон! Ты хочешь, чтобы твой сын остался сиротой? — Она обвела нас всех взглядом. Бадди Иглтон опустил глаза и одновременно поднял ломик, словно защищаясь от ее злых чар.
— Вы все умрете там! Разве вы не поняли, что наступил конец света? Враг рода человеческого шагает по Земле! Пылает адский огонь, и каждый, кто ступит за дверь, будет растерзан! Они придут за теми из нас, кто остался здесь, как сказала эта добрая женщина. Люди, неужели вы позволите, чтобы это произошло? — Теперь миссис Кармоди обращалась к собравшимся зрителям, и толпа зароптала. — После того, что случилось с неверящими вчера? Там — смерть! Смерть! Там…
Банка зеленого горошка, пролетев через две кассы, ударила ей в грудь. Миссис Кармоди, квакнув от неожиданности, замолчала. Вперед вышла Аманда.
— Заткнись! — выкрикнула она. — Стервятница! Заткнись!
— Она служит нечистому! — опять заорала миссис Кармоди, и на ее губах заиграла нервная усмешка. — Мать Кармоди все видит! Да! Мать Кармоди видит, чего не видят другие!
Но наваждение уже прошло, и Аманда спокойно выдержала ее взгляд.
— Мы идем или будем стоять здесь целый день? — спросила миссис Репплер.
И мы пошли. Спаси нас бог, мы пошли.
Ден Миллер шел первым. Олли вторым. Я шел последним, сразу за миссис Репплер. Наверное, я никогда в жизни так не боялся. Моя ладонь, сжимающая черенок швабры, стала скользкой от пота. Выйдя за дверь, я снова почувствовал запах тумана. Миллер и Олли уже растворились в белизне, а Хатлена, шедшего третьим, было едва видно.
«Всего двадцать футов, — твердил я себе. — Всего двадцать футов».
Миссис Репплер медленно, но твердо шагала впереди меня, чуть покачивая зажатой в правой руке теннисной ракеткой. Слева от нас была красная шлакоблочная стена. Справа, как призрачные корабли, стояли в тумане машины первого ряда автостоянки. Потом из белизны возник мусорный бак, а за ним скамейка, на которой люди инода ждали очереди к телефону-автомату.
— О, боже! — истерично вскрикнул Миллер, добравшись до аптеки. — Боже милостивый! Вы только посмотрите!
Внутри аптека больше всего напоминала бойню. Мы с Миллером почти угадали. Все твари, скрывающиеся в тумане, находили свою жертву по запаху. И это было логично. Зрение для них почти бесполезно. От слуха толку не намного больше, поскольку, как я уже писал, туман странным образом путает всю акустику: звуки, рождающиеся близко, делает далекими, а далекие иногда близкими. Эти твари из тумана шли, повинуясь самому надежному чувству: обонянию.
