Вера Головачёва - Смех сквозь слезы

– Читай, – с замиранием сердца сказал Славик и, не утерпев, вырвал книгу из рук друга и сам начал.

В комнате сразу поднялся вихрь, в ушах засвистело, и Антон не смог разобрать ни одного слова. Стало страшно, и теперь уже панически.

– Прекрати, – крикнул Антон в вихрь. Вековая пыль и мусор кружили и лезли в глаза, отчего трудно было смотреть. Но даже так он видел: Славик хоть и был зеленый от страха, но губы у него продолжали шевелиться.

А Славик стал как завороженный. В глазах дьявольские огоньки. Наконец-то у него что-то интересное случилось. А то только школа, игры на улице, дома телик. Плесенью мохнатой покроешься.

Заклинание кончилось, и вихрь сразу прекратился. Пыль медленно оседала на пол и двух взъерошенных мальчиков. Видимость улучшалась.

Он казался вязким, как кисель. Ростом высокий, где-то метр девяносто. Сквозь него просвечивало закатным солнцем окно. На лице широкая улыбка, красный круглый нос, как у клоуна, рыжая шевелюра и злые огоньки в глазах. Ребята решили, что это тот дух, которого они вызвали.

– Шутки любите? – голос у него оказался задорный, но напряженный какой-то. Не весело от такого голоса становилось.

– А то, – Славику было все равно, какие там огоньки в глазах и что за голос у прозрачного. Главное – с ним должно было быть интересно.

Антон же без энтузиазма смотрел сквозь студенистое тело на окно. Если что, сбежать не успеют. Он до сих пор так и сидел на полу с ящиком на коленях. Шевелиться не хотелось, на всякий случай: мало ли что может подумать дух.

– Так повеселимся? – прозрачный смотрел на них, словно рубаха-парень. Ну просто всем хорош, только на кисель сильно смахивает.

– Да, – отозвался Славик, – нам тут нужно двух девчонок на место поставить, – он толкнул локтем Антона, мол, ты че, помогай. Ради тебя же стараюсь. Антон, намертво приросший к ящику, помогать не хотел.

– Нет проблем, – сказал дух и… перестал быть прозрачным.

Антон сидел хорошо, и ниже садиться было уже просто некогда. Только если сквозь землю провалиться. Стоило только Антону моргнуть внезапно засорившимися глазами, как прозрачный перестал быть прозрачным. И лицо стало совершенно не клоунским. От прежнего субъекта осталась только рыжая шевелюра с колечками-завитками. Антон удивленно перевел взгляд на Славика – друг тоже активно хлопал глазами. Похоже тоже засорились.

– Будем знакомы? – спросил то ли дух, то ли мужчина. – Меня зовут Ромюс, можно просто Рома.

Он протянул руку сначала Славе.

– Славик.

– А ты? – спросил Рома, держа руку наготове перед Антоном.

– Андре… Антон, – промямлил тот.

– Да не бойся ты, я же не Дракула, всего-то Рома, – дружески хлопнул мужчина его по плечу. – Показывайте, где тут ваши девчонки.

Зинку с Соней удалось догнать прямо у их дома. И ротвейлер рядом сидел, ушами двигал, выслеживая посторонних. Какой бы хот-дог из него Антон приготовил сейчас! Мальчишка проглотил слюну, подумав о такой приятной вещи, и проткнул пальцем воздух прямо по направлению к девчонкам.

– Вот, – показал он новому другу Ромику. По дороге ребята совсем перестали его бояться. Уж больно классные у духов анекдоты.

– Понял, – сказал Рома и прищурил один глаз.

Девочки болтали у подъезда, как всякие девчонки, не желающие расставаться еще как минимум полчаса, и ничего плохого не подозревали. Только ротвейлер ушами улавливал волны.

– Теперь смотрите, – прищурил второй глаз Рома и резко его распахнул.

Откуда ни возьмись из-за угла вырулил Гена Пилягин. Троица присела на лавочку, спрятанную за деревом, и стала наблюдать. Надо сказать в той школе, где учились ребята, страшнее человека, чем Гена Пилягин, просто не было. Даже пучеглазая англичанка с метким прозвищем Окуляр казалась рядом с ним заморской принцессой. Все девчонки, увидев его на горизонте, сворачивали на другую сторону или делали большой круг, обходя стороной, чтобы не дай бог никто не подумал, будто они идут с ним вместе. И было бы еще полбеды, если бы помимо незаурядной внешности не было бы у Гены и незаурядного отсутствия логического мышления.

Зинка, увидев Пилягина, охнула и поправила на челке локон. Мальчишки решили, что прикола сегодня не получится: Зина с Соней сейчас разбегутся по домам, пытаясь не встречаться с этим Франкенштейном, и весь кайф испортится. Эх, если бы не этот Генка!

– Геннадий идет, – томно сообщила Зинка своей подруге о приближении Пилягина.

Косицина моментально встрепенулась, выронила поводок из рук, чем несказанно удивила пса, и устремила свой взор на мальчишку. Антон, со своими черными с поволокой глазами, никогда не ловил таких взглядов. Обидно стало: за что такое Пилягину?

– Гена… – попыталась заговорить Соня и запнулась, отчего стала выглядеть крайне красной девицей, – ты что… здесь гуляешь?

– Ну… – не сразу ответил тот. Переваривал информацию, наверное.

– А, – Соня стала еще краснее, хотя так покраснеть даже помидору, казалось, очень тяжело, – мы тоже гуляем. Может, с нами?

– Ну? – закипела единственная извилина в голове у Гены. Такое с ним впервые, чтобы девчонки сами напрашивались к нему в подруги.

– Нет, лучше в гости, – предложила Тарасова, – ко мне.

– И почему же это к тебе?

– Ну!!!

И началось! Девчонки готовы были друг другу в волосы вцепиться. Сонька стала посматривать на своего ротвейлера, уставшего крутить ушами и просто прижавшего их. Пилягин мычал что-то, не зная, бежать отсюда или обрадоваться неожиданному счастью. Рома очень смешно его передразнивал, отчего Славик не удержался на лавочке и согнулся, плюхнувшись на корточки в беззвучных конвульсиях, оставшихся от смеха.

Антон вытер рукавом слезы, выступившие от не прекращающегося смеха, и замолчал. Косициной надоело спорить с бывшей подругой, теперь же коварной соперницей, и она, перехватив покороче поводок, сказала псу «фас». Собака, уже давно не понимавшая в чем дело, но видевшая, что с ее хозяйкой спорят, разрядила скопившуюся негативную энергию с завидным азартом. Зубы клацнули прямо перед Зининым носом.

Зинка отскочила, бросила подруге что-то обидное и со слезами убежала в подъезд. Соперница была повержена, и счастливая победительница обратила все свое внимание на причину спора. А причины-то никакой и не было. Точнее, она улепетывала со всех ног, поскольку Пилягин все-таки сумел родить одну мысль, и мысль эта оказалась мелкособственническая: жизнь свою жалко стало мальчишке, и он решил скрыться от собак со странными хозяйками путем отступления.

– Ну, ты мастер, – похвалил Славик Рому. Тот широко улыбался одними губами, а глаза совсем не смеялись.

– С собакой только зря было, – тихо заметил Антон, – а так ничего.