Алекс Норк - Смертельная белизна

А когда лодка пришвартовалась к судну, лица у обоих выражали задумчивость.

— Во-первых, — взбираясь на палубу, объявил профессор, — я поздравляю вас с тем, что вы не узнали скелет кашалота.

Но упрек, против обыкновения, прозвучал совсем не агрессивно.

— А во-вторых, случай, сам по себе очень забавный. Поэтому приглашаю всех в кубрик.

Через несколько минут, когда четверо студентов сидели вокруг в вежливом ожидании, Таккерт, переглянувшись с помощником, вместо слов почесал свою клочковатую жесткую бороду.

— Ну-с, — после некоторого молчания все-таки начал он, — я сказал уже, что случай весьма необыкновенный?

— Нет! — возразил ему тот маленький задира, который уже пытался грубить из лодки.

— А как я сказал?

— Дескать — «какой-то там кашалот, и вам просто смешно!».

— Да, спасибо тебе за точность. — Он опять почесал бороду. — Действительно, очень смешно, потому что мы с Кристианом совершенно не понимаем, что произошло с этим гигантским кашалотом.

— Гигантским?

— Не менее двадцати метров в длину, — сообщил помощник. — Это огромный, а значит чрезвычайно сильный самец.

— Умер от старости и лежит здесь уже много лет? — предположил кто-то.

— Нет, — профессор оставил в покое бороду и заговорил уже быстро и энергично. — Скелет обглодан, и обглодан, что называется, до косточки. Это само по себе удивительно, и я еще скажу почему. Но прежде всего другое: мы обследовали хрящевые соединения и межкостные связки. Поручиться можно, что кашалот был жив во всяком случае еще тридцать шесть часов назад. И кроме того: хрящи и связки свидетельствуют, что это животное находилось в расцвете сил.

— Ну и что? Полакомился кто-то, — снова вмешался маленький смутьян и посмотрел на часы. — Нам тоже положено регулярно питаться. Время второго завтрака, между прочим.

— Полакомился?! А не скажешь ли мне — кто вообще способен лакомиться кашалотами.

— Из ваших впечатляющих лекций, уважаемый профессор, я, конечно, запомнил, что кашалоты охотятся главным образом на кальмаров, а очень крупные кальмары могут, оказав сопротивление, смертельно уязвить кашалота.

— Умница ты у нас, — поощрительно улыбнулся Крис. — Только когда я был учеником нашего профессора, то запомнил еще челюстное строение и пищеварительные характеристики кальмаров.

— Не ты один! Я тоже знаю, что мощный клюв кальмара имеет такой же сильный челюстной аппарат, которым он одновременно бьет и терзает жертву. И слопал он, разумеется, не всего кашалота, а небольшую часть. Остальное разъели акулы, а мелочь на костях — прочие рыбы.

— И это все примерно за сутки? — вмешался кто-то еще.

— А что, я свой бифштекс съедаю за пять минут.

— Конечно, если бы там потрудилась сотня таких обжор, как ты…

— Тихо, тихо, угомонитесь! Давайте лучше поговорим о размерах, и многое станет ясно. Размеры — вот что тут главное.

— Простите, профессор, — вежливо попросил слова один из студентов. — Вы сами рассказывали, что судя по двухфутовым следам от присосок кальмаров, которые обнаруживались на туловищах кашалотов, в глубинах наверняка проживают суперкальмары величиной в двести футов. Две трети из этого — щупальцы. Почему такой гигант не мог одолеть кашалота?

— Мог, тем более, имеются основания подозревать наличие в океане кальмаров и даже существенно больших размеров. Но вспомни, где обитают такие гиганты? В глубинах. Даже не самые крупные особи в сорок-пятьдесят футов редко появляются на мелководье. Поэтому кашалот и охотится за ними даже на глубине в три четверти мили. И там, действительно, сам может превратиться в жертву супергиганта.

Профессор оглядел молодежь и продолжил:

— Друзья, вы упустили из внимание самое главное: борьбу, которая при этом происходит. Семидесятитонный кашалот чрезвычайно подвижен, а гигантский суперкальмар — еще более. Их смертельная борьба длится не одну минуту. При этом они перемещаются вверх и вниз на многие сотни футов. Особенно это важно для победы кальмара.

— А наш скелет лежит всего на двухстах, — докончил уже Кристиан, тем тоном, которым объясняются с маленькими детьми, — теперь смекаете? Такому кальмару здесь просто не развернуться.

— Понятненько! — маленький задира посмотрел на него презрительным взглядом, а заодно подарил такой же профессору. — Значит, я один среди вас помню океаническую карту местности. Недалеко отсюда двухмильная впадина. Так? Вот там и случилась схватка кашалота с кальмаром. Потом смертельно раненный кашалот дотащил сюда свою задницу и на радость акулам издох… Я заслужил свой бифштекс, профессор?

— Ты можешь даже взять половину от моего.

Довольная молодежь высыпала на палубу, и кто-то поинтересовался у сообразительного нахала:

— А что ты сделаешь, если кальмар накинется на наше судно?

— Плюну ему в глаза, вот что я сделаю!

— Марк, тебе кажутся его слова правдоподобными?

— Что он плюнет в глаза? Я не сомневаюсь! И кашалот действительно мог приплыть сюда после схватки, но только в случае, если бы сам очень серьезно поранил кальмара. Иначе тот бы его не выпустил. Однако скелет, Крис…

— Уж больно чистый? Я тоже этого не могу понять. Акулы, конечно, сплылись бы и оборвали мясо за два три часа, но мелкие остатки на костях не для их зубов. Так что прочая ерундовая рыба кормилась бы тут еще целую неделю.

— Вот это и странно!

В середине дня они увидели флагманский крейсер.

Даже за много миль отсюда, лишь только глаз схватывал его контур, становилось понятно, что движется нечто большое и очень сильное. Что этому движению в океане нет и не может быть никакой преграды, и об его высокую остро-изогнутую грудь разобьются и разлетятся мелкими брызгами даже самые сильные штормовые волны.

А еще через полчаса профессор, поднявшись по спущенной к самой воде лесенке, оказался в объятиях своего младшего брата.

— Еще раз поздравляю, мой мальчик! Очень рад за тебя, очень!

Потом он поздоровался за руку с десятком красивых загорелых офицеров в такой элегантной и безупречно отглаженной форме, что можно было подумать — они приготовились к участию в дорогом телевизионном шоу.

И сам крейсер, по которому ему устроили получасовую экскурсию, оказался фантастическим произведением техники.

Брат показывал и объяснял…

Невидимый под средней кормовой частью защитный ракетный комплекс был готов уничтожить все, летящее в воздухе в радиусе нескольких сотен миль.

— Два таких крейсера способны перекрыть доступ с воздуха на всем Атлантическом или Тихоокеанском побережье страны, — довольно сообщил Пит.