Марина Линник - Потерянные во времени

Перед въездом в тоннель машинист дал приказ притормозить, давая тем самым возможность репортерам сфотографировать, а пассажирам полюбоваться входом в это сверхсовременное, удивительной протяженности сооружение.

– Многоуважаемые сеньоры! Перед вами чудо, совершенное современной техникой. Я не ошибусь, если скажу, что это шедевр инженерного и строительного искусства, – стоя в дверях одного из вагонов, важным голосом доложил кондуктор появившимся в опущенных окнах путешественникам, с любопытством разглядывающим зияющую черноту тоннеля. – И теперь, Signore e Signori, вы увидите наконец-то цель нашего путешествия. В настоящий момент это самый длинный тоннель в Европе, а возможно, и в мире. Его длина составляет один километр. При максимальной скорости (а это около шестидесяти километров в час!), мы смогли бы проехать тоннель меньше чем за две минуты, но в связи с тем, что вы, наверное, захотите разглядеть его более внимательно, мы решили немного сбавить скорость. Поэтому, дамы и господа, занимайте места, закройте окна для вашей же безопасности, поезд отправляется!

Когда поезд приблизился к тоннелю, паровоз дал пронзительный гудок и на самом медленном ходу начал въезжать в нутро горы. В тот же момент вход в тоннель заволокло странным густым туманом. Он мало походил на обычный серый смог, временами окутывавший улочки Рима. Нет, это была желеобразная шевелящаяся масса, словно бы вязкая на вид; необычный туман будто бы дышал, тяжело пыхтя и клокоча. Не прошло и десяти секунд с момента появления загадочного вещества в тоннеле, как эта живая губка уже выползла за его пределы и, обволакивая медленно движущийся поезд со всех сторон, начала затягивать состав вовнутрь. Все это сопровождалось низким гулом, доносившимся из тоннеля, который нарастал с каждой секундой. И вот уже новенький паровоз вместе с находившимися в нем людьми, охваченными страхом, увяз в этом белесом облаке, словно растворившись в нем. Затем пугающая пелена подобралась и к первому вагону. К этому моменту всех пассажиров без исключения охватили паника и чувство неминуемой беды. У всех людей одновременно начались жуткие головные боли, и тошнота подступила к горлу. Панический страх вырос до леденящего ужаса. Многие женщины забились в истерике, истошными голосами взывая к силам небесным с просьбой о помощи. Кто-то из мужчин метался по вагону в замешательстве, другие пытались открыть окна, чтобы выскочить из поезда, однако их рассудок словно внезапно помутился – им никак не удавалось это сделать. А между тем поезд медленно погружался в загадочный туман. Не прошло и тридцати секунд, как последний вагон скрылся в белесой гуще на глазах у пораженных людей – тех немногих, которым все же каким-то чудом удалось спрыгнуть в последний момент с проклятого поезда. Еще мгновение, и туман рассеялся, как будто его и не было вовсе. Перед глазами испуганных людей опять зияла черная пустота Ломбардского тоннеля.

– Ч-что это было? И куда, черт подери, делся поезд? – спросил молодой человек мужчину средних лет, сидящего на противоположной стороне насыпи. Но тот был настолько потрясен происходившим, что ответил не сразу.

– Бог мой! – прошептал он, начиная приходить в себя и глядя на зияющую перед ним черную дыру. – Проклятие старой ведьмы сбылось!.. Это не выдумки. Проклятие существует на самом деле… Однако я остался жив, а поезд и те люди по моей вине… О нет! Святая Мадонна!.. Поезд исчез навсегда, потерявшись во времени…

Глава 1

Холодный промозглый ветер гнал пожелтевшие листья по Елисейским полям, подгоняя продрогших людей и заставляя их плотнее заматывать шарфы и глубже надевать шапки или капюшоны. Моросил противный мелкий дождь, от которого не спасали ни зонты, ни накидки. Небо все плотнее затягивалось хмурыми тучами, готовыми в любой момент обрушиться проливным дождем на головы парижан.

Мишель Мано, журналистка газеты «Ле Монд», торопливо шла по улице, кутаясь в поднятый воротник пальто. «Что за мерзкий день сегодня?» – подумала она, доставая из сумочки небольшой складной зонт и раскрывая его. Первые крупные капли дождя уже застучали по листьям деревьев и с каждой секундой ускоряли темп. И вот уже дождь, сопровождаемый сильными порывами ветра, полил так, словно небо прорвало. «Да что с этим зонтом?» Она нажала на заевшую кнопку еще сильнее, но вместо того чтобы раскрыться, купол зонта, так и не раскрывшись, шлепнулся прямо в лужу, оставив в руке Мишель только шток. «Ну просто замечательно! Этого еще не хватало… Вот черт!» Она в сердцах швырнула ненужную ручку на асфальт. «Да что ты будешь делать? Правильно говорят: если не задалось утро, открывай двери и жди неприятностей в течение всего дня». Тяжело вздохнув, Мишель подняла шток и аккуратно, чтобы не запачкаться и не намокнуть (впрочем, молодая женщина уже и так промокла почти насквозь), вытащила купол зонтика из лужи. Беспомощно оглядевшись, она заметила около входа в модный бутик урну и решительным шагом направилась к ней. Около входа стоял охранник магазина и с интересом наблюдал за ней.

– Что? День не задался? – с улыбкой заметил он, когда Мишель поравнялась с ним.

– Да уж, – отмахнулась от него журналистка, – хуже не бывает. А тут еще и дождь, будь он неладен. Вот и зонт сломался…

– У нас имеются в продаже зонты. Может, зайдете?

– Смеетесь? Купить у вас? Да моей зарплаты журналиста хватит только на кнопку от зонтика, – усмехнулась Мишель.

– Ну тогда…

– Я пойду, – перебила Мишель охранника, взглянув на небо.

– Удачного дня, мадемуазель, – искренне пожелал ей мужчина.

Она только махнула рукой в ответ и продолжила путь, то и дело скрываясь от потоков дождя под кронами не до конца еще опавших деревьев. «Удачного дня… да где ее, удачу, взять?»

И действительно, день с самого утра не задался. А началось все с того, что ее разбудил звонок приятеля, сообщившего ей, что он уезжает на неопределенное время к родителям, так как ему не помешало бы, а точнее, неплохо было бы обдумать их отношения, прежде чем принимать решение о совместной жизни. «Какие еще отношения? Мы просто друзья», – пожав плечами, подумала она, положив трубку. Не то, чтобы женщина сильно переживала по этому поводу. Мишель с самого начала несерьезно относилась к Жану, общаясь с ним исключительно ради того, чтобы просто не быть одной. В тридцать два года она имела за спиной неудавшийся брак, немало разочарований, комплексов и истрепанные разводом нервы. Оставалась только карьера, но после того, как газету продали и там сменилось руководство, об этом тоже можно было забыть. На место уволенного главного редактора, шефа Мишель, с которым она проработала более десяти лет (именно Шарль Мари научил ее всем премудростям журналистского ремесла), пришел весьма амбициозный молодой человек, Лоран Бонне. Новый шеф был близким другом одного из новых владельцев газеты и поэтому считал возможным не обращать внимания на профессиональную этику. В первый же рабочий день «Медный лоб» (так сотрудники газеты прозвали босса за бестолковость и упрямство) вызвал к себе Мишель, сказав, что хочет обсудить с ней некоторые вопросы. Войдя в кабинет и закрыв за собой дверь, она остановилась посреди комнаты, не зная, что ей предпринять. Лоран сидел в кресле, повернувшись к ней спиной, и задумчиво смотрел в окно, попыхивая сигарой.