17 участок - Альбина Александровна Ярулина
— В Москве, — пожала я плечами. — Ну, по крайней мере, билет покупала я именно до Москвы.
— Сюда еще и билеты продают? — закатил глаза Внутренний. — Жуть!
— Где? — судорожно посмотрела я по сторонам, вздрогнув и опять же обратив внимание на загадочные клетки. — Зоопарк, — предположила я, продолжая рассматривать металлические конструкции.
— И не говори! — с каким-то возмущением пробурчал Голос, сопя в мое левое ухо.
— Да подожди ты! — громко сказала я, напугав Любопытство. Его подбородок стал подрагивать, а в больших любознательных глазах показались слезы.
— Ну вот, сейчас ныть начнет, — скорчился Внутренний, искоса поглядывая на испуганное Любопытство.
— По-твоему, Ныть тоже где-то поблизости? — напряглась я, всматриваясь в ближайшую клетку.
— Да нет, говорю, выть будет, — кивнул Голос в сторону хлюпающего носом Любопытства.
— Выть? — произнесла я вслух и округлила от ужаса глаза.
— Да нет тут никакого Ужаса! — разозлился от чего-то Внутренний. — Ни Выти, ни Ныти. Тебе показалось.
— Но Страшный-то остался? Или тоже нет? — шептала я, иногда вдыхая воздух. — И где же они все?
— Идем, — словно удав, прошипел Голос в голове между ушей так и не определившись, которое из них у меня слышит лучше. — И это свое забери, — кивнул он на окончательно расклеившееся Любопытство, — оно тут никому не нужно. А ты саблю свою подбери! — обратился Внутренний к шмыгающему носом Любопытству. — Тебе тут не поле боя!
— Нет? — вновь замерла я на месте, рассматривая Темноту, которая выглядывала из-за поворота. — А поле боя где?
— Там, впереди. Идем, — Внутренний вздохнул и, выдыхая, ахнул, словно поставил точку.
Я поплелась дальше. Любопытство, шаркая ногами, следовало за мной, волоча за собой саблю и продолжая шмыгать от обиды. Внутренний вздыхал, охал и ахал, вынужденно присутствуя во мне. Клетки встречались чаще. Пустые. Ржавые. Двери заперты на замки. Крыши покосившиеся. «И кого в них держали?» — мысленно задала я себе вопрос.
— Славное дело! — воскликнул как-то зло Внутренний. — Вопрос ты задала себе, а отвечать на него все равно придется мне! Эдакая несправедливая несправедливость!
Я вздохнула. Внутренний фыркнул строптивым жеребцом. Любопытство взглянуло на нас с интересом. В глазах что-то вспыхнуло. Остановились.
— И? — спросил Голос, копошась в моей голове, словно пытаясь что-то там отыскать. — Да что можно отыскать в этом бардаке? — возмутился он. — И когда же ты мысли в порядок приведешь?
— А смысл? — прошептала я, вновь двинувшись вперед. — Ты все равно перевернешь там все вверх дном в поисках невесть чего.
Любопытство заинтересовалось этим самым «невесть чем».
— Шло бы оно вперед, Любопытство твое, — вдруг заявил Голос, перестав копошиться в темечке.
— Нашел? — из любопытства спросила я, а Любопытство как-то ревностно хмыкнуло еще и с насмешкой в придачу.
— И не искал, — буркнул Внутренний с явным недовольством. — И не собираюсь.
— Вот и не копошись. Отвлекаешь, — разозлилась я на посторонние мысли.
— Посторонние? — опешил Голос и вновь обиделся.
— Отстань! — отмахнулась я от него, заметив впереди перекресток.
Снова все остановились. Жуть присела на деревянную скамейку. Как оказалось, она шла следом все это время и, по-видимому, устала, ну, раз села.
— Ну, села и села, — опять пробурчал Голос, — нам-то какое до нее дело?
— Жутковато, — прошептала я, глядя на скамейку, подле которой стоял деревянный крест.
— А то! — воскликнул Внутренний. Любопытство, взмахнув саблей, подскочило к кресту. — Ишь ты! — подмигнул интонационно мне Голос, наблюдая за оживившимся озорником, изображающим воинственно настроенного генерала от инфантерии.
— Крест в зоопарке? — задала я вопрос непонятно кому.
— Кому не понятно? — фыркнул в очередной раз Голос. — По-моему, всем все понятно! А крест — коню.
— Какому коню? — прищурила я глаза, рассматривая покосившееся распятие.
— Какому-какому? Натурально, гнедому! — словно издеваясь, прошипел опять в левое ухо надоедливый трус. — Эта дрожь от холода, а не от страха! — возмутился он.
— А при чем тут конь? — упустила я конец логической цепочки, всматриваясь в уставшую Жуть, наблюдающую за моим Любопытством, скачущим вокруг креста и напоминающим одичавшего папуаса.
— Какой конь? — удивился чему-то Внутренний.
— Гнедой, — сказала я во весь голос, встревожив Жуть. Она поднялась с лавки, а я сгорбила спину, чтобы казаться чуть ниже и менее заметной.
— Нет тут никакого гнедого, — как можно тише прошептал горячим воздухом Внутренний, — в яблоках был, а гнедого не было. Забирай этого скачущего и потопали отсель восвояси.
— Интересно-о-о, — замерло на месте Любопытство, хлопая длинными ресницами, и, сунув палец в рот, распахнуло шире глаза.
Что-то негромко шлепнуло, а Любопытство всхлипнуло.
— Говорил ведь, следи за ним, чтобы всякую дрянь в рот не тянуло! — разозлился на меня Голос, грозно порыкивая. — Что за манеры — пальцы в рот?!
— Шлепать-то зачем? — с жалостью посмотрела я на плачущее Любопытство, ковыряющее саблей земляной холм.
— Не холм это, а могила, — поставил меня перед фактом Внутренний, а Жуть кивнула в подтверждение, от чего спина моя покрылась холодным потом. — Не пот это. Дождь моросит. Идем.
— Куда? — дрожащим от страха голосом спросила я.
— Сказал же, не от страха дрожу, а от холода, — нахмурился Голос. — Кыш! — рявкнул неожиданной он на увязавшуюся за нами Трусость, а я вздрогнула. — Пошла прочь! — отмахнулся он от нее, словно от навязчивого промоутера, пихающего прохожим рекламные листовки, и повторил: — Идем.
— Куда? — тоже повторила я.
— На поле боя. Ты же хотела. Или нет? — решил все же поинтересоваться Внутренний.
— Нет, — замотала я головой, глядя на поникшее Любопытство, бросившее саблю на влажную землю подле могилы. Вытерев нос рукавом от самого локтя до манжеты, оно хлюпнуло, затем шморгнуло и уселось на лавку, у креста.
— А я предупреждал, — начал бубнить Внутренний со своим фирменным недовольством. — Разбаловала. Всыпать бы ему по первое число, чтобы не артачилось!
Любопытство шмыгнуло громче и отчаяннее, при этом надувшись и уставившись на нас исподлобья. Оно скрестило руки на груди, будто хвастаясь своим упрямством.
— Думаешь, в зоопарке и поле боя имеется? — спросила я Внутренний Голос, но он не ответил, грозно фыркнув, а вот Любопытство оживилось и даже улыбнулось, медленно сползая с лавки. — Интересно, там есть Жуть или нам со своей идти? — посмотрела я на нее. Жуть, держащая в руке саблю Любопытства, уставилась на меня ожидающе и даже с малой долей надежды, которая еле заметно теплилась. — Я бы лучше, конечно, свою взяла. К ней-то мы уже привыкли.
Внутренний закатил глаза. Жуть поднялась. Любопытство выхватило саблю и ринулось вперед.
— В какой перед? — спросил Внутренний. — Там же Темнота.
— Да тут кругом Темнота, — шепнул Голос в левое ухо.
— Я не шептал, — возразил он.
— Я шептал, — уже громче произнес Кто-то, все в то же левое.
— Ты кто? — спросила я, судорожно осматриваясь по сторонам.
