Глаза звездного цвета - Марк Хармс
– Да не показывай ты… – поморщился Валентин. Он был самым рослым и широким в нашей компании, поэтому его всегда звали полным именем. – Все слышали, как ты вопил. Спать мешал своим нытьем.
Саня и Санек молчали и только согласно кивали головами.
– Ивовыми прутьями отхлестала, между прочим! Знаешь, как жгётся!
– Ивовыми прутьями, – поднял палец вверх Паша, как бы особенно выделяя этот момент. – Короче, сегодня ты с нами в прятки не играешь. В наказание.
Это было обидно до слез, но я сдержался. Не хватало еще зареветь перед пацанами! Да и было бы от чего расстраиваться! Лучше всех спрятался, а в итоге – наказание. Это было несправедливо, но, помня о черной бездне скуки, которая съест меня, если я не проглочу свою гордость, я лишь ответил:
– Ну и пошли вы… – Повернулся и ушел.
Дома обида захлестнула меня с головой. Горячие слезы лезли из глаз против моей воли, и я лишь размазывал их по лицу грязными ладошками, надеясь, что никто этого не заметит. Окна выходили как раз на улицу, где, весело хохоча, резвились мои друзья.
– А может, позовем Даню вместо Мишки? – донесся до меня писклявый голос Васька. Ну и засранец! Такой маленький, а предательства как во взрослом.
– Ну ты не борзей, Васёк. Он же все-таки друг, – пробасил Валентин.
Все-таки Валентин был самым хорошим в этой компании. И что он только тут забыл? Его родители очень богаты – это было видно по огромному кирпичному особняку, сразу бросающемуся в глаза с холма на въезде в деревню. Видимо, он, как и я, молча играет в догонялки со скукой.
В прихожей послышался шум, и я стал яростно стирать с лица слезы. Спустя пару мгновений в комнату вошел дедушка. Он был высоким и статным мужчиной, наверное, даже красавцем – и совсем не выглядел на свои пятьдесят с лишним лет. Казалось, будто внутри него всегда бурлил фонтан – настолько его распирало от энергии, и лишь едва заметная глазу сеточка морщин намекала на его истинный возраст. Он был военным в отставке, правда, я всегда забывал, в каком чине – но знал, что такой человек должен быть как минимум генералом. Иногда я думал о том, почему же его дочь, то есть моя мама, так сильно на него непохожа – не в пример дедушке она была спокойной, тихой и даже безынициативной, будто назло ему решила стать его полной противоположностью. Но я знал, что это не так, потому что они были дружны.
– Чего это глаза на мокром месте? – прищурившись, спросил он. На его лице плясала едва заметная улыбка, вот-вот готовая проглянуть, как солнце из-за отступающих туч. – А? Мишка! Чего случилось-то?
– Ничего, – проворчал я.
– А с ребятами чего не играешь? – Он подошел к окну и отдернул в сторону занавеску. – Вон, бегают же. А погода какая! "И в полях, и в небе рай", как говорится.
Дедушка часто вставлял в свою речь какие-то непонятные мне фразы.
– Не хочу.
Он внимательно поглядел на меня, подавил улыбку и присел на кресло напротив меня. Я всегда ненавидел это кресло – оно находилось напротив меня, когда я ложился спать в тихий час, который я тоже ненавидел, и его узор, кажется, навсегда врезался мне в память – совершенно дурацкий и безвкусный, мутно-фиолетовый с черными полосами.
Мы посидели в тишине несколько минут. Дедушка, откинувшись на спинку, о чем-то размышлял. В такие моменты он казался похожим на величественную статую – настолько красиво он размышлял. Может, он вовсе ни о чем и не думал, а просто смотрел в какую-то невидимую для меня точку в пространстве, но я все равно хотел бы уметь размышлять с такой же непоколебимой уверенностью на лице, как мой дедушка.
– А не хочешь со мной на охоту? – вдруг спросил он. – А, Мишка?
Я мгновенно забыл о своей обиде.
– Конечно, хочу, дедушка!
Он весело рассмеялся, вскочил с кресла, подхватил меня на руки и стал невысоко подбрасывать. Я, хохоча, вспомнил, как он когда-то в детстве так же подбрасывал меня в воздух, отмечая мое трехлетие. С тех пор прошла целая уйма времени, а все помнится, как будто было вчера.
– Тогда завтра тебе придется встать пораньше, – сказал он, опустив меня вниз. Я послушно закивал. На охоту! С дедушкой! – Но если увижу хоть каплю недовольства на лице, или начнешь бурчать, то уйду без тебя. Понял?
Я снова кивнул.
– А на кого охотиться будем? На медведя?
– Зачем нам медведь? – удивился дедушка. – Не думаю, что они у нас тут водятся… Да и вообще, медведя сложно убить. Только если прямо в голову попадешь… Нет, мы будем охотиться на уток. За лесом есть пара заманчивых местечек, вот там-то мы и разгуляемся.
– Уточек жалко…
– Значит, не идешь?
– Иду!
– Ну и все тогда. Сегодня вечером поищу тебе снаряжение. Будешь как настоящий охотник, вот увидишь! Ну ладно, я пошел бабушке помогать, а то она совсем в землю закопалась, бедная.
Напевая какую-то простенькую мелодию, он вышел из дома.
Попасть на охоту мечтал любой мальчишка, но желающих брать с собой на охоту ребенка, от которого в лесу будут только проблемы, обычно не находилось. Видимо, дедушка наконец понял, что я не буду обузой в походе.
Хотелось с кем-то поделиться этой новостью. Я подошел к окну и выглянул на улицу: прятки были в самом разгаре. Ребята только что разбежались, и ведущий – сейчас это был Паша – внимательно изучал окрестности. Прямо под моим окном росла пышная сирень, укрытая зарослями крапивы; это место редко выбирали для того, чтобы спрятаться, потому что нужно было успеть замести за собой следы и при этом не обжечься. Обычно здесь прятался я – ведущему будет лень ползти сюда, а я был достаточно ловким для того, чтобы обойти все препятствия. Но сейчас, пользуясь моим отсутствием, сюда забрался кое-кто другой.
Коварно улыбнувшись, я тихонечко приоткрыл окна и шепотом спросил:
– Прячешься, Васёк?
Вася, вздрогнув, поднял на меня глаза и дал понять, что не будет разговаривать. Я подождал, пока по дороге, шумя двигателем, проедет блестящий черный внедорожник с затонированными окнами – наверное, родители Валентина приехали – и снова шепотом:
– Да не бойся, не буду тебя подставлять. Угадай, куда меня дедушка завтра с собой возьмет? Ни за что не угадаешь.
Разрываясь между любопытством и нежеланием быть замеченным Пашей, все еще зорко оглядывающим кусты и заборы, он вопросительно мотнул головой. Я немного подождал, чтобы подразнить его, и сказал:
– На охоту. Круто, да?
– Врешь! – завистливо прошипел Васёк.
– Зуб даю.
– Все равно не верю. Ты это специально придумал, чтобы пацаны завидовать
