Реквием - Елена Сус
– Что это было? – одними губами спросил кто-то из выживших, когда монахи перестали молиться.
«Блуждающее инферно – одно из так называемых «свободных заклятий», – пронеслось у всех в головах. – Послание от Верховного Инквизитора. Он уже знает, что мы здесь и что с нами выжившие. Нужно спешить. До Обители ещё далеко».
Они выбрались из убежища и вернулись на тропу, которая вела от остатков моста прямиком в лес. Вокруг снова была ночь, мрак которой отступал там, где догорали стволы деревьев. Горячий пепел обжигал ступни. Безумно хотелось пить, но воды нигде не было.
Снова повылезали наружу различные адские сущности. Некоторые твари удивляли путников изобретательностью: несколько раз они замечали поросших зелёным мхом коротконогих уродцев, идущих по горячему пеплу на ходулях из длинных палок. Едва те видели монахов, как тут же шарахались в стороны и растворялись среди деревьев.
Но всё чаще в этих краях стали встречаться сущности среднего уровня. Они выстраивались тёмными тенями вдоль дороги и сопровождали идущих по ней людей невидимыми взглядами, которые пронизывали насквозь всё нутро. От ощущения их присутствия у выживших тряслись колени и подкашивались ноги. Но всякий раз подбадривающие голоса монахов, звучащие в головах людей, не давали панике овладеть их разумом.
Чем дальше в лес заходили путники, тем меньше им попадалось обгоревших деревьев, тоньше становился слой пепла на дороге, и тем гуще эти края оказывались населёнными различными сущностями.
Пройдя ещё с тысячу шагов, люди вдруг услышали приказ Главного монаха:
«Стойте и не двигайтесь! Ни звука!»
Наученные горьким опытом, выжившие тут же остановились. Некоторые застыли в неудобных позах, не закончив шаг и замерев с поднятой ногой.
Вдалеке за деревьями блуждал огонёк.
«Химера. Она реагирует на движение и шум, даже самый тихий, – пояснили монахи. – Подождём, пока она уйдёт дальше».
Вытаращив глаза, люди напряжённо следили за огоньком. Тот понемногу удалялся и, казалось, вот-вот можно будет продолжить путь. Как вдруг один из замерших с поднятой ногой не удержал равновесия и покачнулся, хватаясь рукой за соседа. От неожиданности сосед тихо охнул, но химере хватило этого звука, чтобы молниеносно переместиться с другого конца леса и встать лицом к лицу с нарушителем тишины.
Совершенно точно это существо раньше было человеком, но встреча с «блуждающим инферно» изменила его. Возможно, за когда-то совершённые жуткие грехи огонь не уничтожил его, а переплавил в нечто другое, оставив этому существу человеческие очертания, но наделив его при этом страшной силой. Жаркое пламя окутывало раскалённое докрасна тело существа. Оно неподвижно стояло, придвинувшись вплотную к человеку, обжигая кожу на его лице, опаляя волосы, брови и ресницы. Химера чего-то ждала.
«Не шевелись. Замри и не дыши! Только не вздумай дёрнуться. Терпи, она сейчас уйдёт», – настойчиво твердили голоса в его голове, и человек терпел. В ужасе застыли и остальные выжившие.
А кожа на лице жертвы тем временем уже начала вздуваться от сильных ожогов. Не выдержав, человек застонал и инстинктивно сделал шаг назад, чтобы уберечься от боли. В это же мгновение химера ожила, метнулась к нему и вонзила пылающие руки в его грудную клетку. В неистовом крике жертва открыла рот – оттуда вырвался столб огня, который с жадностью пожирал содержимое черепа, полыхал в глазницах, обгладывал остатки кожи, носа и ушей… И вот уже весь человек стоял охваченный пламенем, пылая, словно вязанка хвороста. А затем обугленное тело, как подкошенное, рухнуло на землю.
Люди вокруг закричали от страха и бросились врассыпную от горящего трупа. И напрасно монахи пытались успокоить их, убеждая, что химера уйдёт. Существо металось в толпе, поджигая то одного, то другого, пока не остались те, кто смог взять себя в руки и встать неподвижно и не дыша.
Наконец, огненная жатва завершилась. Химера уплыла вглубь леса, оставив после себя догорать тринадцать трупов. Тела не стали закапывать, чтобы не привлекать шумом новых сущностей. Члены Ордена лишь беззвучно прочли над погибшими молитву. Необходимо было уходить оттуда как можно скорее, чтобы голодные, обессилевшие люди не набросились на горелые останки своих бывших товарищей. Монахи видели этот нездоровый блеск в глазах выживших. Решать проблему отсутствия еды и воды нужно было прямо сейчас, иначе до Обители мог никто и не успеть дойти, а впереди оставалось ещё не менее двух лун пути.
После короткого безмолвного совещания братьев Ордена, Главный монах сотворил молитву. Из его груди снова вылетело пульсирующее светом облако и разделилось на четыре части, превращаясь в призраков, которые тут же отправились обследовать лес.
«Ступайте за мной. Храните молчание и смотрите только себе под ноги, ни в коем случае не поднимайте головы», – сказал он, когда мерцающие сгустки возвратились в его тело, и первым свернул с тропы.
В гробовой тишине они шли через черноту леса. Здесь не было слышно голосов ночных птиц – их всех давно съели, как съели и всю остальную живность, населявшую эти места до прихода тёмных времён. А когда есть стало некого – взялись за людей. Свидетельства тому стали тем чаще попадаться на пути выживших, чем глубже путники заходили в лес.
То тут, то там вдоль невидимой тропы торчали колья с нанизанными на них человеческими черепами и грудными клетками. Пройдя немного дальше, люди увидели два больших дерева, что срослись кронами, образуя портал. С их толстых ветвей свисало в петлях с десяток частично сгнивших, частично обглоданных трупов крестьян. Зловоние, которое они источали, разъедало глаза. Выжившим пришлось задержать дыхание и зажать носы, пока они торопливо проходили под висельниками.
Тем временем от деревьев отделились тени и не спеша поплыли за людьми, держась в отдалении. С каждым шагом теней становилось всё больше, и скоро весь лес наполнился плывущей вслед за путниками чернотой. Люди начали паниковать, но монахи молчали и не обращали внимания на сопровождающих, словно не замечали их. Впрочем, тени отступили, когда путники вышли из леса и пошли по тропинке, ведущей к небольшой деревне.
Они миновали развалины сгоревшей часовни, которую окружал древний погост с покосившимися каменными крестами. Часть могил под ними была разрыта. За погостом потянулся ряд бревенчатых домов, крытых соломой с торчащими из неё кривыми ветками, и в темноте казалось, будто крыши были увенчаны рогами.
Над крайним домом, что был ближе всех к погосту, в воздухе висело тело в длинных лохмотьях. Руки его были широко раскинуты в стороны, словно прибитые к невидимому распятию; голова с длинными спутанными космами чёрных волос, из которых торчали оленьи рога, мёртвыми глазами смотрела на лес перед собой. Люди в испуге принялись креститься.
Поравнявшись с домом, монахи остановились. Тяжёлая дверь открылась, и из черноты бесшумно вышли три фигуры в тёмных хламидах с глубокими
