Александр Рыбалка - Убить мессию

– Почему? – наивно удивился отец Николай.

– Да потому, что такой акт осуществляется только единоличным решением Бога!

– вмешался Давид. Если бы это было по-другому, и Андрас знал точно, когда появится Машиах, то нам не стоило бы даже вмешиваться в заведомо проигрышную игру. Из этого я делаю вывод: демон должен находиться при будущем Машиахе неотлучно, чтобы не прозевать момент…

В это время к живописной группе, состоящей из монахов и каббалиста, подошел патруль военной полиции. Старший патруля ешительно потребовал:

– Предъявите ваши докменты!

После этого офицер внимательно осмотрел израильское удостоверение личности Давида, греческий и кипрский паспорта соответственно отцов Никанора и Николая, и надолго застрял с паспортом Керопа.

– Это армянский паспорт, – вежливо, как только возможно, объяснил Давид.

– Пройдемте в отделение, – так же вежлво, но твердо сказал офицер.

– Извините, на каком основании? – возмутился отец Николай.

– Ваша группа кажется мне подозрительной. Вы знаете, что в Израиле действует закон о чрезвычайном положении? Я совершенно законно могу задержать вас до выяснения некоторых обстоятельств.

Офицер казался непреклонным. По лицам сопровождавший его солдат пробежала тень изумления, но возражать никто не стал – в стране, с момента своего возникновения живущей в чрезвычайных условиях, роверка людей на улице считается обычным явлением (ведь не исключено, что под одеянием скромной монахини может скрываться арабский террорист).

Недовольно бурча, компания отправилась вслед за патрулем. Офицер уверенно нырнул в ворота, ведущие в Армянский квартал, и принялся маневрировать по узким улчкам, совершенно не оглядываясь – процессию сзади замыкали двое солдат с автоматами. Давид почему-о вспомнил о том, как в Нью-Йорке видел по телевизору задержание «Сына Сэма» – знаменитого серийного убийцы, считавшего себя порождением Ангела Смерти Самаэля (называемого в еврейской традиции «Самех-Ием», или сокращенно «Сэм»). Его точн так же вели по узеньким улочкам нью-йоркских трущоб вооруженные фэбээровцы.

«Однако далековато мы идем!» – вдруг подумал Давид. «Интересно, что этот патруль делал так далеко от своего отделения? Почему они не проверяют туристов, непрерывным потоком входящих в Яффские ворота, а добрели аж до конца Еврейского квартала?»

Из узких средневековых улочек этап вынырнул прямо к свеженькому (свежепобеленному) зданию полицейского отделения.

– Прошу сюда, – мрачно скомандовал офицер, делая приглащающий жест, и, не дожидаясь хотя бы формального согласия, зашел в комнату.

Задержанные, мысленно гремя кандалами, последовали за ним.

– На, проверь вот это, – бросил офицер пачку паспортов девушке, сидящей за компьютером.

– В чем нас обвиняют?! – недовольным тоном спросил отец Никанор. – Я требую немедленно позвать греческого консула!

– А вот сейчас мы и высним, в чем вас обвиняют, – непонятно сказал старший патруля.

– Может, зачитаете нам наши права? – грозно, стараясь, чтобы американский акцент в речи звучал поотчетливее, сказал Давид.

– Какие права у бедного еврея, – пробормотал вполголоса стоящий у двери солдат (автомат он уже поставил на пол). – Сейчас разберутся и отпустят.

Пальцы девушки порхали по клавишам компьютера, – однако она не произносила ни слова, лишь изредка недоуменно пожимая плечами. Наконец и сам офицер не выдержал, встал у нее за спиной и принялся пристально вглядываться в монитор.

– Извините, у нас ничего на вас нет, – где-то через полчаса сказал он, когда уже, наверное, весь Интернет был обследован в поисках компромата на странную компанию. – Вот ваши паспорта.

– Хорошо, но теперь вы можете нам наконец объяснть, почему мы были задержаны?

– Мне сообщили, что возле иешивы «Бейт-Эль» замечена подозрительная группа людей.

– Подозрительная? – удивился Кероп. – Что же в нас подозрительного?

– И кто же это вам сообщил? – вдруг вмешался отец Николай.

Офицер открыл рот, чтобы ответить, но осекся, ахмуриля и сказал в конце концов:

– Действительно, кто?

Старший наряда тряс головой, хлопал себя ладонью по лбу, заглядывал в какие-то бумажки – все было тщетно.

– Не знаю, – наконец признался он. – Мне почему-то пришло в голову, что в Еврейском квартале должна находиться подозрительная группа людей.

– Хорошо, но может быть, вы нас отпустите? – в меру раздраженным тоном сказал Давид (он не хотел обострять отношения со стражами порядка).

– Да, конечно, – кивнул старший патруля. – Извините, просто переработался.

Вы сами знаете, какая сейчас нервная обстановка в Иерусалиме.

Давид тем временем обменялся взглядами с монахами. Они еле заметно кивнули ему головами… Всей группе было понятно – демон Андрас тянет время как только можно, удивительно еще, как он не спровоцировал патруль на более агрессивные действия. Но может быть, не все в его власти?

Когда каббалист с тремя монахами вышли из здания полиции и пошли, не оглядываясь, обратно через Армянский квартал, Кероп показал большим пальцем за спину и сказал:

– Вы знаете, что это за здание?

– Полицейский участок, – язвительно ответил Давид.

– А раньше что здесь было? – продолжал допрашивать Кероп.

– Полиция была всегда!

– Ну, почти угадал, – армянин усмехнулся. – На этом месте стоял дворец Ирода Великого, где назначенный в Иудею римский прокуратор Понтий Пилат допрашивал Иисуса Христа!

Все на секунду замерли на месте, и неожиданно отец Николай сказал:

– А может, это не Андрас привел нас сюда?

– А кто? – спросил Давид полемическим тоном, но Кероп сказал ему умоляюще:

– Вот только сейчас не надо конфессиональных споров! Весь мир может погибнуть, пока мы будем тут решать…

– Позвольте и мне кое-что сказать, – суровым тоном вставил отец Никанор.

Разговор шел на одной из маленьких улочек Армянского квартала. Уже стемнело, вокруг не было ни души, и только от Яффских ворот доносился гомон туристов и проблескивал свет маленьких ресторанчиков. Давиду показалось, что уже сотни лет он ведет войну за спасение Машиаха, вот так же обсуждая следующий ее этап на узких улицах Иерусалима или среди гробниц Хеврона.

– Мне тоже кое-что известно из Каббалы, – отец Никанор присел на маленький каменный столбик, к которому когда-то крестоносцы привязывали лошадей. – Помнится, души всех людей когда-то были заключены в душе первого человека – Адама. И «йехида» – та часть души, которая должна достаться Машиаху – тоже была у него, но Всевышний ее забрал после грехопадения.

– Христианская традиция считает, что Адам и Ева похоронены на Голгофе… – вмешался отец Николай, но Давид перебил его довольно резко (впрочем, тут сказывалась усталость и нервное напряжение):