Клайв Баркер - Книги крови III—IV: Исповедь савана

Деклан не произнес ни слова. Его расплывчатая фигура не шелохнулась.

— Не знаю даже, как это описать… Запаса человеческих слов недостаточно, чтобы выразить… Но, честное слово, никогда еще я не был свидетелем столь ясного проявления воли… — Кут сделал паузу. Он не был уверен в том, что нужно договаривать до конца. — Бога, — закончил он робко.

Деклан молчал. Немного осмелевший Кут надел очки — лицо напротив было серьезным и спокойным.

— Объясни мне, в чем она выражалась? — Лицо Деклана оставалось неподвижным, шевелились лишь губы.

Кут опустил голову. Целый день он пытался подыскать для этого слова, и не одно из них не казалось точным и правильным.

— На что это похоже? — Деклан спросил иначе, но и на этот вопрос было трудно ответить. В голосе его звучала настойчивость.

Как он не может понять, что невозможно объяснить такие вещи словами.

«Надо попробовать, — думал Кут. — Я обязан попробовать».

— Когда я стоял у алтаря после утренней молитвы, — начал он, — что-то вдруг проникло в меня. Прошло сквозь тело, словно электричество. И у меня волосы встали дыбом… Да-да, именно дыбом.

Кут провел рукой по коротко стриженной голове, вспоминая о необыкновенном ощущении: устремившиеся вверх волоски показались ему тогда порослью жестких зерен имбиря. Он вспомнил, как наполнились дрожащим жужжанием его легкие. Его чресла. Как в них заиграла мужская сила, впервые за несколько лет. Признаться в этом Деклану? Нет, он не мог рассказать о том, как стоял у алтаря с сильнейшей эрекцией, снова чувствуя свою полноценность и способность вкушать утерянные радости мира.

— Я не уверен… Не вполне уверен, что это было проявлением воли нашего Бога — Творца.. — Ему хотелось, чтобы все было именно так: чтобы Бог, которому он служил, оказался не только Творцом, но и покровителем мужской силы. — Я даже не могу ручаться, что тот бог был христианским… Но он пришел ко мне, коснулся меня. Я почувствовал его.

Лицо Деклана оставалось непроницаемым. Кут смотрел на него несколько секунд, пораженный его молчанием. Потом спросил, потеряв терпение:

— Ну?

— Что «ну»?

— Тебе нечего сказать?

Деклан нахмурился, у висков собралась сеточка морщин. Потом она исчезла, и он тихо произнес:

— Боже, помоги мне. — Почти шепотом.

— Что?

— Я тоже чувствовал это. Не совсем то, что ты описал, не электрический ток… Нечто иное.

— Почему ты сказал «боже, помоги», Деклан? Тебя что-то испугало? — Тот не отвечал. — Если в твоем переживании было что-то, чего я не испытал, расскажи мне об этом, Деклан… Пожалуйста Я хочу знать. Хочу разобраться. Должен разобраться.

Деклан поджал губы.

— Хорошо… — Его глаза ожили, в них блеснул огонек. Не от отчаяния ли? — У нашего городка большое прошлое. Ты сам знаешь, об этом ходило множество легенд. В том числе и о тех, кто когда-то здесь жил О существах… обитавших здесь в незапамятные времена. На этой земле были поселения еще до прихода римлян. Никому не известно, как давно они возникли, к каким глубинам времен следует отнести их появление. Говорят, что здесь стоял храм.

— Ничего удивительного.

Кут уверенно улыбнулся, рассчитывая на то, что Деклан не согласится и расскажет что-то интересное. Пусть даже непроверенные факты — любые сведения об этой земле.

Деклан помрачнел и продолжил:

— Еще раньше здесь был лес Огромный и дремучий. Его назвали Диким… — Кут заметил тоску в глазах Деклана. — Ни клочка обработанной почвы — один лишь лес размером с большой город. Лес, полный хищников.

— Кто же в нем водился? Волки? Медведи?

Деклан покачал головой.

— Нет. Там жили существа, некогда владевшие этой землей. Задолго до Христовой эры. Задолго до человеческой цивилизации. Потом привычные условия их обитания были нарушены. Трудно сказать, по какой причине, но, скорее всего, из-за появления людей. Многие из древних чудовищ погибли. Они не были похожи на нас, Кут. Не из плоти и крови, совсем другие.

— И что же?

— Те, что остались в живых, попались на глаза людям и, конечно же, были истреблены. Лишь одно дожило до четырнадцатого века, когда здесь уже умели писать книги, вырезая буквы на дереве и камне. Свидетельство того, что последнее из чудищ захоронено в земле, существует. Оно на алтаре.

— Где? На алтаре?

— Да, под сукном Я давно обнаружил его, но не придавал этому значения. Но сегодня. Сегодня я… попробовал прикоснуться к нему.

Он сжал кулаки. Потом быстро выпрямил пальцы, показывая Куту свои ладони: кожа покрылась волдырями, а из тех мест, куда только что впились его ногти, сочился гной.

— Это не опасно, — сказал он. — Ни для меня, ни для тебя. Но впечатляет, правда? Ответь мне, Кут.

Первым делом Кут подумал, что Деклан подшутил над ним. Затем попробовал найти логическое объяснение услышанному. Потом в памяти всплыл афоризм отца: «Логика — убежище трусов».

— Люди назвали его Голым Мозгом.

— Кого?

— То существо, что они похоронили. Так написано в летописи. У него была мягкая и мясистая голова того же цвета, что сияние луны. Чудовище не имело черепа, и потому люди окрестили его именно так — Деклан усмехнулся и продолжил, сияя широкой улыбкой: — А еще он ел детей…

Страшное происшествие на ферме Николсона оставалось незамеченным до субботнего утра Мик Глоссоп, решивший вернуться в Лондон непривычной дорогой, увидел в левом окошке автомобиля странную картину: несколько коров громко мычали и пытались сломать задние ворота. Одна из них стояла в стороне и вращала мордой, тряся разбухшим выменем.

«Ничего себе, — подумал Мик, — их не доили, наверное, больше суток».

Он притормозил и вошел во двор.

Труп Денни Николсона уже покрыли полчища мух, хотя прошел всего лишь час после восхода солнца. Внутри дома обнаружилось то, что осталось от Амелии: клочки разорванного платья и ступня в углу спальни. Тело Гвен Николсон не было изувечено. Оно лежало около лестницы, и на нем не было ни ран, ни следов изнасилования.

В девять тридцать городок наполнился воем полицейских сирен. Жители узнали о том, что произошло вчера. На улицах спорили, что сделал убийца со своими жертвами: у полиции не было полной уверенности ни в чем, и неудивительно, что каждый горожанин имел по этому поводу собственное мнение. Несмотря на несоответствия во взглядах, все сходились в одном: это неслыханная жестокость. Никто не понимал, зачем убийце понадобилось тело бедной девочки.

Полиция решила использовать болтливость зелотов, чтобы хоть как-то облегчить задачу отделу убийств. В трактире «У великана» разбили штаб: каждый мог прийти сюда и рассказать все, что хотел. Но рассказы не прояснили дела Никто не видел в городке посторонних, никто никого не подозревал, никто не замечал признаков, которые могли бы толкнуть человека на подобное убийство. Наконец появилась еще одна новость. Ее принесла Энид Блэттер: она сообщила, что не видела Томаса Гэрроу-младшего уже сутки.