Ричард Кнаак - Король серых

Джеремия изумленно разинул рот, машинально подвинулся. Каллистра сочувственно похлопала его ладонью по колену:

— Арос твой друг.

— Друг?

Неужели он спасся от проклятой черной птицы лишь для того, чтобы попасть в объятия этого страдающего анорексией Дракулы? Почему, собственно, он решил, что, если одна сторона стремится причинить ему зло, то другая непременно желает ему блага? Возможно, Арос и ворон конкурируют между собой, преследуя сходные цели?

Белый как мел субъект поднес к губам зажженную сигарету. Джеремия не видел ни как он ее доставал, ни тем более как прикуривал. Арос снова откинулся на спинку сиденья, но на сей раз, даже несмотря на почти сплошной мрак, глаза этого зловещего существа оставались видны.

— Простите и забудьте, Джеремия Тодтманн. Позвольте мне представиться должным образом. Я Арос Агвилана. Я буду вашим проводником на этом непростом пути.

После невнятного бормотания ворона и таинственных объяснений Каллистры Джеремии было приятно услышать речь не только уверенную, но и внятную. Это обстоятельство несколько успокоило Джеремию, который чувствовал себя весьма неуютно, оказавшись в роли заложника в руках темной личности, напоминавшей героя не то «Ночи живых мертвецов», не то «Дома Дракулы», правда, в последнем фильме Джон Каррадайн все же был похож на живого человека. Арос же Агвилана выглядел как подогретый покойник. Особенно когда улыбался.

Арос наклонился к нему и осклабился.

— Прошу простить меня, что я не смог прибыть раньше. Я вынужден был заниматься поисками подходящего случаю транспортного средства. В настоящее время большинство машин — это сущий хлам.

Что-то подсказывало Джеремии, что последнее замечание было рассчитано на его улыбку. Возможно, когда-нибудь в будущем он действительно сможет, оглядываясь назад, посмеяться над всем этим. Однако в тот момент ему было не до смеха. Его голова была занята другим.

— Мистер Агвилана, скажите, что со мной происходит? — умоляющим тоном произнес он. — Ведь вам это известно? Что вам и ему — от меня нужно?

Худощавое лицо Агвиланы приняло изумленное выражение. Он вынул изо рта сигарету и швырнул ее в окно. Краем глаза Джеремия заметил, что она растворилась в воздухе, не успев коснуться земли.

Каллистра! — Отличавшийся изысканными манерами вурдалак погрозил пальцем своей подчиненной. Он был похож на отца, поучающего свое нерадивое дитя. — Неведение — это благо, но потеря разума это ужасно.

«Боже, неужели и этот туда же!»

И именно тогда, когда он надеялся получить отпет. Откуда же появились все эти странные персонажи?

— У нас не было времени, Арос, — попыталась оправдаться Каллистра.

— Да-да, мне уже шепнули об этом по секрету. — Сухопарый субъект посмотрел на измученное лицо своего гостя. — Однако это не объяснение, коего наш друг, безусловно, заслуживает более всякого другого. Тем не менее придется подождать, покуда мы не достигнем пункта нашего назначения. Чтобы судить о пудинге, надо его отведать; то же самое можно сказать и о «Бесплодной земле». Лишь увидев наш клуб, вы окончательно убедитесь в истинности моих слов. Все, что я скажу до тех пор, покажется вам малоубедительным… Да, и прошу вас, называйте меня Арос. Я настаиваю.

Тодтманн при всем том, что пребывал в крайне смятенных чувствах, понял: его гость увиливает от ответа. Терять ему было нечего. Их доброжелательность не могла ввести его в заблуждение. Он знал, что является пленником.

— Я не хочу ждать, — заявил он. — Почему вы не можете сказать, что вам от меня нужно? Может, если я пойму, зачем я вам нужен, то стану более сговорчивым.

Арос шумно вздохнул, что, видимо, должно было означать, что он сдается. Однако Джеремии показалось, что этот вздох не вполне искренен.

— Вы меня убедили. Раз вы так хотите, я вам скажу. Для нас чрезвычайно важны ваша добрая воля и готовность к сотрудничеству.

Каллистра поерзала и смущенным голосом спросила:

— Арос, ты уверен?

Загадочный выходец с того света индифферентно передернул костлявыми плечами:

— Почему бы нет? Ведь не каждый день принимает человек мантию Озимандиаса?

Джеремия чувствовал, что ни на йоту не приблизился к истине.

— Этот, как вы его назвали, — кто это?

В руке Ароса Агвиланы появилась очередная сигарета. Казалось, они возникают из воздуха, как только ему захочется затянуться.

— Озимандиас, любезный Джеремия Тодтманн. Царь царей. — Он улыбнулся. — Каким вскоре предстоит стать и вам.

Голубь не замечал ничего вокруг себя, сосредоточив все свое внимание на конфетной обертке, которую обронил какой-нибудь нерадивый прохожий. Серо-белая птица усердно клевала обертку в надежде, что рано или поздно доклюется до чего-то съестного, не ведая, что труды ее в лучшем случае будут вознаграждены какими-нибудь крохами.

Внезапно на бедную птаху обрушился ворох черных перьев, острые когти и массивный клюв.

Голубь неистово захлопал крыльями, стремясь вырваться, и ему это удалось, несмотря на когти, которым полагалось бы держать мертвой хваткой. Забыв о заветной обертке, он в панике взмыл в сумеречное небо и полетел прочь.

Ворон прошелся по тротуару, оставляя на асфальте следы когтей. Он было подумал о погоне, но отказался от этой мысли, зная, что результат будет тот же. Он еще недостаточно был силен, чтобы отнять жизнь. После неудачи с человеком он должен был сам понять. Эта птичка, ведь она не просто вырвалась из его когтей, она каким-то образом проскользнула сквозь них. «Обе птички», — поправился он.

— Изощренный демонизм жизни, — проворчала черная птица. — Видеть — должно значить верить! Верить — должно значить творить реальность! — Ворон захлопал крыльями, отчего поднялся порывистый ветер, на который, впрочем, мало кто из прохожих обратил внимание — здесь, в Городе Ветров. — Я буду реальностью, а не фикцией!

Человек попал в руки этого Ароса Агвиланы, который слишком много о себе понимает. Арос будет разыгрывать роль спасителя — в своих собственных целях. В целях, которые не слишком отличаются от целей ворона.

От его целей.

— У семи нянек дитя без глазу. — В голове ворона созревал план. — Пусть эта жердь ведет, король плетется следом. И все ж его мечты пребудут бредом.

Поблизости село несколько голубей, они стали суетливо обследовать окрестный тротуар в поисках пропитания. Эбеновый призрак окинул стайку алчным взором — нет, его вовсе не мучило чувство голода! — но он знал, что и с этими его постигнет неудача. К тому же зачем ему опускаться до каких-то голубей, когда впереди его ждала поистине королевская трапеза?