Елена Кипарисова - Прах Феникса. Ужас в зазеркалье

– Слово «кладбище» происходит от греческого, означая «место отдохновения». Так ты хорошо отдохнула? Ты знала, что человеческая душа весит всего 21 грамм? Только подумай, практически невесома, а столько шума. Все религии врут. Что бы все они сказали, если сразу знали, что там ничего нет?

– Ничего? – зачем-то повторила я, но, скорее всего, чтобы убедиться, что все еще в сознании и могу говорить.

– Ничего о чем стоило бы слагать легенды, – спокойно ответил Эндж, еще сильнее прижав меня к себе. В этом движении было что-то покровительственное, но в тоже время, приносящее невероятный покой. – Теперь ты готова уйти?

– Куда? – Слова давались мне с большим трудом.

– В свой новый дом. Там нет ничего страшного. По крайней мере, в сравнении с твоим прошлым.

– Ты освободишь меня? – Я попыталась поднять руку, но лишь слегка звякнула цепью. Металл стал невероятно тяжелым, словно к браслету подвесили груз.

– Конечно.

Я ощутила, как Эндж наклонился к моему уху, поцеловав шею очень нежно, едва ощутимо. Его длинные пряди защекотали плечо. Мысли улетучились, оставив меня в тишине. Я больше ни в чем не была уверенна.

– Пойдем, – прошептал он, обдав обнаженную кожу горячим дыханием. – Нам все нужно обсудить.

Обратный путь до машины я помнила лишь урывками. Он оказался намного короче, а может так чувствовалось из-за редких солнечных лучей, наконец добравшихся до кладбища. Длинные густые утренние тени не красили это место, но царившая недавно темнота была еще хуже. Мы выбрали не лучшее место для прогулок.

Как только за Энджем закрылась дверца, а двигатель призывно заурчал, мужчина похлопал по карманам куртки и брюк, а потом достал небольшой ключик, одним движением отстегнув наручники, и бросив их на заднее сиденье.

– Лучше пристегнись, – ободрительно произнес он, выруливая между широкими стволами корявых деревьев, неизвестно как выросших при такой нехватке дневного света. – Мы слишком задержались. Чтобы вернуться вовремя придется гнать на полной. Надеюсь, тебя не укачивает.

Он так и не дождался моего ответа, потому что я не была настроена на разговор. Рука наконец-то была свободна, но бежать уже не хотелось. На меня напала странная апатия, совершенно вырвав из реальности. Я прокручивала как заезженную пластинку события прошедших дней, но так и не могла найти в них никакого смысла. Глупо было продолжать верить в бесконечный ночной кошмар, да и наркотики теперь казались неудачным вариантом. Все происходило на самом деле, но что это для меня значило?

Эндж не пытался заговорить, лишь изредка бросая в мою сторону тревожные взгляды. Ему действительно стоило сосредоточиться именно на дороге, потому как скорость была космической, а на дорогах уже встречались машины. Но мужчину это словно не волновало, и он с легкостью шел на обгон, провожаемый звуками клаксонов. Удивительно, что за весь путь нас никто даже не попытался остановить, но в тот момент меня это не сильно волновало. Все потеряло смысл, и Эндж об этом знал. Он победил, лишив меня всякого желания к борьбе. Я даже не могла понять, с чем или с кем бороться. Мир пошатнулся и рухнул к моим ногам.

Все попытки разложить события по полочкам тут же терпели крах. Я точно знала, что в подъезде моего дома был пожар, а квартира сильно задымлена и теперь опечатана. Дальше начиналось безумие, а во главе всего стоял Эндж – человек, принесший кошмар в мою размеренную жизнь.

– Ты пугаешь меня, детка, – сказал он, подъезжая к особняку и паркуясь у главного входа. Я и не заметила, как мы добрались обратно, в темный мрачный замок, непонятно откуда взявшийся посреди леса. – Твое молчание гораздо страшнее, чем твои нелепые попытки прикончить меня. Боюсь подумать, что за мыслишки роятся в твоей чудной головке.

В салоне повисла тишина. Эндж тяжело вздохнул и вышел из машины, обойдя ее кругом и открыв дверцу с моей стороны. По привычке он крепко вцепился в мое плечо, боясь, что я снова попытаюсь бежать, но, заметив мой отсутствующий взгляд, ослабил хватку и, поддерживая лишь за талию, повел меня к дому.

В алых лучах утреннего солнца каменные стены не выглядели столь удручающе как раньше. Казалось удивительным, что подобный замок уцелел в такой близости от современной цивилизации. Я нехотя бросила взгляд на последние этажи, но так и не сумела сориентироваться, где находится моя комната. Вполне возможно, что окна выходили на густой лес, а не во двор. Впрочем, мне было даже все равно, просто хотелось хоть чем-то занять мысли, лишь бы не думать о кладбище и могилах, вырытых словно специально для меня и родителей.

Как только мы вошли, я услышала еле различимый шепот телевизора – в гостиной кто-то находился. Замок мгновенно потерял свое немое очарование.

– Ты задержался, – звонкий девичий голос разнесся под высокими сводами потолка. – Я волновалась.

Эндж остановился, будто раздумывая отвечать или нет, но потом повернулся на голос, так и не выпустив меня из объятий.

В дверном проеме стояла высокая девушка моего возраста. Узкие черные джинсы подчеркивали стройные ноги, казавшиеся бесконечными. Точеное, практически модельное лицо обрамляла копна густых светлых волос, лежавших в беспорядке крупными кудрями, но это придавало ей лишь особый шарм. Ее холодные голубые глаза прошлись по мне, а губы недовольно скривились, как от неприятного запаха.

– А, ты с этой, – недовольно протянула она, поморщив носик. – Мог бы позвонить.

– Не было времени, – ответил мужчина и, не дожидаясь дальнейших расспросов, потянул меня к лестнице, провожаемый ледяным взглядом девушки.

Между четвертым и пятым этажом привычно сидел молодой парень, лениво мучавший струны гитары. Как только мы поравнялись с ним, он хитро улыбнулся и смирил нас смеющимся взглядом бледно-зеленых глаз.

– Твой гарем все растет, – в голосе чувствовался явный сарказм. – Скоро ты их просто не прокормишь.

– Разве я тебе уже не говорил? – накинулся на него Эндж. – Заткнись.

Мы быстро прошли мимо, а мужчина все продолжал что-то бубнить себе под нос, пока не закончился коридор. Сложившаяся ситуация его точно раздражала.

Он почти втолкнул меня в ставшую уже моей комнату и, пробормотав «Жди здесь», захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Я вновь осталась одна.

Отсутствие изменений в обстановке лишний раз напомнили мне, что это клетка, а не королевские апартаменты, и отсюда нет выхода. От мысли, что остаток жизни я проведу именно здесь, тело отозвалось неясной болью. Каждый мускул в теле напрягся, а затем резко расслабился.

Пройдясь по комнате, я упала на кровать, спрятавшись лицом в подушку. Несколько минут тишины, и сознание начало ускользать, оставляя меня один на один с болезненными воспоминаниями. Мне оставалось лишь смериться.