Роберт Блох - Психопат

Ну вот, теперь он делает из того, что случилось, целую философскую проблему, мрачно подумал Сэм. Или проблему для психиатра. Если заходить: так далеко в своих предположениях, то возникает сразу тысяча и один вариант развития событий. Например, она попала в аварию, чего так боялась Лила, или согласилась подвезти человека, а он оказался…

Сэм снова с трудом отогнал эту мысль. Дальше так нельзя. Мало того, что ему приходилось держать под контролем себя, теперь он должен еще отвлекать от подобных размышлений Лилу. Сегодня ему предстоит тяжелая работа: попытаться поднять настроение Лилы. Все-таки есть шанс, что Арбогаст нападет на след. Если ничего не выйдет, он обратится к властям. Тогда только он разрешит себе думать о худшем, что могло произойти.

Что ж тут рассуждать о том, можно ли разобраться в мыслях другого человека, – да ведь, если честно, он и в себе не может разобраться как следует! Он и не думал, что способен так думать о своей невесте. Как быстро, он принял на веру все обвинения в ее адрес! Непорядочно так поступать. И, чтобы хоть как-то искупить свой грех, он должен скрывать свои подозрения от ее сестры.

Если, конечно, она сама не думает то же самое…

Но Лила сегодня, кажется, не в таком мрачном настроении. Она переоделась в легкий костюм, а когда вошла в магазин, ее походка была уверенной.

Сэм представил ей Боба Саммерфилда, потом они вместе отправились перекусить. Естественно, Лила сразу же начала строить предположения насчет Мери, о том, что может сделать Арбогаст. Сэм отвечал ей коротко, стараясь, чтобы его голос, реплики звучали так, словно они ведут обычную светскую беседу. После легкого завтрака он зашел в гостиницу и договорился насчет возможных звонков.

Потом они вернулись в магазин. Для субботы покупателей было немного, и большую часть времени Сэм мог оставаться в задней комнатке и говорить с девушкой. Посетителей взял на себя Боб, и ему довольно редко приходилось отрываться от беседы и помогать своему приказчику.

Лила выглядела спокойной. Она включила радио, поймала передачу симфонической музыки и, казалось, отключилась от всего остального. Так она сидела, когда Сэм вернулся после очередного визита в магазин.

– «Концерт для оркестра» Бартока, правильно? – спросил он.

Она, улыбаясь, подняла голову.

– Верно. Странно, ты так хорошо разбираешься в музыке.

– А что тут странного? Сейчас эпоха электроники, радио, проигрывателей, верно? Если человек живет в маленьком провинциальном городке, то это не значит, что он не может увлекаться литературой, музыкой, искусством. И у меня пропасть свободного времени.

Лила поправила воротничок блузки.

– Тогда, наверное, все наоборот. Странно не то, что ты всем этим увлекаешься, а то, что ты еще я владелец магазина, обслуживающего фермеров. Такие вещи как-то плохо сочетаются.

– По-моему, нет ничего плохого в том, чтобы обслуживать фермеров.

– Я не хотела сказать ничего такого. Просто это… ну как бы, слишком обыденно, что ли.

Сэм сел за стол. Неожиданно он нагнулся и поднял что-то с пола. Что-то маленькое, острое, блестящее.

– Обыденно, – повторил он. – Что ж, может и так. А может все зависит от точки зрения. Например, что это у меня в руке?

– По-моему, гвоздь.

– Точно, Простой гвоздь. Я продаю их фунтами. Сотни фунтов в год. Отец тоже торговал ими. Да, с тех пор как открылся наш магазин, мы, наверное, продали не меньше десяти тонн гвоздей. Любой длины, размера, простые, обычные гвозди. Но ничего, обыденного ни в одном из них нет. Если хорошенько подумать. Потому что каждый гвоздь служит определенной цели. Постоянной, важной цели. Ты знаешь, что не меньше половины деревянных домов в Фервилле держатся на гвоздях, которые мы продали а свое время? Наверное, это глупо, но часто, когда я прохожу мимо них, мне кажется, будто я помог построить эти дома. Купленные в моем магазине инструмента обтесали доски, придали им нужную форму. Краска, которой покрыты стены, кисти, укрепленные от ветра двери и ставни – тоже мои, и стекло для окон… – Он виновато улыбнулся и помолчал.

– «Слушайте великого и несравненного знатока», так у меня сейчас получается? Нет, я верю в то, что говорю. В моем деле каждая мелочь имеет свое назначение. Потому что она служит жизненным потребностям людей. Один-единственный гвоздь, вроде этого, выполняет определенную функцию. Вобьешь его в нужном месте и можешь быть уверен, что все будет в порядке, он будет служить и через сотню лет. После того как нас уже не станет, тебя и меня.

Он сразу же пожалел, что произнес эти слова. Но было уже поздно. Улыбка словно стерлась с ее лица.

– Сэм, я очень волнуюсь. Сейчас почти четыре, а Арбогаст все еще не позвонил…

– Позвонит. Еще уйма времени, потерпи немного.

– Я не могу успокоиться! Ты сказал: если он ничего не найдет за двадцать четыре часа, я иду в полицию.

– Так и будет. Но у него еще есть время до девяти. К тому же, может, нам все-таки не придется никуда обращаться. Может, Арбогаст прав.

– Может быть, может быть! Сэм, я хочу знать ТОЧНО! – Все еще хмурясь, она поправила ворот блузки. – Не пытайся отвлечь меня своими душеспасительными речами насчет гвоздей. Все равно видно, что ты так же дергаешься, как и я. Ну скажи, разве я не права?

– Да. Конечно, права. – Он вскочил, взмахнув руками. – Никак не пойму, почему он до сих пор не позвонил? Не так уж много в здешних краях мест, которые нужно проверить. Даже если бы он решил заглянуть в каждый мотель или закусочную, стоящие возле шоссе, во всем округе! Если к обеду он так и не даст о себе знать, я сам пойду к Джуду Чамберсу!

– К кому?

– Джуд Чамберс. Он у нас шериф. Фервилл – центр округа.

– Сэм, я…

В магазине раздался звонок. Сэм сорвался с места, не дожидаясь, пока она закончит говорить. Боб Саммерфилд уже поднял трубку.

– Это тебя, – сказал он Сэму.

Сэм взял у него трубку и бросил взгляд через плечо. Лила вышла из комнаты вслед за ним.

– Алло, слушает Лумис.

– Это Арбогаст. Наверное, уже начали беспокоиться?

– Еще бы! Лила и я сидим и ждем твоего звонка. Как успехи?

Короткая, почти незаметная пауза. Потом: «Пока никак».

– Пока? Где же ты был весь день?

– Легче сказать, где я не был. Я прочесал здешние места. В настоящий момент нахожусь в Парнассе.

– Но это на самой границе округа, верно? А как насчет шоссе?

– Я проехал его из конца в конец. Но, по-моему, возвратиться можно и по другой дороге, так ведь?

– Да, точно. Старое шоссе – теперь это местная дорога. Но там абсолютно ничего нет. Даже заправочной станции.

– А вот парень в ресторанчике, откуда я звоню, говорит, что там до сих пор стоит мотель.