Кровавые легенды. Русь - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
А затем Коля увидел незнакомку.
Она стояла метрах в трех от реки, едва касаясь босыми ногами воды. Как будто парила в воздухе. Зачинавшийся утренний туман гладил ее обнаженное тело. Длинные зеленые волосы закрывали грудь и опускались до пупка, а все, что ниже, Коля прекрасно видел. От девушки будто исходило бледное сияние.
Морок.
Пальцы перестали играть, и девушка поморщилась, взмахнула рукой, мол, продолжай. Коля продолжил, составляя наугад переходы и переборы. Тогда девушка прикрыла глаза и начала покачиваться, словно завороженная. Молчаливый воображаемый зритель.
Девушка сделала шаг по воде, и волны разбивались о ее стопы. Туман задрожал. Коля неосознанно стал играть громче и с напором. Почувствовал зарождающееся возбуждение.
Еще шаг.
Он вдруг представил, как кладет обнаженную девушку на траву, наваливается сверху – нежно, но в то же время властно.
Еще шаг. Она оказалась на расстоянии вытянутой руки. Открыла глаза, блеснувшие глубокой изумрудной искрой. Сказала:
– Прекрасно играешь!
И вдруг человеческие черты слетели с нее, как вуаль, и в серости зарождающегося солнца Коля увидел перед собой речное чудовище. Оно ощерилось двойным рядом кривых черных зубов, выпучило зеленые глаза с красными прожилками, всплеснуло чешуйчатыми лапами с перемычками между пальцев и с изогнутыми, как крючья, когтями. Эти когти впились Коле в кожу на груди, на шее, разодрали щеки и проткнули левый глаз.
Коля дернулся, затрепетал. Боль захлестнула тело, выдавливая все остальные чувства. Куда-то упала гитара. Воздух прорвался сквозь горло и обжег внутренности. Пахло водорослями, тухлятиной.
Чудовище потащило Колю с берега в воду, оставляя бурые следы крови.
Единственным глазом он увидел светлеющее небо и уходящую луну. Потом мир захлебнулся речной водой, и Коля, кажется, умер.
Глава шестая
Ее похлопали по щекам чем-то мокрым, будто половой тряпкой. Раз, другой.
Надя открыла глаза, хотела сесть, но тело не послушалось, ноги подкосились. Вокруг было темно и влажно. Дождь прошел, оставив судороги редких капель. Ветер шумел в листве и на реке. Чей-то мужской голос произнес:
– Нельзя так, Николай. Мало вы вреда нанесли, ей-богу. Не по-христиански это, гордыня запредельная.
– Как будто самое начало договора – это не гордыня была. – Голос Моренко.
– Не путайте теплое с мягким, Николай. То договоренность, ее исполнить надобно. А тут вы возомнили себя спасителем человеческой души. Ишь, девку вытащить решили. На кой? Ее уже выбрали. Не ваше это дело – распоряжаться.
– Ты мне не переворачивай. Моих товарищей тоже выбрали? Их как раз и трогать не нужно было. Как-то никто не думал о человеческих душах и христианских заповедях.
– Так вы это… отказывались уговор выполнять. Вот и пришлось вмешаться. Всему свое объяснение есть, Николай. А правда всегда одна: кто умнее, тот и прав.
Надя закашляла мокротой, перевернулась на бок, чтобы не захлебнуться. Из горла хлынула горькая вода вперемешку с веточками, хвойными иголками и желудочным соком. Голоса сразу замолчали. Кто-то подошел, тронул мягко за плечо. Моренко.
– Вы что натворили? – Она могла только шептать, всхлипывая от прогорклости. Тело дрожало, и по затылку, между лопаток бегал холодок. – Убиться хотели – и меня заодно? Поклялась же не приближаться к вам на пушечный выстрел…
Это все Ранников со своей семьей. Заставил прыгать на эмоциональных горках.
– Простите. – Моренко присел возле Нади на корточки. – У меня не было выбора. Только попытка спасти. Таким вот образом.
– Спасти?
– От речного царя. Вас, не меня. Я-то давно в его власти. Знаете, иногда лучшее решение – это смерть. Закрывает сразу все проблемы.
Форменный псих. Ну надо же было поехать с ним один на один.
– Только глупец решает проблемы убийствами. – Она закашлялась еще сильнее, сплевывая горечь и комочки влажной земли. По щеке ползло что-то влажное. Кровь.
– Женщина правильно говорит, – раздался из темноты голос. – Хватит, Николай. Смиритесь. Вы ведь уже смирились, верно? Зачем испытывать судьбу просто так. Не получается у вас. Нельзя умереть дважды.
Моренко слушал, опустив голову. Потом спросил у Нади:
– Вы меня простите?
– Не говорите глупостей. Лучше помогите подняться и доехать до города.
Не стала добавлять, что в городе вызовет полицию, Ранникова, да и всех, до кого сможет дотянуться, лишь бы спасли от этого психованного музыканта.
Надя оперлась на подставленное плечо Моренко, тяжело встала на ноги. Перед глазами пошли темные пятна. Болело в ребрах, левое колено как-то страшно и звонко хрустнуло. В висках стучало.
Впереди, в нескольких метрах был спуск к темнеющей реке. Вокруг обступили деревья, а справа лежал на боку автомобиль, впечатавшийся носом в ствол сосны.
– Кто это здесь с вами? – спросила Надя, отдышавшись.
Моренко пожал плечами.
– Никого. Вам показалось.
– Вы только что разговаривали, я же слышала. Эй, кто тут?
Она огляделась, пытаясь обнаружить людей в темноте. Пространство проглядывалось неплохо. Если бы кто-то был, Надя бы точно заметила.
– Чепуха какая-то… За нами кто-то ехал, преследовал. Братки ваши, да? Где мой телефон? Надо вызвать скорую, спасателей. Вы как сами, в порядке?
– О, я в полнейшем. Только никого не нужно вызывать. Все хорошо.
– Ага. Класс. Ничему меня вчерашняя ночь не научила. Вам точно нужен психолог или даже психиатр. У вас проблемы с головой, уважаемый гений. А еще и посадить могут, за попытку убийства.
– Я не собирался вас убивать. – Увидев, что Надя может стоять, он отпустил ее и отошел на шаг, запустив руки в карманы брюк. Рубашка у Моренко была порвана на груди.
– А что же вы собирались сделать?
– Говорю же, убить себя. Простите мой эгоизм, но я ничего не смог больше придумать. Если бы я умер, вы бы стали для него бесполезны и смогли бы убежать. Понимаете?
– То есть для вас лучший способ убиться и спасти меня – это влететь на полной скорости в машине в дерево? – Надя с трудом повысила голос. Гнев клокотал в горле. – Не могли ничего другого придумать? Вены порезать, например. Утопиться. Шагнуть с крыши отеля, он четырехэтажный, высокий.
– Мне бы не позволили. Нужен эффект неожиданности.
– Кто бы не позволил?
– Заложные покойники. Утопленники. Верный отряд речного царя.
Надя осеклась, разглядывая Моренко. Тот был спокоен и как будто отстранен.
– Ну-ка повторите.
– В девяностые тут недалеко было болото.
