Река – костяные берега - Полина Луговцова
— Что-то слишком просто! — возразили рассказчице. — Тогда бы все могли в невидимках ходить!
— Ну, дак это ж надо еще заклинанья читать, пока кошки варятся! — пояснила женщина, поведавшая о магическом ритуале. — А потом, еще и место правильное для варки выбрать, досужему взгляду недоступное!
— Такое место в подполе у ней, чего ей выбирать! — перебил женщину сутулый старичок, взметнув в воздух корявую тросточку. — Вчерась оттедова вареной кошатиной несло — я мимо шел да сразу учуял!
— Во заливаешь, деда Вася! Во сказочник-то! — расхохоталась другая женщина, и на ее толстых щеках появились глубокие ямочки — верная примета отчаянных хохотушек. — Откуда ж тебе знать, как вареные кошки-то пахнут? Или сам варил, а? Признавайся, может, и ты приколдовываешь втихушку? То-то я смотрю, все с тросточкой, с тросточкой, а нет-нет, да и заскачешь зайцем? Откуда прыть-то берешь?
— Я вот тебе покажу!.. — Старичок не смог договорить, возмущенно задохнувшись, и трость мелко затряслась в его поднятой дрожащей руке.
В толпе послышались смешки и шутки на предмет стариковской прыти, подогретой на самогонке и кошачьем отваре, тревога на лицах сменилась улыбками, но потешался народ недолго: внезапно люди во дворе щукинского дома смолкли, прислушиваясь к встревоженным голосам с улицы:
— Смотрите, Звонарь с горы спускается! А колокол-то не звонил нынче, кажись!
— Дык и нету колокола! Гляньте, звонница пустует! Ну и дела…
— Погодите, дите какое-то в руках у него, что ли?
— Похоже на то… Только вот… Мертвое дите как будто! Или кажется?
— Не кажется, вон лицо-то синее совсем!
— Так не дите это… Это ж Гном, карлик!
— Точно! Помер, что ли? А чего?
— Может, убили?
— Неужто Звонарь его порешил?!
Услышав эти разговоры, люди потеряли к Щукину интерес и устремились к выходу со двора, заинтересованные новыми событиями. Сам Щукин вернулся в сарай за сапогами, которые позабыл надеть, потрясенный обнаруженным подтоплением. Ему тоже не терпелось выйти на улицу и узнать, что происходит, но с босыми ногами это было не только несолидно, но еще и рискованно: от ледяной воды пальцы ног уже потеряли чувствительность, так можно было и напрочь их отморозить. К тому же тревожило отсутствие в толпе жены и детей: куда же они все запропастились? «Найду — всем всыплю! Особенно Нинке, за подлость ее беспредельную! Всю ночь мужика взаперти в сарае продержать — это ж надо! Разве еще бывают такие стервы?!» — С этими мыслями Щукин вышел за ворота и оказался среди плотно столпившихся односельчан, окруживших его соседа, дядю Юру по прозвищу Звонарь. Тот выглядел как-то странно: на бледном лице застыло горестное выражение, а взгляд рассеянно метался из стороны в сторону, не останавливаясь ни на секунду. С его рук свешивалось безжизненное тело знакомого коротышки Гнома, которого Щукин часто видел в компании заядлых выпивох Лаптя, Красавчика и Зяблика.
На Звонаря со всех сторон градом сыпались вопросы:
— Как случилось-то?
— Ты где нашел-то бедолагу?
— Да обскажи хоть в двух словах!
Звонарь молчал, неподвижно замерев в кольце людей.
— Э, да он не в себе! Будто не слышит никого и не видит!
— Мужики, заберите у него покойничка да в родную хату отнесите!
— Гном у Лаптя живет… жил… Надо к нему, наверное.
— Звонарь! Эй, Юрка! Не ты ль его прибил-то, а?! Чего молчишь?!
— Дайте ему водки, что ли! Иль по морде!
— Ты и дай, коль умный такой! Ну как сдачи прилетит?
— Какой сдачи? Он вообще замороженный!
Кто-то осмелился похлопать Звонаря по щекам. Тот моргнул и плавно поднес руки к лицу — Гнома у него уже забрали. Народ испуганно отшатнулся в сторону, но Звонарь не собирался бить в ответ, вместо этого он медленно потрогал свой лоб и поморщился.
— Э, да он сам, вон, раненый! — заметили в толпе.
— Бились они с Гномом, что ли?
— Может, из-за колокола? Видели, что звонница пустая? Чую, в этом все дело! — высказал догадку старичок с тросточкой.
— Эй, Юрий! Колокол твой куда делся? — тут же спросили из толпы.
Звонарь снова моргнул, опустил руки и обвел всех растерянным взглядом. А потом неожиданно спросил, эхом повторяя последний вопрос:
— Колокол-то куда делся?
— Так это ты нам расскажи, куда он делся! — воскликнул старичок, которого недавно обвиняли в колдовских замашках.
— А я не знаю… — Звонарь приподнял брови и, глупо улыбаясь, развел руки в стороны.
— Да не скажет он! Контузия у него, не видите? — высказалась круглолицая женщина с ямочками на щеках. — Лучше фельдшера позовите!
— Да пусть идет домой, на диване отлежится. А лучше — на чердак залезет, а то вода-то у него уже крыльцо закрыла… Смотрите, вода-то прибывает! Поди, уж в избах у всех вода! А-а!
Люди вдруг заметили, что уровень воды заметно вырос, и начали быстро расходиться, спеша к своим домам в надежде спасти какие-то вещи и продукты от порчи. Очень скоро Звонарь и Щукин остались на улице одни. Как только голоса людей поутихли, откуда-то издалека, со стороны болот, донесся протяжный тоскливый вой. Голос походил на женский, и Щукин испуганно подумал о жене и детях: не случилось ли чего дурного с ними — ведь они так и не объявились. Звонарь медленно повернул голову вбок и замер, прислушиваясь.
— Воет… — произнес он невыразительным тоном, как будто речь шла о том, что пошел дождь.
Щукин хотел было бежать в поле на поиски жены, но тут вдруг и она, и старший сын появились в поле зрения, вывернув из-за поворота.
— Нина! Где тебя носит?! — Щукин принял угрожающий вид, уперев руки в бока, словно и не переживал только что за супругу.
Та, увидев его, ускорила шаг. Глаза у нее были испуганные.
— Лешенька пропал! Обыскались кругом, нигде нет! — выкрикнула она на ходу и, споткнувшись, взмахнула руками и схватилась за плечи мужа. Тот машинально придержал ее и почувствовал, что все тело ее трясется, как в лихорадке.
— Его нет, его нигде нет! Нигде нет! — повторяла она, как заведенная.
Щукин тихо выругался, взглянул на стоящего рядом старшего сына Кольку и спросил коротко:
— Как так?!
— Мы под утро проснулись из-за криков с улицы, люди чего-то шумели, — забормотал Колька, весь белый от страха, — похоже, боялся гнева отца. — Мамка пошла посмотреть, что стряслось, и я за ней — не отпускать же одну, мало ли чего… Там Нюрка бегала, орала, что баба Дуся исчезла. А потом вода появилась. Люди из домов повыходили, стали смотреть, что
