Александр Арбеков - Две ипостаси одной странной жизни

«Мы слова найдём такие нежные, что завидовать начнут красавицы тем единственным на свете женщинам, которых любим мы!». Кажется так… Гениально написано и произнесено, на века, на тысячелетия! Как отточено, умно, красиво и филигранно! Эх! Где ты и кто ты такой, неизвестный мне коллега по перу!?

Да, проснулся я рановато. Всего-то пять часов утра. И что делать дальше? Как мне быть? Я не об этой безумной ночи. Я не имею в виду даже всё испепеляющую страсть и череду мощнейших оргазмов. Я не о раннем просыпании и этого экстаза в виде любимой женщины, которая завладела мною раз и навсегда. Я больше не гляжу на часы. Я не о себе и не о мире вокруг себя. Я отстранён в данный момент от всего сущего вне этой комнаты и постели.

Увы, я запутался. Я размышляю совершенно не о том. Как быть человеку, который мается посреди сплошной мглы? Я не о бессоннице и не о любви! Я имею в виду нечто иное и более глобальное. Как мне жить далее? Как поступить? Эх, Аристарх, Аристарх! Как я тебя понимаю! Такая женщина. Это же надо!

Чёрт возьми! Вопрос о выбросившейся с тридцатого этажа жене остаётся открытым! Увы… У, подлая, порочная, коварная и неверная сука! Ну, почему в мире нет гармонии, чистоты, счастья, преданности и простого взаимопонимания, надёжности и верности? Почему так всё сложно и неоднозначно переплетено в нашей жизни!? Бред. Абсурд! Всё вокруг совершенно непонятно и крайне спорно!

Собственно, нормальна ли та ситуация, когда я лежу в постели с любимой женщиной, с которой у меня был бешенный секс, которая является матерью бывшей жены Аристарха, убиенной им, а кроме этого, Наталья была его любовницей, а я намереваюсь скоро эту прекрасную женщину подло и жестоко убить?! Полный бред! Как бы сказал один из героев одного из моих, якобы, великих романов: «Фантасмагория какая-то!». Беспредел, однако. Полный беспредел! Что же делать, как же быть дальше и в каком направлении плыть!?

Кстати, давненько я не садился за стол, не брал в руки перо. Ну, вернее, не дотрагивался до клавиш компьютера. Какая разница! Суть одна и та же во все времена. Всё дело в Небесах и в Таланте, дарованному ими. Ну, перо, ну, ручка, ну, печатающая машинка. Ну, компьютер, ну, принтер, ну, интернет. Кстати, ненавижу его самой лютой и беспощадной ненавистью, и не стремлюсь его познать или им овладеть! Так! Чёрт с ним! Вернёмся к теме таланта…

Если какому-то человеку в кои-то века дано ощутить себя не таким, как все, то, поддавшись внезапному творческому порыву, выцарапает он скребком на сырых стенах убогой пещеры или одиночной камеры какие-либо рисунки или буквы, превращающиеся в строки стихотворения. Или сотворит на неровных и шершавых стенах великолепного и мрачного замка, или на идеально гладких стенах роскошной виллы, или собора какие-то фрески.

Крикнет он отчаянно и бесшабашно в небо пару-тройку фраз, которые перевернут кажущуюся до этого безмятежность, постоянство, пустоту и благостность мироздания и вечности. Или напишет он вдруг хороший роман. Именно хороший. Ради Бога! Не гениальный, но очень хороший. Или сотворит поэму, ну, или хотя бы сонет.

Способность к творчеству — это высшая привилегия, награда неизвестно за что и почему, это озарение, невыносимая радость, но в тоже время и беда. Это дар, который ниспослан нам непонятно кем, и непонятно откуда.

Может быть, творчество, — это и есть высший смысл человеческой жизни?! Из миллиардов скучных и обыденных бездарей, тупиц, ну, или сравнительно умных или очень умных людей, вдруг возникает и выкристаллизовывается тот драгоценный и неповторимый индивидуум, — тщательно обработанный бриллиант, который небрежно и радостно дарует всем остальным серым существам, нервно снующим подле него и вокруг него, осознание именно этого самого загадочного и потаённого смысла!? О, какое это наслаждение, — творить! Данное ощущение не сравнимо ни с чем, даже с оргазмом! О, истинный и невыносимый экстаз! О, его Величество Творчество!

Боже, о чём я думаю, лёжа рядом с прекрасной женщиной, которую я, кстати, собираюсь убить!? Самый удобный момент! Убью её, сотру все свои отпечатки пальцев и спокойно ретируюсь. На плаще моём имеется капюшон, так что никакие камеры видео наблюдения мне не страшны. Утро раннее. Ещё все спят. Господи! Что за мысли, что за потоки сознания? Нет, нет, нет! Наташу я собирался убить ранее! Собирался и возможно собираюсь, — это два абсолютно разных понятия! Я действительно собирался убить Наталью. Но сейчас всё изменилось. Всё пошло не так, наперекосяк, вопреки предрасположенности и здравому смыслу. Как мне далее поступить, как мне быть? Какие действия совершить?

О, пришла мне в голову одна оригинальная идея! А если убить Аристарха!? Или просто подставить его, вернее, донести на него, указать его месторасположение. Он живёт на моей даче. Он же ведь очевидно уже в розыске. Если нет, то можно послать в полицию анонимное письмо с фамилией и именем убийцы. Проблема будет решена раз и навсегда. Нет, нет, нет! Так поступать крайне непорядочно! Всё-таки совесть у меня есть.

Нет, нет! Я схожу с ума. Не следует на Аристарха доносить, а тем более его убивать. Ни в коем случае! Ведь он мне почти друг, всё-таки клиент, спонсор и крайне несчастный человек. Надо как-то разрулить ситуацию, достигнуть консенсуса, компромисса, согласия, что-то придумать. Что же, всё-таки, делать, что же делать, как же быть!? Боже, как всё сложно и запутанно! Бред какой-то!

— Милый, почему ты не спишь? — нежно улыбнулась Наталья, повернувшись на спину и чувственно поцеловав меня в грудь. — Пять утра с чем-то, однако.

— Да, очень странное время. Мир балансирует на лезвии бритвы. Тьма почти ушла, но не совсем. Но рассвет пока слегка брезжит, и вот-вот переборет её полностью и бесповоротно.

— Так, всё-таки, почему ты не спишь?

— Как я могу спать рядом с такой умопомрачительной, умной и прекрасной женщиной? — совершенно искренне возмутился я. — Я не смел прерывать твой тихий, спокойный и глубокий сон, надеясь на скорое пробуждение и последующее за этим слияние двух сердец и тел, возможно, на вечные времена.

— Кстати… А кто ты по профессии, чем занимаешься? — подозрительно спросила Наталья и напряглась.

— Я юрист, адвокат. Бывший… И бывший поэт. А в данное время я являюсь просто писателем, прозаиком. Пишу романы.

— Нельзя быть поэтом бывшим. Ты или поэт, или не поэт! — усмехнулась женщина.

— Согласен. Звучали уже недавно такие оригинальные мысли в ходе моей беседы кое с кем.

— И с кем же?

— Да есть один тип. Не важно…

— Так ты поэт?

— Вообще-то, я нахожусь в том состоянии, в котором некоторое время находились и Пушкин, и Лермонтов и ещё кое-кто. Они вдруг в какой-то момент забрасывали поэзию и писали «Дубровского», «Героя нашего времени» и ещё кое-что.