Стивен Галлахер - Властелин страны кошмаров

— Я весь внимание. О чем речь?

Худенький парнишка лет семнадцати, репортер местной газеты, прошмыгнул мимо, на ходу завязывая пояс пальто. Линда потянула Джима в сторону:

— Здесь я не могу говорить. Куда мы можем пойти?

— Тогда давай отложим на потом. Фургон уже отремонтировали, и я обещал Терри помочь погрузить его оборудование.

— Ты совсем не в том состоянии, чтобы работать, Джим.

В ее голосе прозвучало искреннее беспокойство. Джим начат было ее разуверять, но слова его звучали не слишком убедительно:

— Со мной все в порядке, честно. Я всегда выгляжу как побитая собака, даже когда я в порядке.

В ее взгляде сквозило сомнение, и Джим поспешил добавить:

— Похоже, ему нужен не столько грузчик, сколько слушатель.

Линда с минуту помолчала, словно обдумывала, как лучше изложить то, что она собиралась сказать.

— Мне нужно кое-что тебе сообщить. Я не должна была, но… — Она оглянулась и беспомощно пожала плечами. — Эта смерть все изменила.

— Давай встретимся сегодня вечером, — предложил Джим.

У нее на губах появилась жалкая улыбка.

— После этого разговора ты вряд ли будешь ко мне хорошо относиться.

— Не думаю, что это возможно.

Линда хотела еще что-то добавить, но не смогла. Она резко повернулась и вышла.

Костюм, в котором Джим был на дознании, изначально принадлежал старшему брату Терри Сакса. Потом он перешел к Терри, и Терри собирался отдать его переделывать, потому что сам он из костюма буквально выпадал. Терри пришел в Дом на Скалах в среду перед дознанием и отдал его Джиму. Для Джима это был один из самых тяжелых дней. У него создалось впечатление, что Терри хочет поговорить с ним о чем-то другом, а погрузка оборудования служит только предлогом.

Жест был трогательный, и Джим надеялся, что сумел выразить всю свою признательность. Линда считает, что он выглядит не слишком здорово. Видела бы она его тогда!

В тот день он достал со дна чемодана пакет с таблетками и вновь начал принимать их в том порядке, который предписал ему доктор Фрэнкс. Может быть, он сам виноват в том, что вернулись кошмары? Если бы он аккуратно принимал таблетки и не пытался быть умнее других, он, возможно, не оказался бы так быстро в столь плачевном состоянии. Правда, он почувствовал улучшение, но до исцеления было еще далеко.

Бог мой, как же болела временами спина!

Около двух часов к дому подъехал Терри на своем фургоне. Судя по всему, в последний момент он что-то спешно мастерил: и ногти, и руки у него были черного цвета. Жил он у родителей в комнате над гаражом, фургон и оборудование держал внизу. Сейчас его средства производства стояли у последнего заказчика. Чтобы их оттуда вывезти, нужны были двое.

Терри не стал выключать двигатель. Джим сел в машину и положил на сиденье рядом костюм, завернутый в полиэтилен. Они тронулись в путь.

Поначалу они разговаривали мало. Проехали мимо пролома в ограждении над морем, отмеченного теперь сигнальными флажками. Именно здесь Стивен Федак съехал с дороги, ведущей к маяку. Они почти спустились на берег, когда Джим спросил:

— Ты будешь и дальше заниматься этим делом?

— Формально половинная доля принадлежит предкам Стивена, но я не смог заговорить с ними об этом. И вообще, от этого бизнеса одни убытки. — В голосе Терри не слышалось энтузиазма.

— Ты хочешь сказать, что он не окупается?

— Может, и окупается, но не с нашим отношением к делу. Мы не проявляли должного рвения и не слишком придерживались своих обязательств. И душа к нему не лежала. К тому же Стив разрабатывал идеи, налаживал коммерческие связи. Я не представляю, как справлюсь с этим один.

— Что же будет?

Терри только пожал плечами.

Они направлялись к большому отелю, расположенному на набережной. Джим уже проезжал мимо него, когда только приехал в город. Шестиэтажная махина, в которой обои переклеивали три года назад, а водопровод не меняли уже лет восемьдесят. Терри подъехал к заднему крыльцу и поставил фургон под стеклянным навесом, предназначенным явно не для публики. Здесь же громоздились старые трубки дневного света и поломанная мебель. Выйдя из машины, Джим спугнул бродячего кота, который слонялся поблизости.

Старик с обезьяньим личиком в голубом жакете нес какой-то хлам. Он узнал Терри и впустил их в гостиницу. У Джима создалось впечатление, что больше в здании никого нет. Чтобы попасть в помещения кухни, им пришлось совершить целое путешествие по коридорам, мимо некрашеных дверей запасных выходов. Кухня походила на вычищенную операционную, отделанную бежевым кафелем и нержавеющей сталью. Средства производства Терри — тележка, по виду и размерам напоминавшая небольшой генератор, несколько свернутых шлангов и пять больших пластиковых канистр с растворителем — стояли посредине комнаты. Сначала они вывезли тележку. На это ушло минут двадцать из-за многочисленных дверей и порогов, через которые приходилось укладывать мостки. Потом они вынесли пустые баки и рабочие халаты и решили сделать перерыв. О том, что пора прерваться, стало ясно в тот момент, когда Терри сломался. Матерясь, он зашвырнул в фургон связку шлангов для распылителя, даже не взглянув, куда они приземлятся. После этого он потопал обратно в гостиницу. Джим догнал его уже на кухне.

Терри плюхнул чайник на конфорку. На такой огромной плите чайник казался игрушкой. В одной из коробок, которую они не успели вынести, нашлись пакетики с чаем, сухое молоко и две щербатые кружки.

— Ты гость, бери ту, что с ручкой, — сказал Терри.

Споласкивая чайник, грохоча чашками, он топал и рычал, как маленький медведь. Джим молча ждал. Когда все приготовления были закончены, Терри в ожидании чайника принялся вышагивать по кухне из угла в угол, украдкой поглядывая на Джима. Он не умел сердиться, и потому его ярость была недолгой. Вид у него был виноватый, словно у собаки, которая заскочила в дом, чтобы попить из унитаза, а ее застукали.

Терри и сам это понимал. Гнев покинул его.

— Я не создан для этого. — Он уныло опустился на упаковочный ящик. — Если бы кто-нибудь сказал маленькому сыну миссис Сакс, что самым большим достижением его жизни будет уборка дерьма, дохлых мух, жирового налета в чужих кухнях, я думаю, он бы в ту же секунду повесился на оконной раме. Нам не удавалось даже покрыть расходы. Мы пали так низко, что сами стали приплачивать, лишь бы нас пригласили и мы могли называть это работой и держать голову высоко. Какое уж там человеческое достоинство?!

— Можешь не продолжать, мне это хорошо знакомо.

Джим взял другой ящик и сел рядом с Терри.