Джим Батчер - Последствия

Потребовались бесконечные пять минут, пока охранник оказался достаточно близко ко мне, чтобы снять его тазером.[8] Дротик выскочил и погрузился ему в грудь, таща за собой блестящие провода, я нажала на курок, он задергался, забился и упал на землю. Я не была уверена, был ли этот парень человеком или нет, но я не хотела испытывать судьбу. Я продолжала бить его током, пока не удостоверилась, что он в нокауте. Когда я унялась, он просто лежал на боку, свернувшись калачиком на полпути к позе эмбриона, дрожа, дергаясь и пуская слюни.

Как ни странно, он чем-то напомнил мне моего второго мужа по утрам.

Я выдернула из него дротик и засунула тазер и провода в карман куртки. Потребуется слишком много времени, чтобы снова подготовить его к работе, и у меня было скверное подозрение, что от электронного устройства внутри склада мне не будет большого проку. Я могла бы ударить его чем-нибудь тяжёлым, чтобы обездвижить, но я была бы счастливее, если тот, кто обнаружит оглушённого человека, не поймет, что с ним случилось.

Так будет проще.

Мой П-90[9] висел свободно на разгрузочном поясе, его рукоятка была высоко, а ствол свисал вдоль моего тела. Я улучила момент, чтобы привинтить глушитель на конец пистолета, и подняла его к плечу в положение для стрельбы. Ношение маленького бельгийского оружия, созданного для самообороны, было незаконным для гражданских в пределах городской черты; глушителя - тоже. Если бы я попалась с ними, я бы заработала неприятности. Если бы я попалась, используя их, я бы получила срок. Оба эти последствия были второстепенными, учитывая тот факт, что, если бы я не вооружилась, как на медведя, то не осталась бы в живых, чтобы поздравить себя, как законопослушного гражданина.

Ну, нет такой штуки, как идеальное решение.

Я, двигаясь бесшумно, вернулась к входной двери, прижав оружие плотно к плечу. Я шла вперевалку, быстрыми, мелкими, скользящими шажками, сохраняя равновесие верхней части тела. Я поставила прицел «красной точки» на П-90, и он поплыл перед моим взглядом, как полупрозрачное перекрестье красного света. Наведите оружие на нужную точку и спустите курок. По идее, пули полетят туда, где сходятся линии перекрестия. Обычно я имела дело с короткой дистанцией. Хотя я видела больше перестрелок, чем практически любой полицейский в стране, благодаря Дрездену, - я могла бы пересчитать по пальцам, сколько раз я использовала оружие всерьёз против цели, находящейся дальше чем семь или восемь ярдов.

Стоя рядом с входной дверью, я проверила ручку. Она легко повернулась. Таким образом, люди внутри полагались на своего охранника, который не пустит незваных гостей.

Я подумала о первом шипящем голосе, с которым я говорила по телефону, и вздрогнула. Они не будут полагаться на чисто физическую защиту. Но я тоже кое-что в этом понимала. Обереги Гарри были смертельно опасны, но для их создания вы, видимо, должны были использовать энергию порога, который бывает только вокруг жилого дома. Этот старый склад был коммерческим предприятием и не имел порога. Таким образом, если заклинание было предназначено, чтобы охранять дверь, оно должно быть достаточно слабым.

Конечно, «слабый» был относительным термином в словаре Дрездена. Это могло означать, что меня может ударить достаточно сильно, чтобы только переломать кости, а не распылить меня полностью — если там вообще было заклинание.

Я ненавидела это волшебное дерьмо.

Да пошло оно всё. Я же не могу просто стоять здесь всю ночь.

Я медленно повернула ручку, отклонившись так далеко, как только возможно. Затем я мягко толкнула, и дверь приоткрылась на дюйм или три. Когда ничего не взорвалось, и не завопила сигнализация, я расслабилась и заглянула внутрь.

Это было словно заглянуть в другой мир.

Зелёный и синий свет переливался и скользил по стенам и потолку склада, жуткий и неуловимо тревожащий, каждый цвет двигался волнами разной ширины и скорости. Странный запах воды и рыбы был сильным внутри. На стене были какие-то штуки - наросты, единственное, как я могла назвать их. Мерзкие пятна какого-то комковатого, жёсткого вещества, которое я не могла опознать, облепили вокруг все стены и потолок склада, образуя примерно круглые участки около шести футов в поперечнике.

Клетки были разбросаны по всему полу — группы пятифутовых кубов из массивных стальных решёток. Люди были заперты в нескольких из них, дверцы замотаны тяжёлыми цепями. Большинство из них просто сидели, глядя в пустоту, или лежали на боку, делая то же самое, совершенно неподвижно. Это было ненормально. Даже тот, кто был напичкан наркотиками, но находился в сознании, проявлял бы немного большее оживление. Это означало привлечение магии, какого-то психического вторжения, и тихий голос в моей голове принялся кричать.

Я уже неоднократно подвергалась такому вторжению.

Это скверно.

Мои ноги ослабели. Мои руки дрожали. Рябь цветных волн света на стенах стала какой-то зловещей, сбивающей с толку, началось еще одно нападение на мой разум. Господи Боже, я хотела развернуться и удрать прочь, так быстро и так смиренно, как это возможно. В самом деле, я пыталась. Мои ноги дрожали, как будто готовясь к бегу, но едва волочились. Присмотревшись к другому ряду клеток, я увидела Джорджию.

Она была голой, стояла на коленях, её руки бережно обвивали выпуклый живот, прижимая будущего ребенка. Её голова поникла в позе кротости, а её гладкие плечи и шея были расслаблены. Но я видела её глаза, открытые и пристально глядящие на нижнюю часть клетки, и я заметила мерцающий в них вызов.

Что бы ни проделали с другими, это подействовало и на Джорджию, но она, очевидно, не была подавлена так же легко, как они. Она все ещё боролась.

Что-то глубоко внутри меня, что-то суровое, жестокое и яростное, заставило меня застыть на месте. Я смотрела на Джорджию, и я знала, что я не могу убежать. Я вспомнила, что Уилл и Марси были там, ждали меня, моего оповещения, что настал момент изменять форму и драться. Я вспомнила, что почти все эти люди в клетках были молодые, ещё моложе, чем оборотни, включая самого младшего, в клетке Джорджии.

Я вспомнила брызги крови на обшарпанной кабине лодки - и что там не было никого, но я пришла на выручку этим детям.

Страх, изменив форму, снова стал одолевать меня меня. Теперь он замаскировался под причину. Не ходи туда, говорил он мне. Знай свои пределы. Вызови помощь.

Но серьёзную помощь мне может оказать только Отдел Специальных Расследований — и они бы рисковали своей собственной карьерой, а также жизнями, если бы пришли мне на выручку. Я могла бы вызвать регулярную полицию, сделав анонимный звонок, но в этой части города пройдёт полчаса, пока они прибудут. И даже если бы они приехали, они стали бы ягнятами на заклании. Большинство силовых структур не знало, что действительно происходило в тёмном мраке города.