Аллан Джоунс - Жертвы древних богов

Семейство Вандерлинден снимало огромный, с гулким эхом в пустых комнатах дом в самом элитном районе Ликфорда. Риган никогда не могла понять, почему ее родители решили, что им нужно столько места, — ведь они почти никогда не бывали дома!

В открытую дверь своей спальни она слышала скрипучий гнусавый голос Дженни Сент — Клер, ведущей бесконечные разговоры по телефону. Дженни была новой прислугой, привезенной из Америки, чтобы присматривать за Риган — будто бы Риган нуждалась в присмотре!

Больше всего на свете Дженни обожала есть, смотреть по телевизору ток — шоу и долго разговаривать по телефону со своим парнем из Лос — Анджелеса. Поэтому чаще всего Риган была предоставлена сама себе, что ее устраивало как нельзя лучше.

Хнычущий голос Дженни молотком стучал в голове у ее подопечной. Риган встала.

— Хватит! Я ушла. Я уже история, — взорвалась она и, схватив свою куртку, направилась к выходу.

Она прошагала мимо Дженни, лишь презрительно дернув бровью.

— …но все равно, она мне, как бы, отвали отсюда, а я ей, как бы, извини — подвинься, да ты что, она — страшнее не бывает… Эй, погоди минутку, Брэд… Риган! Ты куда?

— Туда.

— А? Куда «туда»?

— На Северный полюс!

— Да? Очень смешно, Риган! Ты только, смотри, не…

Риган хлопнула входной дверью. Она вышла из дома, еще не решив, что будет делать и куда пойдет — лишь бы подальше от этого голоса. Но как только она оказалась на воздухе, идея сама пришла ей в голову.

«Зачем ждать до полудня? Поеду — ка я в Бодин Саммерли прямо сейчас. Может, захвачу еще привидений, пока их другие не спугнули»

Риган посмотрела на ярко — синее весеннее небо.

И решила: «Черт с ним, с автобусом, поеду на велике». Уже целую вечность ей не удавалось толком покататься на велосипеде, и мысль об освежающем загородном ветре в лицо показалась ей очень заманчивой.

Сорок минут спустя Риган была почти у цели, катила, не нажимая на педали, вниз по полого идущему под уклон прямому шоссе. Волосы развевались сзади черным знаменем, ярко — голубые глаза щурились от потока воздуха в лицо, а немного великоватый рот был растянут в улыбке до ушей, внушая опасение, что уголки губ встретятся на затылке. Здорово! Просто потрясающе!

Вся серая лента шоссе впереди была пуста. Казалось, на десять километров в обе стороны нет больше ни одного живого существа.

И тут Риган увидела…

Она резко затормозила и, проскользив немного, остановилась.

Вдоль дороги непрерывно тянулись живые изгороди, но в узком зазоре между покрытыми молодой весенней зеленью кустами девочка заметила маленького коренастого рыжего пони, скачущего вровень с ней по полю. Как будто он тайком преследует ее, прячась за живой изгородью.

Бросив велосипед на обочину шоссе, Риган подбежала к просвету в изгороди. Выглянула в поле, обрамленное темно — зелеными деревьями и кустами.

Никакого пони там не было.

— Эй, что за дела? — Ее брови сошлись на переносице.

Спрятаться ему было некуда.

Воображение. Воображение, только и всего. Риган усмехнулась собственному легковерию и пошла обратно к велосипеду. Он лежал, придавив несколько придорожных цветочков, рассыпав их мелкие белые лепестки.

Поднимая велосипед, Риган обратила внимание на нечто очень странное на земле — там, куда она его положила. На клочке земли, не заросшем травой, несколько лепестков лежали так, что из них складывалось очертание лошади. Бегущей лошади.

Риган наклонилась над ними, ошеломленная сверхъестественным зрелищем. Солнце, как дыхание животного, обжигало ее затылок. Воздух сделался убийственно неподвижным.

Внезапно мимо с рычанием пронесся автомобиль. Потоком воздуха лепестки взметнуло вверх, и рисунок распался, будто его и не было.

Риган встряхнулась, как мокрая собака. Не позволяя себе остановиться хоть на мгновение и подумать, она вскочила на велосипед и упрямо продолжила свой путь в Бодин Саммерли. Снова и снова заполняя голову простыми словами любимой песенки… Снова, снова и снова.

В крошечном уголке сознания жила уверенность, что если она позволит себе задуматься о только что происшедшем, то, вероятно, гут же развернет велосипед на сто восемьдесят градусов и не остановится, пока не окажется дома, в своей спальне, для большей безопасности забившись под кровать.

На всех парусах Риган въехала в деревню, радуясь кучкам людей, машинам и приветливым магазинчикам, живописной обычности всего этого. Несколько человек собрались вокруг высокой стремянки, вывешивая красные и желтые флаги. Многие окна уже были украшены красно — желтыми флажками и лентами.

Риган устремилась к стоянке возле паба «Уикер — Мэн». Его грубые черные двери были все еще закрыты, но она заметила тусклые розоватые огоньки в окнах. Вывеска паба поскрипывала на ветру.

Прищурившись, Риган оглянулась. Ветра — то никакого нет. Воздух теплый и неподвижный. Ни ветка, ни листок не шелохнутся. Нарисованный плетеный гигант взирает на нее сверху вниз, а в его теле барахтаются несчастные человечки с открытыми в беззвучных криках ужаса ртами и простертыми в мольбе о помощи руками.

Будто желая доказать, что все случившееся вовсе не обескуражило ее, девочка прислонила велосипед к столбу, на котором висела вывеска, и с беззаботным видом направилась к раскопкам за пабом.

На ходу она бросила быстрый взгляд на стоявший в удалении лес. Он висел над землей, как густой зеленый туман. Риган судорожно сглотнула и отвела глаза.

Яма была накрыта брезентом и огорожена красно — белой лентой. Брезент, закрепленный по углам деревянными колышками, вбитыми в землю, провис внутрь ямы. Джек говорил, что Филиппа Миллигана здесь не будет. Но это же не означает, что нельзя подойти посмотреть.

Сбоку высился холмик вынутого грунта. Лестница лежала на земле вдоль стены паба.

Присев на корточки, Риган подняла край брезента. Он оказался тяжелым. Чувствуя себя немного виноватой, хоть и не зная, почему, она огляделась. Вроде бы им никто не говорил, что раскоп — это запретная зона.

Она подняла брезентовый навес себе на плечи и протиснулась под него. В пещере, образованной брезентом и землей по бокам ямы, воздух был тяжелым и прозрачно — зеленоватым, будто долгие годы томился в запечатанной зеленой бутылке. Затхлый воздух, наполненный дыханием монстров, зловонным и отвратительным.

Риган бросилось в глаза что — то мерцающее и светящееся возле округлого края колодца. Стекло? Блестящие осколки кремня, которые, может быть, окрасились в зелень сгустившимся светом? Она подползла поближе. Крапинки и осколки каких — то зеленых камней были вдавлены в комья земли у самого края чернеющей ямы.