Эдвина Нун - Дочь тьмы

А над Уэйлсли на Темзе в этот день, гордо перемещаясь по лазурному небу, светило яркое солнце.

Подопечная предложила Аманде осмотреть дом, и та охотно согласилась. Книги и учеба денек подождут. Гораздо важнее для нее было познакомиться с Кароли Стаффорд поближе, чтобы понять ее и попытаться ей помочь.

Уэйлсли больше походил на замок, чем на помещичий дом. В его подвале было множество дверей с навесными замками и холодных, сырых темниц с орудиями пыток на стенах. Там были ржавые железные наручники и стенные кронштейны, на которые подвешивали несчастных, словно дичь на рынке. В самом центре одного из подвальных помещений Аманда увидела дыбу — об этом чудовищном орудии пыток она читала в книгах. Историк в Аманде как—то быстро пресытился этими предметами старины, и, когда Кароли весело предложила ей подняться наверх, она с радостью согласилась. В подвале было слишком мрачно, сыро и холодно.

— Странно, не правда ли, мисс Трент?

— Что странно, дорогая?

— Сознавать, что твои предки были такими жестокими людьми. Вы видели все эти ужасные орудия пыток? Мне всегда хотелось, чтобы отец избавился от них, подарил бы их какому—нибудь музею.

— Это были очень трудные времена, — медленно проговорила Аманда. — Трудно сказать, что тогда было хорошо, а что плохо. Все же должна признаться, когда я смотрю на них, мне становится дурно.

Кароли восторженно захлопала в ладоши:

— Это очень мило с вашей стороны так защищать Стаффордов. Отец будет доволен.

Они выбрались из подвала и отправились знакомиться с домом. В нем был сложный лабиринт коридоров и проходов, множество каменных и металлических лестниц, в том числе винтовых. Стены всех помещений дома были обшиты деревянными панелями — соединение дерева и камня было неотъемлемым признаком времен Елизаветы.

Панели с барельефом, которые Аманда видела в ночь приезда, встречались и в других крыльях дома. Каждую новую пристройку к Уэйлсли Стаффорды спешили наполнить геральдикой и помпезностью. Грифон на гербе Стаффордов казался вездесущим: его можно было видеть на щите, свисающем с балки, на стенах и в других местах выполненным из всех известных роду человеческому материалов — бронзы, серебра, меди, золота, свинца, древесины, камня и гипса.

Не менее часто им попадались портреты, барельефы и другие изображения леди Кароли Стаффорд. В дневном свете Аманда ясно видела, какую память оставила о себе эта женщина. Будущие поколения всегда будут понимать, Что красивая женщина по имени Кароли Стаффорд когда—то была хозяйкой этого замечательного дома.

Во время прогулок по комнатам и коридорам Уэйлсли Аманда заметила, что расположение духа Кароли как—то странно изменилось. Чем выше они поднимались, тем заметнее ухудшалось ее настроение. Веселое щебетание сменилось односложными апатичными замечаниями, движения, обычно быстрые и проворные, стали непривычно вялыми, улыбка померкла.

— Кароли?

— А?

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Да.

Они поднялись по каменной винтовой лестнице и остановились на площадке перед дверью, ведущей на крышу здания. Через небольшое окошко в двери падал яркий солнечный свет, железные прутья на его пути отбрасывали тени на прекрасное лицо девушки.

— Вы не беспокойтесь за меня. Отца это тоже огорчает. Но в этом нет ничего странного. Я чувствую себя подавленно в подвалах этого дома, но когда опять вижу солнце… Ну… Вы сами все поймете.

Аманда последовала за ней, восхищенная такой искренностью и душевной простотой, тем более что Кароли была в том возрасте, когда расцветающая женственность накладывает отпечаток на поведение и манеру речи всех девушек.

— Вы прекрасный гид, — сказала Аманда смехом, чтобы ее спутница почувствовала себя непринужденно. — Ведите меня.

— Сюда, дорогая наставница.

Каким бы замечательным ни казался им интерьер Уэйлсли, он не шел ни в какое сравнение с открывшейся им красотой. Как только они поднялись на самую вершину дома, все страхи и опасения Аманды отступили перед ослепительным блеском окружающего мира.

— Как чудно, — только и смогла произнести она.

— Действительно красиво, — согласилась Кароли. — И здесь, наверху, нет призраков. Подойдите к парапету, мисс Трент, вам понравится.

Аманда приблизилась к невысокой стенке и ахнула.

Вокруг них возвышались зубчатые стены с башнями, когда—то защищавшие Уэйлсли от врагов. Новые пристройки дома с парадоксальными готическими шпилями и фронтонами, казалось, соперничают с башнями за превосходство в небе. Далеко внизу, несмотря на яркое солнце, темнели каменные плиты. Сильный ветер, гулявший на этой высоте, трепал их юбки и волосы.

Перед ними открывалась грандиозная панорама. Над ними был лишь лазурный небесный свод, озаряемый ослепительным солнечным шаром, а вдали зеленел прекрасный холмистый сельский пейзаж с фермами, похожими на маленькие квадратики. Откуда—то издалека доносилось мычание пасущихся коров. Там и сям виднелись небольшие зеленые рощицы стройных деревьев, прекрасно дополняющие этот живописный ландшафт. Вдалеке Аманда различила шпили и крыши домов Дарнингхэма. Деревня располагалась в широкой долине, над которой Уэйлсли возвышался подобно каменному монарху. Пересекающиеся и извивающиеся сельские дороги напоминали детские каракули на бумаге. И еще им была видна Темза. Чудная Темза. Отсюда, с каменных стен Уэйлсли, она казалась извилистой золотисто—зеленой лентой, огибающей купающийся в лучах солнца Дарнингхэм слева.

Высоко в небе парил одинокий ястреб, в дневной тиши отчетливо слышалось его клекотание.

Впечатленная этим величественным видом, Аманда почувствовала необычный подъем духа.

— Я много раз рисовала этот пейзаж, — сказала Кароли с присущей ей живостью. — Маслом, акварелями и даже углем. Хотите взглянуть на эти картины? Мне кажется, у меня получилось неплохо.

— С удовольствием. Когда я вижу такую красоту, мне становится обидно, что я сама не умею рисовать.

Кароли поморщилась:

— Держу пари, что вы даже не пытались этого делать. Возьмите карандаш, бумагу, и вас обязательно что—нибудь получится. — Она внимательно посмотрела на Аманду. — Вам здесь нравится? Это мое самое любимое место. Вам действительно нравится?

— Если это ваше самое любимое место, то я всего сердца благодарю вас, что вы привели меня сюда.

— Я прихожу сюда довольно часто. Иногда даже втайне от отца. Здесь я чувствую себя свободной, как птичка, которую выпустили из клетки. А вы знаете, что у меня очень крепкая клетка… Ой, что это? — Кароли вдруг перегнулась через парапет так сильно, что Аманда инстинктивно вскрикнула и обхватила руками ее тонкую талию. Кароли хихикнула и выпрямилась. — Сейчас мы увидим.