Ренсом Риггз - Город пустых. Побег из Дома странных детей

Это твое предназначение, — сказал себе я. — Ты был создан для того, чтобы убивать таких чудовищ.

Я шепотом твердил себе эти слова, как заклинание.

— Джейкоб, быстрее, пожалуйста, — вторглась в мои мысли Бронвин.

Существо сделало ложный выпад влево, а затем прыгнуло вправо. Я не хотел действовать наугад и лишиться единственного шанса убить пуст о ту. Я должен был знать.И каким-то образом я чувствовал, что я это могу.

Я встал на колени так близко к краю утеса, что Эмма схватила меня сзади за ремень, чтобы не позволить свалиться в пропасть. Сосредоточившись на пуст о те, я твердил свое заклинание: создан, чтобы убить тебя, создан, чтобы убить.И хотя в данный момент чудовище никуда не перемещалось, выдалбливая очередное углубление в стене, я ощутил, что стрелка компаса у меня в животе еле заметно дрогнула вправо.

Это было похоже на предчувствие.

Бронвин уже дрожала под весом валуна.

— Еще немного, и я его уроню, — прошептала она.

Я решил довериться интуиции. Хотя мой компас и указывал на абсолютно пустое место, я крикнул Бронвин, чтобы она бросила камень именно туда. Она повернулась вправо и со стоном облегчения выпустила валун из рук.

Спустя мгновение после того, как она это сделала, пуст о та метнулась вправо, именно туда, куда и была устремлена стрелка компаса. Она подняла голову и, увидев летящий в нее обломок скалы, приготовилась к новому прыжку, но времени у нее не осталось. Валун обрушился на голову мерзкого существа и смел его тело со стены. С оглушительным грохотом камень и пуст о та вместе рухнули на землю. Из-под валуна выскочили в разные стороны, задрожали и обмякли щупальца-языки. Хлынула черная кровь, окружая камень смрадной лужей вязкой жидкости.

— Прямое попадание! — завопил я.

Дети запрыгали и с радостными возгласами захлопали в ладоши.

— Она убита, она убита, — пела Оливия, — ужасной пуст о ты больше нет!

Бронвин обняла меня обеими руками. Эмма целовала меня в макушку. Гораций тряс мою руку, а Хью хлопал меня по спине. Меня поздравил даже Енох.

— Хорошая работа, — неохотно признал он. — Только не вздумай зазнаваться.

Я должен был быть вне себя от радости, но не чувствовал почти ничего. Вибрирующая боль Ощущения стихала, и все мое тело охватило странное оцепенение. Эмма видела, что я истощен. Она очень осторожно взяла меня под руку и повела от края скалы, поддерживая так, чтобы никто этого не заметил.

— Этот бросок не был сделан наудачу, — прошептала она мне на ухо. — Я не ошиблась в тебе, Джейкоб Портман.

Тропа, оканчиваясь у подножия стены, снова начиналась здесь, наверху, проходила вдоль хребта и скрывалась за перевалом.

— Объявление на веревке гласило: Путь в зверинец, — произнес Гораций. — Как вы считаете, эта тропа ведет именно туда?

— Это тебе снятся сны о будущем, — заметил Енох. — Может, тынам скажешь, куда она ведет?

— Что такое зверинец? — спросила Оливия.

— Это место, где обитают животные, — пояснила Эмма. — Что-то вроде зоопарка.

Оливия радостно взвизгнула и захлопала в ладоши.

— Это друзья Кутберта! Из рассказа! О, мне не терпится с ними познакомиться. Как ты думаешь, имбрина тоже там живет?

— В данных обстоятельствах, — заметил Миллард, — было бы лучше не строить никаких предположений.

Мы зашагали дальше. У меня все еще кружилась голова после стычки с пуст о той. Похоже, мои способности действительно продолжали развиваться, как и предрекал Миллард. Чем больше я ими пользовался, тем мощнее они становились, совсем как мышцы. Стоило пуст о те попасть в поле моего зрения, я ее тут же видел, а если я определенным образом сосредоточивал на ней свое внимание, мне удавалось предсказать ее следующее действие, хотя ощущал я это интуитивно, каким-то шестым чувством. Впрочем, на этом пути не существовало никаких предостерегающих знаков, и каждый неверный шаг был чреват смертельно опасными последствиями, как для меня, так и для тех, кто на меня положился. Я опасался, что все остальные уверуют в мою непогрешимость. Еще больше я опасался того, что в нее уверую я сам. И я знал, что как только возомню о себе слишком много, как только пустоты перестанут вселять в меня животный ужас, произойдет непоправимое.

Наверное, то, что соотношение между ужасом и уверенностью в собственных силах составляло у меня сейчас приблизительно десять к одному, было даже к лучшему. Я сунул руки в карманы, чтобы скрыть от остальных, как сильно они дрожат.

— Смотрите! — вдруг воскликнула Бронвин, остановившись как вкопанная. — Дом в облаках!

Прямо перед нами вдалеке виднелся дом, который, казалось, парит на облачной гряде. Мы продолжали подниматься и вскоре оказались на перевале. Облака расступились, и мы смогли рассмотреть этот необычный дом. Он оказался очень маленьким и возвышался не на облаке, а на очень высокой башне, сложенной исключительно из железнодорожных шпал прямо посреди поросшего травой плато. Это было одно из самых странных сооружений, которые я когда-либо видел. Вокруг него по плато были разбросаны хижины, а вдалеке виднелся лесок, но мы на все это даже не смотрели. Все наше внимание было приковано к башне.

— Что это такое? — прошептал я.

— Сторожевая башня? — предположила Эмма.

— Место для взлета самолетов? — высказался Хью.

Но никаких самолетов тут не было, как и малейших признаков взлетно-посадочной полосы.

— Возможно, отсюда запускают цеппелины? — пробормотал Миллард.

Я вспомнил старый документальный фильм о злополучном приземлении дирижабля «Гинденбург» на некую вышку, сооружение, очень похожее на то, что возвышалось перед нами, и похолодел от ужаса. Что, если здесь базируются дирижабли, охотившиеся за нами на пляже, и мы ненароком угодили прямо в логово тварей?

— Это может быть домом имбрины, — заявила Оливия. — Почему вы все сразу думаете о худшем?

— Я уверен в том, что Оливия права, — поддержал девочку Хью. — Не вижу здесь ничего страшного или опасного.

Ответом ему стало жуткое нечеловеческое ворчание, которое, похоже, исходило из теней, сгустившихся вокруг основания башни.