Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ) - МакКаммон Роберт Рик
Несмотря на сильную тягу, путешественник решил выпить ещё и в темном помещении «Мшистого Дуба» насладился чашкой сидра, некоторое время понаблюдав за игрой в кости. Его так и подмывало присоединиться к игрокам, потому что он любил подобные игры и обычно был в них удачлив, но сумерки сгущались, а ему ещё предстояла долгая прогулка до «Герба Бэнкрофтов» и вторая горячая ванна, чтобы смыть всю эту грязь.
Ещё одна порция вопросов бармену и ещё несколько монет отправили его на юго-запад, где стояли грубые лачуги, утопающие во мраке. На пути туда ему стали попадаться женщины и мужчины, слонявшиеся без дела — те, кто, как он предполагал, уже имели пестрые послужные списки в качестве рабов по удовлетворению самых низших человеческих потребностей. Некоторые из них свистели ему и всячески привлекали к себе внимание. Но он не сбавил шаг, снег падал ему на треуголку, на плечи и хрустел под сапогами.
Тяга. Теперь она стала практически выносимой. Но скоро она исчезнет.
Через квартал от себя к юго-западу, почти на самом краю города, он увидел стройную женскую фигуру в том, что можно было бы только с натяжкой назвать пальто — вещь до невозможного была рваной и грязной. Образ дополняла растянутая печальная шерстяная шапка. В сгущающихся сумерках он приблизился к девушке и, когда она посмотрела на него, увидел, что она не так уж и непривлекательна: лицо её было рябым, а бровь рассечена шрамом. На вид ей было лет четырнадцать.
Идеально.
— У меня есть деньги, — сказал он.
Она отрешенно смотрела на него, на её лице не мелькнуло ни единой эмоции: видимо, она каким-то образом научилась их притуплять.
— Вон тот переулок, — указал он и одарил её своей лучшей улыбкой. — Пойдем, я тебя согрею.
Она безропотно последовала за ним. Он же, как истинный джентльмен, остановился, чтобы пропустить её вперёд.
— Не здесь, — мягко подтолкнул он, — иди до конца переулка. Ветра там будет меньше. — Его правая рука потянулась к карману, но время ещё не пришло. Лучше, пока она в его власти, позволить ей сделать своё дело.
Она молча двинулась вглубь переулка.
— Беги, милочка, — сказал кто-то.
Испуганные голосом, мужчина и девушка посмотрели в сторону выхода из переулка. Фигура, стоявшая там, была одета в темно-зеленое пальто и треуголку того же цвета, но лицо её было скрыто и меркнущим светом дня, и падающим снегом.
— Беги, — повторила женщина. — Это моё дело.
Девушка не побежала, она просто проковыляла мимо Минкс Каттер и ушла.
Теперь Минкс обратилась к Полливеру:
— Ну, так что, хочешь трахнуться?
— Кто… черт возьми, ты такая?
Минкс подошла ближе. Обе её руки в поисках тепла были погружены в меховую муфту.
— Я вот с удовольствием тебя трахну, — выдала она.
— Мы что, знакомы… — тут он узнал её и издал короткий вздох, похожий на предсмертный хрип.
— Ты был прав, — сказала Минкс, подходя ещё ближе. Она улыбалась. Снежинки не тая падали на её светлые брови. — Мадам Герральд не убийца. Но я да.
И прежде, чем крючковатый клинок успел вынырнуть из кармана его пальто, из муфты выскользнула правая рука Минкс со своим собственным крючковатым ужасом. Нож по широкой дуге одним плавным движением прошелся по горлу Полливера. Минкс ловко отступила, когда из разорванного горла вырвался багровый поток. В одно мгновение галстук доктора почернел.
Тяга внутри Билли Резака резко ослабла вкупе с криком боли и брызгами мочи в дорогие, хорошо сшитые бриджи.
Он отшатнулся, ища путь к бегству даже когда его мир начал окрашиваться в темно-красный цвет. Ноги принесли его к стене. Повернувшись, он наткнулся на другую стену. Руки самопроизвольно взлетели в поисках опоры и схватились за грязные кирпичи, но они не смогли его удержать.
Он упал на колени. Минкс вытерла клинок о его левое плечо, её лицо разило холодом, как и наступающая ночь.
Затем он упал на живот, несколько раз дернулся и умер в заснеженной грязи.
Минкс подождала немного, пока не убедилась, что с ним покончено, а потом перевернула тело на спину.
Она заплатила осведомителю в конторе, где пакетботы регистрировали своих пассажиров. В этом была своя выгода: чтобы кто-то следил за регистрационной книгой и постоянно проверял наличие имени Куэйла Полливера, сколько бы времени это ни заняло. Она заплатила также за то, чтобы подняться с ним на один борт в ночь перед отплытием, предусмотрительно захватив с собой запас еды. На всем протяжении плавания она оставалась в безопасности своей каюты — чтобы никто и никогда не узнал, что она вообще куда-то ездила.
Кэтрин Герральд не знала и никогда не узнает. Так будет лучше.
Осторожно ступая между растекавшейся лужей крови, Минкс распахнула пальто мертвеца и нашла лезвие, кусачки и мешочек со шнуровкой, в котором он, очевидно, собирался унести свои окровавленные сокровища для дальнейшего развлечения. Все это она оставила на тех же местах. Из своего пальто она достала свиток пергамента, перевязанный красной лентой. На нем она заранее написала большими буквами: «Я БИЛЛИ РЕЗАК».
Она хранила сию бумагу с конца ноября.
Сейчас же она поместила это заявление в карман его пальто. Кто-то может прийти и ограбить труп — скорее всего, так и будет, — но это может оказаться кто-то, кто узнает это имя и сообщит о случившемся властям. В конце концов, она была уверена, что даже здесь полно людей, которые недавно приехали из Лондона и регулярно читали «Булавку Лорда Паффери».
Кто-нибудь узнает, а если нет… то и ничего страшного.
Её задача была выполнена.
Дело закрыто, — подумала она.
Когда она поднялась над своей законченной работой, не померещилась ли ей размытая фигура, стоявшая там, где мрак переулка сливался с тусклой синевой света? Действительно ли она видела слабый отблеск пламени и клубы дыма, поднимающиеся вверх сквозь снегопад?
Нет, конечно, нет.
Во всяком случае, там уже ничего не было.
Справедливость восторжествовала. Минкс чувствовала это нутром. И она знала это сердцем.
Отвернувшись, она покинула переулок, отправляясь в долгую прогулку в центр Филадельфии. По пути ей на глаза попался «Мшистый Дуб», и она подумала, что это заведение выглядит весьма интригующим. Её мучила жажда, потому что она слишком долго дожидалась появления на улице своей цели. Может быть, в этот холодный вечер стоит побаловать себя горячим напитком? Да, это хорошая идея.
Как раз то, что ей сейчас нужно. Это как раз по её части.
Перевод: Н. Московских, Е. Беликова
Статьи
Роберт Маккаммон рассказывает, как написал роман «Ваал»
«Ваал» — это мой Роман Озлобленного Юнца. Кроме того, он был моей первой опубликованной работой, и первой книгой, которую я когда-либо пробовал написать. Думаю, в «Ваале» можно почувствовать, как плечи трутся о железные стены — мои плечи, сжатые стенами бесперспективной работы.
Понимаете, я никогда не думал, что смогу сделаться писателем. Писать? За деньги? Словно… мне и в самом деле есть что сказать? То была чья-угодно мечта, но только не моя. Я поступил в Алабамский университет, где выбрал специализацию «журналистика», поскольку считал, что именно этим занимаются писатели. В детстве я забавлялся с печатной машинкой — писал рассказы о призраках, детективы, вестерны, научную фантастику… Но все эти поделки служили лишь для моего собственного развлечения. Я был застенчивым ребёнком, неуклюжим, не особо ладил со спортом. Вам знакомы такого рода люди — они никогда не выйдут из моды. Где-то там есть райское местечко, в котором каждый получил по заслугам, и все качки, некогда купавшиеся в лучах славы и обожания, теперь обзавелись пивным брюхом и вынуждены дожидаться, когда… их… выберут… в команду… самыми… последними.
Да, возможно, я всё ещё немного зол.
«Ваал» — роман о власти, написанный в те времена, когда я не обладал никакой властью. Мне было двадцать пять лет, и я работал в универмаге моего родного города — Бирмингем, штат Алабама. Моя работа заключалась в транспортировке рекламных гранок между местной газетой и главами различных отделов универмага; «регулировка движения» — вот как они это называли. Возвращаясь вечером домой, я садился за свою старенькую печатную машинку «Роял» (с тех пор давно почившую в бозе) и корпел над романом, которому было суждено стать «Ваалом».
