Артемий Ульянов - Останкино. Зона проклятых

Васютин вздохнул. Гипотеза о том, что надо искать в магазине отдел с самыми дорогими вещами, ему не нравилась, хотя он и оставил ее на черный день. «А вот потом я попытался сказать что-то вроде угрозы, и он исчез. Досталась большой ценой свобода, и сразу я стал говорить. Или нет?»

Кирилл мучал свою память, ослабевшую от феноменально долгого бодрствования, нервотрепки, боли и психостимуляторов.

«Ну же, давай! Соберись!!! Досталась свобода и… дальше… Стоп. Он сказал про цену свободы, и мне в глаза стрельнуло очень сильно… Точно! — Васютин уцепился за эту крохотную ниточку прозрения и аккуратно, чтобы не спугнуть ее, потянул на себя, стараясь не дышать. — Стрельнуло, я аж чуть сознание не потерял. Значит, говорить я не мог. Но я точно помню, что между последними словами Аристарха и моими паузы не было. Я заговорил сразу же, как он смолк, и полсекунды не прошло. Так, а вот и находочка. Была еще одна фраза, которую он сказал. Получается, была. Да я в тот момент на боль отвлекся. — Кирилл облегченно вздохнул, взъерошив волосы. — Я вспомню, иначе и быть не может».

Как он вспомнит слова или хотя бы суть фразы, о самом существовании которой он напрочь забыл, Васютин не знал. И он стал бурить свою память с утроенной силой.

«Он должен был говорить о чем-то, что имеет отношение к тому, кто свободу получил большой ценой», — подумал он, прислушиваясь к всплескам своего сознания. Поначалу оно врало ему, подсовывая самые разные слова. Он тщательно примерял их к последней реплике Аристарха, которую помнил. Отвергал и искал новые, умоляя свою психику не выдавать желаемое за действительное. Потекли немыслимо долгие минуты очередной головоломки. Иногда Кириллу казалось, что он не сможет разгадать ее, но он исступленно верил в свои силы.

И был вознагражден. Внезапно в его сознании мелькнула яркая вспышка, подарившая ему старинное слово «оного». И тут же рядом с ним появился предлог «для».

— Для оного, — произнес Васютин вслух с легкой вопросительной интонацией.

— Что? — встревоженно спросила его Ольга.

— Папулечка, мамочка! Пойдем отсюда домой! — взмолился Женька, как только мать отвлеклась от него.

— Тихо, — ответил обоим Кирилл. И продолжил размышления: «Для оного, то есть для него. Для того, кто свободу получил. Что для него? Что?!»

Через десять минут титанических усилий ответа не было. Не было и через пятнадцать.

Он явился чуть позже. Явился разом и во всей своей красе, залитый сиянием спасения. «Для оного нет преград», — прозвучало в сознании Кирилла, обдав всего его могучим эхом.

— Для него нет преград, — сказал он вслух. Оля поднесла палец к губам, прося сынишку о тишине.

«Так-так-так… Преграды. Их нет. Что для нас преграда? Запертых дверей здесь нет. Есть стены. Преграды — это стены, — размеренно думал он, стараясь не смять логическую цепочку суетливыми поспешными мыслями. — Получается… стены нам не преграда. Да!»

— Олечка, сынок, давайте подойдем к стене, ладно? — дрогнувшим от волнения голосом сказал он. Не разжимая рук, они двинулись вперед. Кирилл видел стену, но весьма размыто. Они остановились в метре от нее.

— Оля, посмотри на стену внимательно, я ее не очень хорошо вижу.

— Ты видишь? Слава Богу! — прерывисто прошептала она. — Я смотрю, Кирюша. Что там должно быть? — немного испуганно спросила она.

— Как она выглядит? — ответил вопросом Васютин.

— Обычная стена. Белая, ровная.

— Еще полшага вперед, — скомандовал он. Они шагнули, приблизившись к оштукатуренной преграде. — А теперь?

— Я ничего необычного не вижу, — не сразу ответила Ольга, вглядываясь в белую поверхность.

— Вы стойте на месте, а я чуть приближусь, — сказал ей муж. И подался вперед.

— Назад! — в тот же миг испуганно вскрикнула Оля, дернувшись всем телом прочь от стены и качнув прочь и Васютина.

— Что? Что такое?!! — почти радостно воскликнул Кирилл.

— Стена… Она трясется!! Давай отойдем, прошу тебя!

— Оленька, спокойно. Все хорошо. Ничего страшного не случится, она не рухнет, поверь мне. Давай-ка снова к ней подойдем. Совсем близко, ладно?

— Ты… ты уверен?

Кирилл кивнул. Они приблизились к препятствию, вновь оказавшись где-то в полуметре от него.

— Так, я сейчас опять вперед наклонюсь, а ты смотри на нее и говори мне, что происходит, — попросил Васютин жену возбужденной скороговоркой. — Нет, просто руку вытяну, — передумал он и стал двигать руку вперед.

— Кирюша, она трясется… Осторожно!

Кирилл убрал руку.

— А теперь перестала.

Он снова приблизил ладонь к стене, почти касаясь ее пальцами.

— Опять трясется.

— Как трясется?

— Ну, не знаю… — испуганно всхлипывала Оля. — Дрожит, что ли, — пожав плечами, ответила жена.

— Ага, дрожит, как будто не настоящая. Материя изменяется, вот почему она дрожит, — произнес Кирилл. — Оля, теперь ты поднеси руку, только не дотрагивайся до нее.

Васютина, шумно сглотнув, подняла руку с обгрызенными ногтями, направляя ее к стене.

— Нет, ничего, — облегченно вздохнула она.

— Так я и думал, — пробормотал Кирилл. — Хорошо, отходим.

Они попятились назад к стеллажам.

— Кирюшенька, умоляю, ради бога, скажи мне, что происходит? — срывающимся голосом произнесла она.

— Хорошо… Хорошо все происходит, очень хорошо, — рассеянно ответил Васютин, погруженный в свои мысли. — Оль, потерпи еще чуток, солнышко. Женечка, мы уже скоро домой. Да, сына?

Ребенок, завороженный зрелищем, лишь кивнул, облизнув пересохшие губы.

«Это выход, точно выход, — размышлял Васютин, стараясь не поддаваться эйфории. — Есть возможность, что это западня? Что стена просто уничтожит нас, если мы пойдем в нее? Есть. Возможность есть, — признался он себе. — Надо попытаться проверить».

Связанные страховкой крепких любящих рук, они втроем подошли к стеллажу. Кирилл попросил жену выбрать какой-нибудь длинный предмет. Она долго копалась, обходя полку с товарами и увлекая их за собой.

— Вот, — наконец-то протянула она что-то продолговатое.

— Олечка, что это? — спросил он, всматриваясь в предмет сквозь повязку безжизненными глазами.

— Подставка под цветочный горшок, железная.

— Умничка, — похвалил ее муж. И они стали возвращаться к стене.

— Оля, слушай… Я поднесу руку, а когда завибрирует, ты до этого места дотронься подставкой. Поняла?

— Да.

Протянув руку, он услышал как жена сказала «дрожит». «Не оставь нас, Господи», — молча взмолился Васютин. А вслух сказал:

— Давай, только тихонечко.

Изо всех сил вглядываясь в тусклую размытую картинку, он увидел, как предмет достиг стены и продолжил двигаться вперед.