Стивен Кинг - Бессонница

Простые решения — например, разогреть ли замороженный обед себе на вечер или взять сандвич в «Красном яблоке» и отправиться на площадку для пикников возле шоссе 3 — стали трудными, почти болезненными. В последние несколько недель он все чаще ловил себя на том, что возвращается домой из видеопроката Дэйва не потому, что у Дэйва нечего посмотреть, а потому, что там слишком много всего, — он никак не мог решить, хочет ли он один из фильмов серии «Грязный Гарри»[14], или комедию Билли Кристалла, или, может быть, парочку старых серий «Звездного странствия». После нескольких подобных походов он падал в свое расшатанное кресло, чуть не плача от раздражения и… пожалуй, от страха.

Это поганое онемение чувств и разрушение способности принимать решения были не единственными проблемами, которые он стал приписывать бессоннице; его память о недавних событиях тоже начала подводить его. С тех пор как он ушел на пенсию из писчебумажного магазина, где закончил свою трудовую деятельность в должности бухгалтера и главного контролера, у него вошло в привычку по крайней мере раз в неделю, а то и два, ходить в кино. Он брал с собой Кэролайн вплоть до последнего года, когда она стала уже слишком больна, чтобы получать удовольствие от походов куда бы то ни было. После ее смерти он в основном ходил один, а пару раз Элен Дипно составляла ему компанию, когда Эд оставался дома с малышкой (сам Эд никогда не ходил в кино, ссылаясь на то, что у него от фильмов трещит голова). Ральф так привык звонить автоответчику в киноцентр, чтобы узнать время сеансов, что выучил номер наизусть. Но пока продолжалось лето, он все чаще ловил себя на том, что ему нужно заглядывать в справочник «Желтые страницы» — он уже не помнил точно последние четыре цифры телефона кинотеатра — 1317 или 1713.

— Да нет, 1713, — произнес он сейчас вслух. — Я же знаю.

Но знал ли он? Знал ли на самом деле?

Позвони еще раз Литчфилду. Давай, Ральф… Перестань копаться в обломках. Сделай что-нибудь конструктивное. А если Литчфилд и впрямь сидит у тебя в печенках, позвони кому-нибудь еще. В телефонном справочнике врачей не меньше чем всегда.

Пожалуй, что так, но, быть может, в семьдесят уже поздновато подбирать новых костоправов методом тыка. А Литчфилду он звонить не будет. Точка.

Ладно, так что же дальше, ты, старый упрямый козел? Еще парочка народных средств? Надеюсь, что нет, ибо таким аллюром ты очень скоро докатишься до глаз тритонов и сушеных жабьих языков.

Пришедший в голову ответ был словно прохладный ветерок в жаркий день… И ответ этот был прост до абсурда. Все его книжные изыскания этим летом были нацелены скорее на понимание проблемы, чем на поиск решения. Когда дело доходило до ответов, он почти всегда полагался на средства другого сорта — вроде меда с виски, даже когда книжки уже заверили его, что те скорее всего не сработают или подействуют лишь на короткое время. Хотя книжки и предлагали кое-какие относительно надежные методы борьбы с бессонницей, единственный, который Ральф действительно испробовал, был самым простым и самым очевидным: вечером пораньше ложиться в постель. Однако это не помогло — он просто пролежал без сна до половины двенадцатого или около того, потом уснул и проснулся по своему новому расписанию, — но что-нибудь другое могло помочь.

Во всяком случае, попробовать стоило.

Вместо того чтобы провести полдень за своим обычным яростным копанием на заднем дворике, Ральф пошел в библиотеку и порылся в книжках, которые уже просматривал прежде. Все авторы, казалось, сходились на том, что если не помогает пораньше ложиться в постель, то может помочь — ложиться попозже. Ральф отправился домой (помня о своих утренних приключениях, он поехал на автобусе), преисполненный робкой надежды. Это могло сработать. Если же не сработает, у него всегда остается Бах, Бетховен и Уильям Аккерман, к которым он может вернуться.

Первая проба этого метода, которая в одной из статей называлась «отложенным сном», закончилась смешно. Он проснулся в свое теперь уже обычное время (3.45 по цифровым часам на каминной полке в комнате) с затекшей спиной, ноющей шеей и поначалу никак не мог понять, каким образом он очутился в своем расшатанном кресле у окна и почему телевизор включен, а на экране нет ничего, кроме «снега» и похожего на рев прибоя треска статических разрядов.

Лишь когда он позволил себе осторожно повернуть голову назад, поддерживая шею ладонью, он понял, что же произошло. Он намеревался просидеть так по крайней мере до трех, а может, и до четырех часов — потом, мол, переберется в постель и как следует выспится. Во всяком случае, таков был его план. Вместо этого Наш-Невероятный-Страдалец-Бессонницей с Харрис-авеню отрубился в начале монолога Джей Лено, как ребенок, попытавшийся не засыпать всю ночь, просто чтобы узнать, на что это похоже. И в результате приключение, разумеется, закончилось пробуждением в этом проклятом кресле. Как сказал бы Джо Фрайди, проблема — та же, только в другом месте.

Тем не менее, все еще на что-то надеясь, Ральф улегся в постель, но желание спать (в отличие от потребности) прошло. Полежав без сна около часа, он снова вернулся в кресло — с подушкой, чтобы подложить ее под затекшую шею, и печальной ухмылкой на лице.

В его второй попытке, которую он предпринял на следующую ночь, уже не было ничего смешного. Сонливость начала охватывать его в обычное время — двадцать минут двенадцатого, как раз когда Пит Черни сообщал прогноз погоды на следующий день. На этот раз Ральф успешно боролся с ней на всем протяжении «Вупи» (хотя и едва не задремал во время диалога Вупи с его вечерней гостьей, Розанной Арнольд) и позднего ночного фильма, шедшего сразу вслед за сериалом. Это был старый фильм, где Оди Мерфи, казалось, вот-вот выиграет одной левой войну в Тихом океане. Порой Ральфу казалось, что у местных телепродюсеров существует неписаное правило: в ранние предутренние часы транслировать исключительно фильмы с Оди Мерфи или Джеймсом Бролином.

После того как последняя японская лодка была взорвана, второй канал вырубился. Ральф прокрутил все программы, ища еще какой-нибудь фильм, но не нашел ничего, кроме «снега». Наверное, он мог бы смотреть фильмы всю ночь, если бы подключил себе кабель, как Билл внизу или Лоис у себя дома: он помнил, что вносил абонирование кабельного телевидения в список дел на грядущий год. Но потом умерла Кэролайн, и кабельное ТВ — с домашним распределительным щитом или без такового — перестало казаться жизненной необходимостью.