Терра - Во власти ночи
— Который час? — я еще вчера заметила, что мои часы остановились. Наверное, села батарейка.
— Уже одиннадцать. Нам пора.
Я остановила его за руку, когда он начал забрасывать вещи в рюкзак:
— У меня какое-то странное чувство. Нам не нужно ехать.
— Мы не можем сидеть в лесу до конца жизни, — возразил Тимур, — едва подсохшая майка последовала за остальным малочисленным скарбом.
— Тут безопасно. Мы можем собирать грибы и ягоды.
— Угу. Построить шалаш из веток, охотиться на зверей, носить шкуры убитых волков.
— Убедил, — содрогнувшись от описываемой им перспективы, я села в машину и пожелала себе заткнуться.
Мы выехали в полдень, когда на трассе было меньше машин, надеясь не наткнуться по дороге на пост ГАИ. Нам повезло и к ближайшему городу мы добрались без неприятностей. Притормозив, Тимур покопался в бардачке и, достав оттуда какую-то тряпку, вытер ею руль и рычаг переключения скоростей.
— Выходи, — распорядился он, схватив наши рюкзаки.
— А машина? Ты оставишь ее открытой? А вдруг ее попытаются угнать? — возмутилась я.
Тимур с обреченным выражением посмотрел на меня, и я почувствовала себя стративший по всем статьям. Зато я быстро учусь — попыталась я себя успокоить.
Мы приближались к автовокзалу, я уже видела кассы и людей, терпеливо поджидающих нужный им автобус, когда мой брат, все это время не выпускавший моей руки, резко остановится и потянул меня куда-то за угол.
— Ты чего? — возмутилась я, чувствуя, что скоро у меня заболит и второе плечо.
— Это они! — он кивнул на двух типов, со скучающим видом гуляющих по вокзалу. Один из них разговаривал по телефону, другой разглядывал пассажиров, и только внимательный взгляд на эту парочку мог бы сказать, что они не просто праздно шатались по автовокзалу.
— С чего ты взял? — все же спросила я.
— Я их знаю. Видел в деревне, когда меня хотели арестовать, — он прислонил меня к стене, с тревогой поглядывая в сторону подозрительных типов, — сейчас я побегу, а когда они погонятся за мной, ты спокойно, не торопясь, пройдешь к кассам, купишь один билет и сядешь в автобус.
— Никогда! Ты с ума сошел! Я никуда не поеду без тебя!
— Еще как поедешь! Да послушай же меня! Ты слишком слаба, чтобы убегать. Вместе нам не выбраться. У меня одного шансов больше. Я уведу их подальше отсюда и мы сможем встретиться в доме у дяди Бори.
— Я… — он был прав! Черт побери, он был прав. Из-за меня нас могут схватить. Но как я могла позволить собственному брату изображать приманку? — Я уверена, что есть другой выход. Они же не всегда будут здесь торчать.
— Заткнись Ленка, и делай, как я тебе говорю, — с этими словами Тимур вложил в мои дрожащие руки ремень от моего рюкзака, и, буркнув «увидимся» бросился со всех ног подальше от меня.
Бандиты, тут же заметив его движение, рванули ему наперерез. Я закрыла глаза, боясь, что через секунду увижу смерть брата, но никаких выстрелов, к счастью, не последовало. Было слишком людно, чтобы типы начали стрелять. Тимур свернул направо, и я догадалась, что он бежит к «нашей» машине. Через несколько секунд до меня донеся скрип тормозов и мат бандитов, пытавшихся догнать Тимура на своих двоих.
Решив не терять времени зря, я подошла к кассам, и, убедившись, что на меня никто не обращает внимания, купила три билета в разных направлениях. У меня был нужный адрес, и немного денег. Вскочив в нужный автобус, я прошла в конец салона и заняла место у окна. Задернув шторку, я стала ждать, сама не зная чего. Может быть того, что на подножку в последний момент вскочит запыхавшийся Тимур. Но двери автобуса захлопнулись, отрезая меня от брата и всякой надежды увидеть его снова. Я дернулась, чтобы встать и попросить водителя остановить автобус и выпустить меня, когда в окне заметила бегущего по станции одного из наших преследователей. Крик застрял в горле, и я забилась вглубь сидения, чтобы не привлекать к себе внимания. Бандит пробежал мимо моего окна, и я зажмурилась от страха, при мысли, что в любой момент он может обернуться.
Мой страх начал утихать лишь несколько часов спустя, когда мы покинули город. Нас обогнало несколько машин, но среди них не было знакомой украденной нами. Я положила рюкзак под ноги, и, облокотившись на спинку сидения, постаралась не тревожить начавшее снова болеть плечо. Рана горела и пульсировала, я чувствовала, что бинт пропитался кровью. В ушах звенело, перед глазами бегали темные точки. Если дорога займет много времени, мне придется запастись терпением, и постараться взять себя в руки. Порывшись в кармане, выпила сразу две таблетки — обезболивающее и антибиотик. Извлекла из рюкзака черную ветровку, и оделась. Дорога обещала быть долгой…
Мне снился сон о ночи и дожде. Мои шаги гулко раздавались по тротуару, дождь прохладными каплями стекал по лицу. Я была совершенно одна и чувствовала себя свободной и ни от кого независимой. Испытывала такую эйфорию, что, казалось, могу взлететь. Вырваться от сдерживающих меня оков и оставить все далеко внизу. Все вмиг разлетелось вдребезги: ощущение полета, счастья и безопасности, когда я почувствовала, что больше не одна.
Я открыла глаза и выпрямилась на своем неудобном сидении. Наступили сумерки, солнце скрылось за верхушки деревьев. Вечерний ветерок развевал выбившиеся из хвоста волосы. Не задумываясь, я дернула рукой, чтобы поправить прическу, тут же поняв, что этого делать не следовало. Мне вообще не следовало двигаться. Рукав ветровки быстро окрасился кровью, прилип к коже и было бы слишком жестоко для моей силы воли попытаться его отодрать. Боль была не такой резкой, плечо ныло и тянуло, но с этим можно было жить.
Спустя пару минут автобус остановился. Дождавшись, когда все желающие выйдут, я последовала за ними, и, оглядев остановку, нырнула в туалет, надеясь, что у меня хватит времени заняться собой. Скрывшись в кабинке, я с трудом высвободила плечо из рукава ветровки. Бинт успел пропитаться кровью, видимо все-таки швы не выдержали. Я избавилась от повязки, свернув ее и выбросив в мусорное ведро. Покопавшись в рюкзаке, достала перекись, и, убедившись, что по-прежнему одна в туалете, вылила ее на рану. Боль казалась нестерпимой. Громко выругавшись, я привалилась к одной из стенок кабинки, давая себе время свыкнуться и перетерпеть. На ресницах выступили слезы, мешая заниматься раной. Со злостью протерев рукой глаза, я достала вату и обмотала ее бинтом. Вышло нечто плотное, и с виду надежное. Остатками бинта я привязала ее к ране и затянула края бинта зубами. В конце операции чувствовала себя вымотанной и измученной. Вот только опаздывать мне совершенно не хотелось, поэтому, наскоро застирав рукав куртки и смыв кровь с рук, я взвалила рюкзак на здоровое плечо, и поспешила занять свое место в автобусе.
Дальнейшую дорогу помнила смутно. Воспользовавшись тем, что ночью стало холоднее, я натянула на голову капюшон и, приникнув лбом к стеклу, погрузилась в полудрему, которая принесла лишь беспокойство от боязни потерять над собой контроль. Страх за Тимура накатывал волнами, вместе с болью. А еще была музыка в моей голове, которая не оставляла меня ни на минуту, словно убаюкивая, успокаивая, постепенно погружая в транс.
В состоянии близком к прострации, я доехала до пункта назначения, лишь изредка возвращаясь к реальности. Никогда еще рюкзак не казался таким тяжелым, а жизнь дерьмовой. Спустившись с подножки, вдохнула свежий воздух, который почему-то вызвал лишь головокружение и дурноту.
Пришлось дождаться, когда автобус отъедет от остановки. Я порадовалась, что был поздний вечер, и многие из моих попутчиков вряд ли запомнят когда именно я вышла. Но ведь достаточно найти одного, кто сможет меня опознать…
Адрес я знала наизусть. Дядя Боря, то есть Борис Иванович Ростовский, по словам Тимура, лучший друг нашего отца, жил по адресу Садовая дом восемь. Я почти бежала, надеясь встретить своего брата, а еще найти душ горячую еду и чистую постель. Но стоило мне туда добраться, как я уже не могла сдержать вздох разочарования и слезы бессилия. Дом все еще стоял, вот только первый и единственный этаж, не считая темного чердака, занимало непонятное заведение, откуда доносились громкие пьяные голоса и звуки музыки, что совершенно не соответствовало блеклой вывески с парой отсутствовавших букв, которая именовала сие заведение как кафе «Заря».
— Зашибись! — выдавила я, не зная, что же делать дальше. Решимость и силы куда-то исчезли. Осталось чувство раздражения и обиды на весь мир. Несколько минут я просто стояла, неспособная принять никакого решения, потом медленно зашагала прочь от места, где мне вряд ли горели желанием предоставить приют и оказать помощь.
Не знаю, как далеко я удалилась от кафе, когда почувствовала тревогу. Свет фонаря, освещающий небольшой участок, который я готовилась покинуть вдруг мигнул и потускнел. Передо мной расползлось чернильное пятно мрака, перед которым я замерла, не решаясь делать последний шаг. Уж слишком темной мне казалась эта ночь. Сердце забилось чаще, ладони увлажнились, и я вытерла их о штанины джинсов.
