Иннокентий Соколов - Бог из глины

— Что тебе нужно? — взмолился Сергей. — Я все делал так, как ты учил… — он плакал, размазывая по лицу кровавую грязь. Чешуйки подсохшего гноя отлетали, обнажая сочащиеся сукровицей ранки.

От боли Сергей на миг потерял голос — она прошлась по скорченному телу, сжарила, спалила заживо, скрутила в узел.

— Уйди, уйди… — Он ворочался, словно с него содрали кожу — не контролируя себя, ослепленный, жаждущий только одного — поскорее бы закончилась эта мука.

— О, как пташечка запела! — насмешливо заметило божество. — Я могу слушать бесконечно, твои пассажи…

Сергей заворочался, засучил ногами, лист фанеры пропитался кровью, и стал скользким. Божество с интересом наблюдало, даже не пытаясь помочь.

А потом, он зажмурился, и закричал, теряя голос. Он кричал, и сырые стены погреба поглотили крик, насыщаясь, впитывая…

— Да, да!!! — Кричал глиняный бог, набирая сил, возвращая потраченное… — Еще, малыш, сильнее!

Сергей оттолкнулся спиной, привставая — он развернулся, и что есть силы ударил по дверцам, чувствуя как вскипает в жилах ярость, ему хотелось сорвать их с петель, и топтать, топтать, бить кулаками, разбивая кости, с пьянящим восторгом, чтобы видеть как прогибается под его ударами металл, и это придавало сил — он бил как заведенный, и гул и вибрация, там, за ними, нарастали вместе с криком, он сорвет их ко всем чертям, и отбросит прочь, и ворвется туда, куда так долго стремился попасть — это его ночь, его время, и даже гребаное божество не в силах помешать ему сейчас, и если оно решится встать на пути — видит бог, ему нечего терять, так что пусть это время останется временем, когда исполняются все желания, кто бы их не загадал…

Он срывал боль и отчаяние, вбивал их в холодное железо, оставляя вмятины. Огромные хлопья ржавчины ссыпались хлопьями, пачкая руки — Сергей превратился в озверевшее существо, он бесновался, пытаясь проникнуть в запретное место…

Крик стих, и Сергей почувствовал странное умиротворение, как будто вместе с криком из него ушли боль и ненависть, страх и неуверенность.

В наступившей тишине, раздался отчетливый щелчок, Сергей поднял голову. Неприступный замок сдался — он висел на дужке, чуть поблескивая стальной улыбкой, словно приветствуя победителя.

(Хей, парень — зачем столько шума? Я обычный старый замок, и как ты недавно верно заметил — мои внутренности давно превратились в ржавую труху. Стоило так нервничать? Достаточно было ударить посильнее, и я к твоим услугам, приятель…)

Сергей замер, не веря самому себе — замок открылся сам собой.

— Ну, вот и все, дружок — тихо молвило божество, и Сергей с удивлением заметил перемены в его голосе. Если раньше его голос звенел сталью, сочился насмешкой и злорадством, то теперь он был торжественно печальным, словно они вместе прошли долгий путь, и теперь в самом конце этого трудного, полного приключений пути, должны были расстаться.

— Все так — ответил глиняный бог — здесь наши дороги расходятся. Каждому свое… Меня ждут покой и безмятежность — повелитель глины выполнил свое предназначение. Я был с тобой с самого начала, с того самого мига, как ты выдумал меня однажды — я до сих пор помню каждое мгновение того летнего утра. Ты простучал фанерный щит, даже не пытаясь вспомнить о том, что было раньше на том самом месте — ступеньки, ведущие из сырой осени в жаркое лето. Память хранила эти воспоминания, не давая тебе возможности окунуться в них, чтобы это не стало для тебя слишком большим потрясением. Ты сразу же понял, что по ту сторону щита — лишь продолжение погреба, и крышка в прихожей скрывает его волшебную темноту от слишком любопытных взглядов. И это действительно так — волшебство настоялось во тьме, и выросло вместе с тобой, чтобы одной прекрасной ночью явить тебе свое великолепие.

Стены погреба вздрогнули, и Сергей сумел различить, как по ним прошли глубокие трещины — существа, замурованные в них, выбирались наружу. Еще немного, и они предстанут пред ним во всей красе, и споют последнюю песню в его жизни…

— Не бойся — продолжило божество. — Нет никого в этих старых стенах, а голоса существ — что ж иногда воображение способно подменить творить чудеса, хотя если бы ты очень захотел того, кто знает — возможно, поющие из стен однажды вкусили бы от плоти твоей, но не думаю, что это привело бы тебя в восторг, не так ли?

Сергей кивнул. В горле першило, но мир становился на место, и ночь уже готовилась покинуть погреб.

— Ты ненавидишь меня? — спросил он.

— Возможно… — согласилось божество. — Ожидание было долгим. Все эти годы мне думалось только об одном — о волшебной ночи, когда каждый обретет то, что заслуживает. Ты слышал мой голос, долгими ночами, когда лежал без сна, но не очень-то спешил… Но теперь… мне даже немного жаль, что наш путь подходит к концу. Как только ты пройдешь этими дверьми — я исчезну. Стану тем, чем есть — обычной глиной, из которой делают свистульки — таков мой удел. Ты придумал меня однажды, надеясь, что я смогу помочь тебе исполнить все мечты — так и произошло.

— Но для чего, все это… ключ, и остальное? — Сергей уже не кричал, шептал, из последних сил. Мир становился на место, но ему казалось, что в этом мире не будет места для него самого — Белый Блум знал свое дело…

— Так было нужно, малыш — мягко ответило божество. — Ты мог бы спилить этот замок ко всем чертям, но что бы ты нашел за ним? Тот же самый погреб, в который можно попасть из прихожей, стоит лишь сорвать крышку, а это ведь не то, что нужно тебе. Я был с тобой, уговаривал (видит бог, как мне иногда хотелось, чтобы поющие из стен разорвали тебя, упрямого сукина сына, на кровавые шматки…), терпел все твои причуды и прихоти, иногда, не скрою, приходилось давать хорошего пинка, чтобы ты шевелил задницей как следует, не ленился и не натворил глупостей. Вытирал сопли, когда тебе становилось невмоготу от жалости к самому себе, но теперь ты уже не то слюнявое ничтожество, каким был вначале. Посмотри на себя — ты стал мужчиной, который точно знает, чего хочет. Только так, ты сможешь заглянуть за дверки, только так, не иначе… А ключ… ключ еще пригодится тебе, малыш — вот увидишь…

Тишина обрела плоть, сгустилась, стала осязаемой.

— И что теперь? — нарушил ее хриплый голос Сергея.

— Теперь ты получишь все, о чем только можно мечтать? — отозвался глиняный бог. — Я достаточно рассказывал тебе о том, что за этими старыми дверками…

— Ступени… — выдохнул Сергей.

— Да — просто ответило божество. — Девять ступенек, по которым ты поднимешься, а все остальное будет зависеть от тебя, от твоих желаний.

(У тебя же найдется пара-тройка желаний, парень?)