Дэн Симмонс - Террор
Гудсир недоверчиво уставился на него:
– У нас будет только один бочонок воды для питья, но сотни башмаков флотского образца для еды?
– Да, – сказал Крозье.
Внезапно все восемь мужчин начали смеяться столь безудержно, что никак не могли остановиться: когда одни переставали хохотать, кто-нибудь снова заливался смехом, и все прочие присоединялись к нему.
– Тише! – наконец сказал Крозье тоном учителя, призывающего к порядку расшалившихся школьников, хотя сам продолжал хихикать.
Мужчины, занятые своими обязанностями в лагере Спасения ярдах в двадцати от них, смотрели в их сторону с любопытством, написанным на бледных лицах.
Гудсир вытер слезы и сопли, пока они не замерзли на лице.
– Мы не станем ждать, когда лед вскроется здесь у берега, – сказал Крозье в неожиданно наступившей тишине. – Завтра, когда боцманмат Джонсон тайно последует вдоль побережья на северо-запад за группой Хикки, мистер Дево и несколько самых наших здоровых людей направятся на юг по льду, взяв с собой лишь рюкзаки и спальные мешки, – если повезет, они будут двигаться почти так же быстро, как Рубен Мейл с двумя своими товарищами, – и пройдут по меньшей мере десять миль по проливу, чтобы посмотреть, нет ли там открытой воды. Если в пределах пяти миль от лагеря открыты проходы во льдах, мы все выступим в путь.
– У людей не осталось сил… – начал Гудсир.
– У них появятся силы, если они узнают, что до открытой воды – и спасения – остается всего день или два пути, – сказал капитан Крозье. – Два человека, выжившие после ампутации ног, добровольно встанут в упряжь и пойдут на своих кровавых обрубках, коли станет известно, что там нас ждет открытая вода.
– И если нам хоть немного повезет, – сказал Дево, – мои люди вернутся с убитыми тюленями и моржами.
Гудсир посмотрел вдаль, на трещащий, ходящий ходуном, искрещенный торосными грядами холмистый лед, простирающийся под низкими серыми облаками.
– А вы сможете дотащить тюленей и моржей до лагеря через этот зыбкий белый кошмар? – спросил он.
Дево лишь широко ухмыльнулся в ответ.
– Нам остается благодарить Небо за одну вещь, – сказал боцманмат Джонсон.
– За какую такую вещь, Том? – спросил Крозье.
– Наш обитающий во льдах друг, похоже, потерял к нам интерес и отстал от нас, – сказал боцманмат, все еще мускулистый. – Мы не видели и не слышали его со дней, предшествовавших нашей стоянке в Речном лагере.
Все восемь мужчин, включая самого Джонсона, разом вытянули руку к ближайшей лодке и постучали костяшками пальцев по дереву.
53
Голдинг
Лагерь Спасения
17 августа 1848 г.
Двадцатидвухлетний Роберт Голдинг вбежал в лагерь Спасения сразу после заката в четверг 17 августа, взволнованный, дрожащий и едва ли в состоянии внятно изъясняться от возбуждения. Помощник капитана Роберт Томас перехватил парня у палатки Крозье:
– Голдинг, я думал, вы находитесь на льду с группой мистера Дево.
– Да, сэр. Я там, мистер Томас. То есть был там.
– Что, Дево уже вернулся?
– Нет, мистер Томас. Мистер Дево отправил меня назад с сообщением для капитана.
– Можете доложить мне.
– Да, сэр. То есть нет, сэр. Мистер Дево велел доложить только капитану. Одному капитану, прошу прощения, сэр. Благодарю вас, сэр.
– Что здесь за шум, черт побери? – спросил Крозье, вылезая из палатки.
Голдинг повторил, что получил от старшего помощника приказ передать сообщение одному только капитану, извинился, забормотал что-то невнятное и пошел вслед за Крозье прочь от палаток, выстроенных по кругу.
– Теперь объясните мне, что происходит, Голдинг. Почему вы не с мистером Дево? С ним и разведывательным отрядом что-нибудь случилось?
– Да, сэр. То есть… нет, капитан. Я имею в виду, кое-что действительно случилось там на льду, сэр. Я при этом не присутствовал – нас оставили охотиться на тюленей, сэр, Френсиса Покока, Джозефуса Гитера и меня, а мистер Дево с Робертом Джонсом, Биллом Марком, Томом Тэдмэном и остальными вчера пошел дальше на юг, но вечером они вернулись… в смысле, только мистер Дево и еще двое… через час после того, как мы услышали выстрелы…
– Успокойся, малый, – сказал Крозье, кладя руки на плечи трясущегося Голдинга. – Передай мне сообщение мистера Дево, слово в слово. А потом расскажи, что ты видел.
– Они оба мертвы, капитан. Оба. Я видел одно тело… его приволокли на одеяле, сэр, она страшно изуродована… но вот второго я не видел.
– Кто «они оба»? – резко спросил Крозье, хотя по слову «она» уже догадался о части правды.
– Леди Безмолвная и чудовище, капитан. Эскимосская девка и обитающее во льдах существо. Я видел ейное тело, а вот евонного не видел. Мистер Дево сказал, что оно лежит рядом с проливом в миле от места, где мы стреляли тюленей, и велел привести вас и доктора, чтобы вы увидели, сэр.
– Рядом с проливом? – переспросил Крозье. – С проливом открытой воды во льдах?
– Да, капитан. Я его еще не видел, но именно там лежит труп чудовища, по словам мистера Дево и Толстяка Уилсона, который был с ним и тащил, волочил по льду одеяло, точно сани, сэр. Безмолвная, она лежала на одеяле, понимаете, вся изуродованная и мертвая. Мистер Дево сказал, чтобы я привел вас и доктора, и больше никого, и чтобы я никому больше не говорил, иначе он прикажет мистеру Джонсону выпороть меня, когда вернется.
– А зачем нужен доктор? – спросил Крозье. – Кто-нибудь из людей пострадал?
– Думаю, да, капитан. Хотя не уверен. Они все еще там… у дыры во льду, сэр. Покок и Гитер пошли обратно на юг с мистером Дево и Толстяком Алексом Уилсоном, так велел мистер Дево, а меня он отправил обратно в лагерь и велел привести вас и доктора, и больше никого. И сказал никому больше не говорить. Покамест. Ах да… и чтобы доктор прихватил свою сумку с ножами и прочими инструментами… и, возможно, несколько ножей побольше, чтобы разрезать тушу чудовища. Вы слыхали ружейные выстрелы нынче вечером, капитан? Мы с Пококом и Гитером слыхали, а мы находились по меньшей мере в миле от полыньи.
– Нет. Сквозь постоянный треск и грохот чертова льда мы не смогли бы расслышать ружейные выстрелы, раздавшиеся на расстоянии двух миль, – сказал Крозье. – Подумай хорошенько, Голдинг. Почему именно мистер Дево велел привести только меня и доктора Гудсира, чтобы мы увидели… что бы там ни было?
– Он сказал, что абсолютно уверен, что чудовище мертво, но мистер Дево сказал, что оно совсем не такое животное, как мы думали, капитан. Он сказал… я не помню точно, как он выразился. Но мистер Дево говорит, что это все меняет, сэр. Он хочет, чтобы вы и доктор увидели зверя и узнали, что там случилось, прежде чем все остальные в лагере узнают.
– Так что же все-таки там случилось? – настойчиво спросил Крозье.
Голдинг потряс головой:
– Я не знаю, капитан. Мы с Пококом и Гитером охотились на тюленей, сэр… одного подстрелили, капитан, но он соскользнул в свою дыру во льду, и мы не смогли до него добраться. Мне очень жаль, сэр. Потом мы услыхали выстрелы на юге. А немного погодя – через час, может быть, – появляется мистер Дево с Джорджем Канном, у которого все лицо в крови, и Толстяком Уилсоном, и Уилсон волочит по льду одеяло с телом леди Безмолвной, и она вся разорвана на куски, только… нам надо поспешить, капитан. Пока луна светит.
Действительно, ночь сегодня выдалась на редкость ясная, после огненно-красного заката – Крозье как раз вынимал свой секстант, собираясь определить координаты лагеря по звездам, когда услышал шум у палатки, – и огромная, полная бело-голубая луна только что взошла над айсбергами и нагромождениями льда на юго-востоке.
– Зачем идти ночью? – спросил Крозье. – Разве дело не может подождать до утра?
– Мистер Дево говорит, что не может, капитан. Он велел вам кланяться и просить, чтобы вы сделали милость взять с собой доктора Гудсира и пройти две мили – здесь не больше двух часов хода, даже со всеми ледяными стенами, – чтобы посмотреть, что там такое у полыньи.
– Хорошо, – сказал Крозье. – Поди передай доктору Гудсиру, чтобы он явился ко мне, прихватив свою медицинскую сумку и одевшись потеплее. Я буду ждать вас двоих возле лодок.
Голдинг вывел четырех мужчин на лед (Крозье проигнорировал просьбу Дево прийти только с одним врачом и приказал боцману Джону Лейну и трюмному старшине Уильяму Годдарду отправиться с ними, вооружившись дробовиками), провел через скопление айсбергов и ледяных валунов, через три высокие торосные гряды и наконец через лес сераков, где обратный путь Голдинга в лагерь был отмечен не только его следами, но также воткнутыми в снег бамбуковыми палочками, которые они везли с прочим грузом от самого «Террора». Двумя днями раньше группа Дево взяла с собой изрядное количество таких вешек, чтобы отмечать путь и обозначать наиболее проходимые места среди нагромождений льда на случай, если они найдут открытую воду и впоследствии поведут к ней людей с лодками. Луна светила так ярко, что все предметы отбрасывали четкие тени. Даже тонкие бамбуковые палочки походили на стрелки лунных часов, отбрасывающие чернильно-черные штрихи теней на бело-голубой лед.
