Сергей Саканский - Амфора. Тайна древнего могильника

– Тогда пойдем на автовокзал, покажи мне дорогу, – сказала Лара и тотчас двинулась по тротуару.

Глебу ничего не оставалось делать, как проследовать за нею.

Итак. Только что он был свидетелем некоего странного явления: предмет, к которому не прикасалась ничья рука, принялся вращаться на месте, будто внутри был скрыт специальный механизм.

Именно так, думал Глеб, вышагивая рядом с Ларой. Ничего другого и быть не может. Это просто-напросто реквизит фокусника. Дудка, которая может поворачиваться. Коль скоро это так, то речь идет не о безумной красавице, а о каком-то определенном плане. И он, Глеб является центральной фигурой этого плана. Иначе зачем использовать какое-то особенное устройство?

Но все это более чем странно. Неужели некие люди всерьез полагают, что выпускник университета, солидный человек, убежденный атеист, поверит во всю эту чушь? На основании того, что на тротуаре повернулась дудка.

Другой вопрос: зачем? Зачем кому-то надо, чтобы Глеб поверил в существование Лемурии, перемещений во времени и даже самого джинна? Что должно произойти, если он поверит?

Глеб вдруг понял, что выяснить это можно только одним способом: надо изменить мотивировку, сделать вид, что он принял реальность, которую навязывает ему эта девушка. Только в том случае он сможет узнать, что за сила использует его и какова ее цель.

– Здесь направо, – сказал Глеб, когда они дошли до улицы Седина. – Быстрее пройти дворами.

Лара послушно свернула, ее коса метнулась в прежнем направлении, не успевая за хозяйкой, но тотчас покорно улеглась на плече. Не потому ты решил изменить свою мотивировку, дружище, – подумал Глеб. – Просто ты хочешь быть рядом с нею, несмотря ни на что.

– Как далеко дудка видит Зонгара? – спросил он будничным голосом, будто говорил о самом обычном.

Лара недоверчиво покосилась на него, но все же ответила:

– Любое расстояние. Будь Зонгар в Австралии, дудка бы показала на юг.

– На юго-восток, – поправил Глеб. – Тогда не обольщайся. Возможно, Зонгар давно покинул город и просто едет где-то в автобусе, километрах в двухстах отсюда.

– Это легко проверить, – сказала Лара, остановившись и вновь достав из сумочки дудку. – В каком направлении автовокзал сейчас?

Глеб тотчас показал, удовлетворенно отметив, что до сих пор чувствует город, где прожил пять студенческих лет, словно свое собственное тело. Лара повторила мелодию и бережно уложила дудку на землю, смахнув ладонью пыльные листья да спугнув маленькую змею, что грелась на солнце. Дудка развернулась точно туда, куда надо. Глеб запоздало сообразил: ведь он мог указать и другое направление, и что было бы тогда? Лара каким-то образом могла управлять устройством.

– Значит, он все еще там, – сказала она. – Так ты что же – теперь уже веришь мне?

– Безусловно. Я вижу, как крутится твоя чудесная дудка. Вот если бы ты еще и вызвала скатерть-самобранку, то я бы оставил самые последние сомнения.

– Не время сейчас жрать, – отрезала Лара, пряча дудку в сумочку.

Автовокзал, как всегда, был полон всякого разномастного народа, смиренно ожидавшего на жаре, когда покой сменится движением. Автобусы отходили нечасто. Только что развернулся, жирно чадя выхлопом, Ростовский. Лара догадалась выложить дудку. Рожок указал ему вслед. Когда автобус повернул направо, чтобы выбраться из города, дудка нервически дернулась за ним. Глеб недоверчиво перевел взгляд с рожка на улицу. Автобус уже двигался за домами, Глеб ясно представлял его невидимый путь. Дудка неумолимо и медленно, словно стрелка часов, точно указывала на него.

– Зонгар в этом автобусе! – вскрикнула Лара.

Глеб недоумевал. Теория фокуса рушилась на глазах. Вряд ли Лара была в курсе, что Ростовский автобус свернет с улицы Гоголя направо, а потом – круто – налево, на Садовую. Вряд она сама управляла этой дудкой. Выходит, что дудка каким-то образом действительно находит положение Зонгара, который как раз и сидит в этом самом автобусе, сквозь жару и пробки пробивающемся на север.

– Мы можем его догнать… Впрочем, этого и не нужно… Пока… – Лара размышляла вслух, пытаясь принять решение, а Глеб все ломал голову над загадкой дудки.

Допустим, какое-то устройство определяет мобильный телефон Зонгара по GPS – спутниковой навигации. Но это должно быть весьма дорогое устройство. Здесь уже не фокус, а что-то гораздо серьезнее. И вовсе это все не какая-то мистификация, призванная ввести в заблуждение Глеба, а что-то другое, более важное. Что-то совсем огромное…

– Я поняла, – сказала Лара. – Нам надо поехать туда же, куда направился Зонгар. Надо как-то завладеть фляжкой. Просто так отнять ее мы не сможем.

Глеб усмехнулся, вспоминая приемы «борьбы континента Му».

– Думаешь, мы не справимся с ним, даже вдвоем?

– Может быть и справимся. Но он в любом случае не один.

– Как это – в любом случае? Он может быть либо один, либо не один.

– С ним может быть кто-то из друзей.

– Тоже эти, как их… Могильщики?

– Нет. Никто, кроме меня и Зонгара не может преодолеть время. Но он мог найти кого-то здесь. Как я нашла… Тебя.

В другой обстановке слова вроде «нашла тебя» могли бы согреть душу, порадовать и обнадежить…

– Но дело не в этом, – продолжала Лара. – Даже если с Зонгаром и нет друзей, то он все равно не один: с ним джинн. А джинн служит тому, кто им владеет. Уж не думаешь ли ты справиться с джинном?

– Нет, не думаю, – ответил Глеб, дивясь своему собственному серьезному тону, поскольку в этот момент ему вдруг показалось, что джинн и в самом деле есть.

Только на один момент. Но если это не джинн (поскольку никаких джиннов нет), то что? Какую вещь, весьма малого размера можно было переместить из амфоры во фляжку? Некую жидкость? Но амфора, как заявила Светка, всегда была пустой. Может быть, это какой-то газ? Или сгусток энергии? Но в таком случае, джинн на самом деле существует. Не важно как назвать эту энергию, которая может храниться в сосуде и которую можно носить с собой и прятать. Ее можно назвать даже Джинном. Именно так – Джинном с большой буквы.

Следующий автобус в том направлении был нескоро. Глеб уже принял решение: что бы ни было в амфоре, что бы ни было перемещено из амфоры во фляжку, он не бросит их общую затею на полпути. И дело уже не только в его влюбленности.

– Идем на железнодорожный вокзал, – сказал он, невзначай беря Лару за руку и увлекая сквозь толпу.

Девушка не отнимала руки, она думала, что мужчина просто ведет ее среди чьих-то сумок и коленей, а он, тот самый мужчина, впервые столь долго владея этой прохладной рукой, чувствовал необыкновенное единение с Ларой, готовность помочь ей – в чем бы эта помощь ни состояла, каких бы приключений ни сулила. Влюблен, да, влюблен… Хоть есть уже и другая, более важная причина.