Сергей Саканский - Амфора. Тайна древнего могильника

Сергей Саканский

Амфора

Тайна древнего могильника

Мини-роман

Для вас – века для нас – единый час…

На обложке: скифская баба где-то в Северном Причерноморье.

ДРЕВНИЙ ИДОЛ И СТРАННАЯ ГОСТЬЯ

Скифская баба внутри греческого склепа – явление уникальное, и нет ему никакого разумного объяснения. В шестом веке до нашей эры эта местность была колонизирована выходцами из Эллады, они построили здесь довольно крупный город, именуемый Гермонасса. Так его назвали в честь Гермона, строителя колонии и первого архонта – лидера ее людей. У Глеба были все основания полагать, что найденный склеп принадлежит именно роду Гермона и где-то на дне камеры покоятся кости человека-легенды. Желание найти эти останки было настолько сильным, что Глеб так и назвал этот незапланированный раскоп: «склеп Гермона».

Но как объяснить такое смешение культур? Зачем колониальным грекам потребовалось спустить в свой семейный могильник святыню чуждого, дикого народа, населявшего враждебные степи?

Вот уже три дня, как жуткая серая голова появилась из толщи грунта в раскопе и Глеб почти смирился с самим фактом ее существования, ему даже казалось, что он на грани какого-то потрясающего открытия, которое перевернет современную историческую науку… И вот сегодня древний идол преподнес ему новый сюрприз – нечто совершенно невообразимое, никакого отношения не имеющее ни к науке, ни к реальности вообще.

Глеб Славин служил начальником археологической экспедиции, что стояла на краю Таманского полуострова, раскинув свои палатки у самого берега залива. Море здесь было не для развлечения: уставшие землекопы попросту мылись в его невысоких волнах, горстью водорослей счищая с загорелых ног вещество тысячелетий.

Две недели назад Глеб проводил плановую проверку стройплощадки под будущую школу: по закону, прежде, чем что-то строить, полагалось запустить археологов.

Угол камня, явно обработанного, торчал из грунта, Глеб распорядился копнуть… В результате строительство школы было приостановлено, поскольку блок песчаника лежал в кладке свода богатого греческого захоронения. Такую основательную постройку мог позволить себе только сильный, процветающий род. А чей род в те времена мог быть таким? Да только Гермона, основателя города. Значит, Глебу именно и предстояла «встреча» с самим Гермоном, то есть – бережная расчистка его костяка.

Пока же раскопки дошли примерно на три четверти глубины, для чего начальнику экспедиции пришлось в срочном порядке организовать бригаду из пяти наиболее опытных копателей и самому возглавить ее.

Законы Российской Федерации были на стороне археологов: огороженный участок считался неприкосновенным до конца раскопок, которые можно было вести по обыкновению медленно и верно, но Глеб не хотел портить отношения ни со строителями, ни с администрацией станицы, поэтому и устроил три рабочих смены, на весь световой день, причем, из-за нехватки людей, в последней, вечерней смене он сам становился простым землекопом.

В этой смене его напарником был Сед – вечный студент, профессиональный пьяница и наркоман-любитель: пьян он был всегда, а вот всяческие драги – таблетки или траву употреблял при случае. Его полный ник был Седуксен, а имя-фамилию уже давно никто не помнил.

– Что за… – послышалось кряхтенье из первой камеры, где работал Сед. – Глеб, это глюк какой-то. Подойди, пшласта, псмотри. Статуя просто летает в склепе!

Сед глотал слова от волнения: казалось, он чего-то сильно боится.

Глеб отвлекся от изящного флакончика, который расчищал в нише. Археологический нож Седа (обыкновенный, конечно: просто широкий нож, каким режут хлеб, но здесь и теперь любой инвентарь можно называть археологическим) ковырял под основанием скифской бабы, уже зайдя за его край. Сед прорыл довольно длинную нору. Глеб совершенно естественно полагал, что баба опирается на какой-то камень – ведь в первой камере, где работал студент, до пола склепа оставалось предположительно сантиметров пятьдесят, о чем можно было судить по уровню дна второй камеры, которая уже была освобождена от грунта. Но никакого камня под статуей не было.

– Сед, – терпеливо сказал Глеб, – не паникуй. Наверное, она просто стоит на двух блоках, справа и слева от твоей дыры. Возьми щуп и проколи грунт.

Сед нашарил длинный стальной прут с буковой ручкой, позаимствованной у напильника, и осторожно ввел его в пространство под статуей. Щуп прошел сквозь песок легко, с тихим хрустом, будто врезаясь в мякоть плода. Никакой опоры под изваянием не было.

– Должно быть какое-то объяснение, – пробормотал Глеб. – Ты не трогай ее пока, расчищай, например, западный угол, – он двинул ладонью на запад, будто отмахиваясь от мухи.

Глеб уже смирился с тем, что греки использовали идола чуждой культуры, например – просто как глыбу камня, как колонну для поддержки свода, скорее всего, намереваясь ее обтесать, чтобы стереть все признаки изображения, но что-то помешало, и баба так и осталась бабой.

Правда, голова изваяния не касалась потолка. Ну и что? Можно допустить, что ее только собирались сделать колонной, однако позже, когда строительство камеры подошло к завершению, передумали, подняли потолок повыше, а саму скульптуру уже было поздно вытаскивать, поскольку строители уже уложили камни, ограничивающие вход.

Это было единственное объяснение. Возможно даже, что какое-то время варварская святыня и вправду служила колонной: на ее голову водрузили дополнительный блок, но затем, от вековых подвижек земли, он свалился и лежит теперь где-то на полу, под нераскопанным слоем земли…

И вот теперь – новый сюрприз: статуя, как выразился Сед, просто летает в склепе!

Ну, не летает конечно, в реальном смысле. Дело в том, что искусственные подземные пустоты постепенно заполняются грунтовыми наносами, и пол сооружений с веками поднимается – до тех пор, пока могила полностью не зарастет песком или лессом, в зависимости от того, каковы в данной местности грунты. Это только в кино отважные археологи проваливаются в какие-то подземелья и бродят там среди умопомрачительных артефактов.

Получается, что скифскую бабу поставили в склеп уже спустя лет полтораста после того, как он был закрыт, и пол занесло на полметра.

– Но это невозможно! – воскликнул Глеб, вперившись в плоское серое лицо бабы, в сущности, к ней и обращаясь. – Ведь плиты на входе не смогли бы тебя пропустить, такую толстую. Получается, будто ты сама по себе появилась внутри готового склепа, будто родилась здесь.