С. Браун - Живые зомби

В ответ на мамин вопрос я едва не начинаю утвердительно кивать, затем, спохватившись, мотаю головой и улыбаюсь. По-видимому, оскал у меня удручающий и злорадный, потому что мамина улыбка становится натянутой, а потом мама и вовсе отворачивается и переключает внимание на перекресток, перед которым мы остановились.

Малыш в соседней машине, открыв рот, смотрит на меня. Я показываю ему язык, и он вопит как резаный.

— Какого черта ты поперся в город? — спрашивает отец и жмет на педаль газа.

Я кладу на колени доску, достаю маркер и пишу: «Погулять», затем показываю родителям.

— Погулять?! — свирепеет отец. — Ты не можешь гулять, когда тебе вздумается! К тому же из всех дней недели ты сподобился выбрать воскресенье. Боже праведный, ну и вонь!

— Гарри, помягче, — просит мама. — Он сегодня и так натерпелся.

— Мне какая разница?! — Отец со злостью открывает окно. — Шляется по городу… Еще и выкупай его потом! Исследовательский центр давно по нему плачет…

Он угрожает избавиться от меня с того самого времени, когда я вернулся домой.

— Может, ему было скучно, — настаивает мама. — Целыми днями торчать в погребе у телевизора мне бы тоже надоело.

— И что? Ему выделено место в обществе, и он должен знать его, если хочет остаться дома.

Чаще всего родители обсуждают меня так, будто я сижу в другой комнате и ничего не слышу. Однако сегодня мне все безразлично; не возникает желания замахать здоровой рукой и завопить. Не могу забыть, как нас с Ритой поймали и под непристойную брань и оскорбления толпы затолкали в фургон. До сих пор в ушах звенит Ритин смех, не возбужденный, не презрительный, а свободный и раскатистый — так смеются на американских горках, когда страх отпускает и остается лишь получать удовольствие от аттракциона.

В приюте нас рассадили по разным клеткам друг против друга. Мы стояли, прижавшись лицами к металлическим прутьям, и улыбались, как Чарлтон Хестон и Линда Харрисон в старом фильме «Планета обезьян». Того и гляди, появится горилла в униформе и отгонит нас в глубь клеток.

Мать приехала за Ритой почти сразу. Перед тем как уйти, Рита подошла к моей клетке и спросила, все ли со мной в порядке. Я кивнул и поднял большой палец. Она подалась вперед, к решетке, и поцеловала меня в губы.

— Скоро увидимся, Энди, — сказала она и ушла неспешной, легкой походкой богини.

Вспоминая об этом, я улыбаюсь. Не так, как давеча улыбался маме — без тени злорадства. Но родители не замечают, им не до того — они обсуждают меня.

Глава 12

…тридцать два… тридцать три… тридцать четыре…

В кабинете психотерапевта я опять наблюдаю, как электронное табло красными цифрами отмеряет тишину. Уже почти пять минут я сижу в кресле; Тед расположился справа чуть позади меня, стучит ручкой по блокноту и втихаря корчит рожи. Морщин у него сегодня меньше, чем в прошлый раз — значит, сделал еще одну инъекцию ботокса.

В углу шипит освежитель, и воздух наполняется ароматом сирени.

— Что вы чувствуете сегодня, Эндрю?

Задумавшись на мгновение, царапаю на доске: «Беспокойство».

Проходит еще две минуты. Если мы так и просидим, то уж лучше бы я остался дома — сейчас показывают «Мистическую пиццу».

…семнадцать… восемнадцать… девятнадцать…

— На предыдущем сеансе вы тоже жаловались на беспокойство, так?

По крайней мере теперь понятно, что он делает какие-то записи. Или просто проецирует на меня собственную тревогу. Еще бы — он ведь один на один с зомби.

— Наверное, нам стоит выяснить причины, — предлагает Тед.

Я вздыхаю. Неужели трудно понять — тот, кого объявили отщепенцем, и кто целыми днями только и делает, что смотрит кабельное телевидение, пьет вино и жаждет получить свободу, по закону ему не полагающуюся, может время от времени испытывать беспокойство! Я сделал все возможное, чтобы свыкнуться со своим положением и теми переживаниями, которые оно за собой влечет.

Хелен любит повторять: «ПРИМИТЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ТАКОЙ, КАКАЯ ОНА ЕСТЬ».

И я пытаюсь. Однако после Хэллоуина мириться с действительностью мне стало труднее. Думал, пройдет, но не тут-то было. Несколько дней назад родители уже улеглись спать, а я вдруг очутился на улице: бродил по оврагу и едва успел вернуться в погреб до комендантского часа. Такое впечатление, что ищу чего-то и не могу понять, чего именно.

В идеале психотерапевт должен помочь вам разобраться в себе и понять свое поведение. Свои мотивы и желания. Подозреваю, что большинству живых, кому необходима такая помощь, не приходится сидеть в кабинете у насквозь пропитанного консервантами, эгоцентричного доктора, который убежден, что личностный рост обеспечивает пластическая хирургия.

Тед опять постукивает ручкой и строит гримасы. Снова смотрю на часы: секунды превращаются в минуты, с минутами уходит час… Начнет он все-таки исследовать причину моего беспокойства или нет?

— Каким было ваше детство?

Закатываю глаза. Интересно, скольких пациентов он довел до самоубийства?

Раздумываю, не ограничиться ли дежурным ответом. «Прекрасным» или «Обычным» — вежливо и обтекаемо. Таким на самом деле и было мое детство. Отец работал. Мама вела хозяйство. Энди ходил в школу, занимался спортом и практически не создавал проблем, — по крайней мере, обходилось без скандалов, катастроф и прочих ужасов. Отвергаю этот сценарий и пишу: «Я испытывал насилие».

— Правда? — спрашивает Тед.

Неправда. Ну и что?

— Сексуальное или эмоциональное?

«И то, и другое».

Тед что-то пишет и снова тарабанит ручкой.

Из освежителя со свистом выходит следующая порция сиреневого аромата. Лично я выбрал бы лаванду. Ну или гардению.

— Как вам сейчас живется с родителями?

«Замечательно».

— Замечательно? — Тед поднимает бровь.

Впервые я так весело провожу время с живым, и мне трудно усидеть с серьезным выражением лица.

— Не возникает чувства обиды или враждебности?

«Нет», — пишу я.

— Интересно. — Тед делает еще немного бесполезных записей.

…сорок два… сорок три… сорок четыре…

— Чем вы занимаетесь с родителями в свободное время?

«Играем в пачизи».

— В пачизи? — переспрашивает Тед, словно впервые слышит это слово. — Вы играете с родителями в пачизи?

«И в твистер».

Глава 13

В первую пятницу каждого месяца в нашей группе проводится культурное мероприятие. Так сказать, экскурсия.