Роберт МакКаммон - Жизнь мальчишки. Том 1.

— Но зачем?

— Не знаю. Прогуляться и подумать, быть может. Я помню, что когда мне было всего девять лет, у меня был рыжий кот, которого раздавило грузовиком прямо перед нашим домом. Кровь Калико была заметна на мостовой в течение долгого времени. Это место притягивало меня. Я ненавидела то пятно, но регулярно подходила туда, что бы увидеть, где погиб Калико. Я всегда думала, что, может быть, найду там что-то, что поможет мне оживить моего кота. Или, возможно, до того случая мне казалось, что все на нашей земле живут вечно и не могут умереть или погибнуть. — Она помедлила, глядя на карандашные пометки на двери, которые отмечали прогресс в моем росте. — Я думаю, что теперь у Тома на душе много накопилось… Их разговор скатился именно на эту тему, потому что главным событием по-прежнему было происшествие на озере Саксон. Я смотрел вместе с отцом бейсбольный матч, но заметил, что он периодически сжимает и разжимает правую руку, словно пытается одновременно схватить кого-то и освободиться от чьей-то хватки. Потом подошло время уходить, и я собрал пижаму, зубную пасту и щетку, пару чистых носков и трусы, а потом сложил это все в просторный школьный ранец. Отец велел мне быть осторожнее, а мама пожелала хорошенько повеселиться, но вернуться утром домой перед уходом в школу. Я потрепал Рибеля по загривку и швырнул ему палку, чтобы он за ней погнался, потом вскарабкался на свой раздолбанный велик и отъехал от дома. Бен жил от меня не слишком далеко, всего в какой-то полмили от нашего дома в глухом конце Дирман-стрит. На Дирман-стрит я поехал неторопливо, потому что на пересечении Дирман и Шэнтак стоял дом из серого камня, где жили всем известные братья Брэнлины, одному из них было тринадцать, а другому — четырнадцать, они красили под блондинов волосы и находили наслаждение в процессе разрушения. Они частенько колесили по своему району на двух черных велосипедах, напоминая при этом стервятников, кружащихся в воздухе в поисках свежего мяса. Я слышал однажды от Дэви Рэя Колана, что Брэнлины на своих быстроходных черных велосипедах могли обгонять машины; кроме того, он сам явился свидетелем, как однажды Гоча Брэнлин на словах послал собственную мать в некое очень плохое место. Гоча, старший из братьев, и Гордо были похожи на “черную чуму”: можно было только надеяться, что они не нападут на вас, но если уж они нападали, то убежать было невозможно. До сих пор я был для них слишком незначительным, чтобы испытывать на мне свою подлость и коварство. Я надеялся и в дальнейшем держаться от них подальше. Дом Бена во многом напоминал мой собственный. У Бена был коричневый пес по кличке Тампер, который выскочил с передней веранды дома и лаем приветствовал мое прибытие. Бен вышел из дома, чтобы встретить меня, а миссис Сирс поздоровалась со мной и спросила, не хочу ли я выпить стаканчик пива. У нее были темные волосы и очень милое лицо, однако зад ее был похож на два огромных арбуза. Внутри дома мистер Сирс вышел из столярной мастерской, которая находилась в подвале, чтобы немного поговорить со мной. Он был крупным, почти круглым мужчиной, его лицо с тяжелым подбородком румянилось под коротко стрижеными ежиком волосами. Мистер Сирс был жизнерадостным человеком, с его лица не сходила усмешка, стружки цеплялись за его клетчатую рубашку. Он рассказал мне какую-то шутку насчет баптистского священника и туалета во дворе, суть которой я так и не понял, но сам он рассмеялся и попытался намеками объяснить соль анекдота, пока Бен не сказал:

— Ну, папа! — словно он слышал эту глупую шутку уже дюжину раз. Я распаковал свой ранец в комнате Бена, где у него находилась своеобразная коллекция фотографий с автографами игроков различных бейсбольных команд, бутылочных крышек и осиных гнезд. Когда я управился со своим ранцем, Бен уселся на покрывало кровати, на котором во весь рост был изображен Супермэн.

— Ты рассказал предкам о фильме?

— Нет, а ты?

— Ну… — он выдернул торчавшую из лица Супермэна ниточку. — Как это ты не рассказал?

— Не знаю. Как это ты не рассказал? Бен пожал плечами, но мысли внутри его головы работали:

— Думаю, — ответил он, — что это было слишком ужасным, чтобы об этом рассказывать…

— Да-а…

— Я даже выходил на задний двор нашего дома, — продолжал Бен. — Песка там нет. Только камень, сплошной камень… Мы оба сошлись на том, что марсианам придется довольно нелегко — когда они начнут сверлить туннели в сплошной каменной породе холмов, на которых стоит Зефир, если вдруг заявятся сюда. Потом Бен открыл картонную коробку, где у него хранилась коллекция оберток и вкладышей от жвачек, и показал мне набор вкладышей из серии о Гражданской Войне, на которых были изображены кровавые картинки застреленных, проколотых штыками и разорванных пушечными ядрами парней, и мы стали придумывать свои истории по каждой картинке, пока его мама не позвонила в колокольчик, оповещая всех, что настало время жареных цыплят. После ужина и великолепного пирога, испеченного миссис Сирс, который все мы запивали молоком с фермы “Зеленый Луг”, мы стали играть в скрабл. Родители Бена играли на пару, и мистер Сирс время от времени пытался использовать слова собственного сочинения, которые в словаре найти было нельзя. Миссис Сирс сказала, что он такой же ненормальный, как мартышка, одержимая чесоткой, но при этом лишь по-доброму ухмылялась, слушая его забавные словечки, как, впрочем, и я.

— Кори? — обратился он ко мне. — А слыхал ты историю о трех монахах, которые захотели попасть на небеса? — но прежде чем я успел ответить отрицательно, он уже принялся рассказывать очередную хохму. Казалось, ему нравилось рассказывать анекдоты о монахах и священниках, и мне вдруг стало интересно, что бы мог подумать об этих анекдотах его преподобие отец Ловой из методистской церкви? Было уже почти восемь, когда мы начали вторую игру, но вдруг Тампер на веранде залаял, а спустя несколько секунд раздался стук в дверь.

— Я открою, — сказал мистер Сирс. Он отворил дверь жилистому, немного тучному мужчине в джинсах и в рубашке с красными клеточками. — Здорово, Донни, — приветствовал его мистер Сирс. — Ну, заходи-заходи, неудачник! Миссис Сирс пристально посмотрела на своего мужа и на мужчину, которого звали Донни. Я заметил, как напряглось ее лицо. Донни вполголоса сказал что-то мистеру Сирсу, а тот потом обратился ко всем нам:

— Мы с Донни некоторое время посидим на веранде и поговорим, а вы можете продолжать игру.

— Дорогой? — миссис Сирс изобразила на своем лице улыбку, но я мог бы сказать, что улыбка эта больше напоминала зевок. — Мне же нужен напарник… Стеклянная дверь за его спиной закрылась. Миссис Сирс довольно долго сидела, тупо глядя на закрытую дверь. Улыбка сошла с ее лица.