Шипы - Павел Владимирович Рязанцев
— Доброе утро, Мазеус…, то есть, антилец-куратор.
— Можете не утруждать себя, Александр, — инопланетянин поднял левую руку, подражая человеческой жестикуляции. — Мне известно, что для вас такая манера обращения не является естественной. Сложно отказаться от привычек, особенно если в этом нет необходимости.
— Да. Моё исследование…
— Как продвигается ваше исследование? — перебил антилец, глядя не столько на землянина, сколько на силуэт, отпечатавшийся в простыне.
— Идёт своим чередом, — студент старался говорить спокойно, даже небрежно, но сроки, на самом деле, поджимали, — всё в порядке.
— Сообщите, если потребуется моё участие, — куратор развернулся и уже собрался покинуть каюту, как землянин вскочил с постели. Антилец обернулся.
— Мазеус, я всё хотел спросить. Вчера ваши… эм… представители вашей расы вели себя странно: нервничали, поглядывали на нас — даже не знаю — с жалостью, говорили с нами как-то отстранённо. Может быть…
— Вам показалось, — прервал его Мазеус. — Представители антильской расы вели себя как раз обыкновенно, а вот представители земной расы — нет. Вчера земляне массово употребляли токсины по случаю годовщины некой памятной даты и вели себя шумно и не вполне адекватно, — и вышел.
Студент улыбнулся. Инопланетянин не врал: вчера праздновали День космонавтики. Особенно усердствовали, само собой, русские. Александр был и сам не прочь по такому поводу выпить рюмочку-другую, но профессор Клетчатов, стараниями которого студент сейчас находился на станции «Синтоку» и писал научную работу о влиянии антильских технологий на человечество, предупредил, что напиваться при степенных и осторожных инопланетянах — последнее дело. Так что бунтарский дух бунтарским духом, а образцовое поведение на межрасовой космической станции откроет неплохие карьерные перспективы перед будущим дипломатом.
Наспех одевшись, Александр вышел в коридор и направился к рекреационному сектору, в котором расположена смешанная столовая. Как выяснилось, пища одной расы вполне пригодна к употреблению другой. Вкусовые качества антильских продуктов также сопоставимы с человеческими. Во всяком случае, для людей; антильцы редко распространяются людям о своих впечатлениях и обо всём, что с ними связано.
За бесхитростным человеческим завтраком: хлеб, масло, яйца, апельсиновый сок и шоколадный батончик — студент размышлял об информации, которую удалось собрать.
«Интересно получается, — думал Александр, неторопливо жуя бутерброд. — У «головастиков» есть что-то вроде внешнеторгового концерна, «Синай»; его продукция идёт исключительно на экспорт, на Землю. Ни один антилец, ни одна из их компаний продукцией с маркировкой «Синая» не пользуется, чуть ли не открыто избегают. И никто не знает, почему. Ладно, если бы всё ограничилось только биоимплантами…»
Александр машинально коснулся груди: вот уже многие годы под рёбрами работал кардиостимулятор антильского производства.
«… и системами жизнеобеспечения, организмы всё-таки различаются, но нет…»
От размышлений Александра отвлёк одинокий астероид в иллюминаторе. Угрозы он не представлял, так как летел мимо станции. Скорее всего, их было больше, но система активной защиты — комплекс лазерных орудий класса «А» — работал тихо и незаметно, хоть сквозь пояс астероидов лети: уничтожит и астероиды, и их осколки, а никто и не заметит. Земная разработка, кстати. Что-что, а с оружием у человечества всё всегда было в порядке.
«… но нет, — продолжал студент, принимаясь за батончик, — эта шиза касается и сверхзвуковых двигателей, и систем навигации, и коммуникационных систем, и даже треклятых онлайн-переводчиков — вообще всего! Почему так?»
Без ста грамм не разобраться. Но поскольку сто грамм в межпланетной дипломатии непозволительная роскошь, Александру пришлось связаться с одним знакомым технарём, Сергеем Селивановым. Его репутация уже пострадала из-за ксенофобских взглядов: опасно открыто выражать недоверие к «серокожим головастикам», в то время как чуть ли не всё остальное человечество кланяется им в ноги — но тот без колебаний согласился помочь.
По пути в свою каюту Александр с интересом рассматривал антильцев, словно видел их в первый раз. «Как они носят свои увесистые головы на таких тонких шеях? Почему они все носят платья? Точно ли посол Мазеус он, а не она? Почему они живут бок о бок с нами на одной станции, но ведут себя так, словно мы звери в зоопарке, а они — японские туристы?» — эти и многие другие вопросы вспыхивали в голове будущего дипломата, пока он проходил процедуру аутентификации и проверял свой цифровой почтовый ящик.
Пусто.
На этом можно было и остановиться, но Селиванов настоял на том, чтобы Александр взял с собой в космос коммуникатор, собственноручно собранный Сергеем без единого «синайского» компонента. Если Селиванов что-то и нашёл, то он из принципа пришлёт информацию именно на «авторское» устройство. В самом деле, пока Александр спал, на устройство пришёл видеофайл.
На экране появился неопрятный мужчина с проплешиной.
«Так, запись пошла… Надеюсь, ты получишь это сообщение до того, как станет слишком поздно. Скажу прямо: всё очень плохо. Мои худшие опасения оправдались…»
Где-то за кадром раздался шум, словно от падения металлической трубы; Селиванов вздрогнул и со страхом покосился на дверь.
«Постараюсь объяснить на пальцах. Я разобрал десятки образцов «синайской» техники от микросхем для инкубаторов до сверхсветового двигателя. Даже не спрашивай, как мне удалось всё это достать… Короче, у всего, что антильцы выбрасывают на наш рынок, есть один маленький нюанс».
Учёный поднёс к камере зажатую между пальцами деталь.
«Эта крошечная капсула, а это — ещё более крошечный приёмник. Так вот, приёмник настроен на определённую частоту. Если сигнал другой частоты или сигнала нет вообще, то всё нормально. Но смотри, что произошло, когда я подобрал ту самую!»
Вместо Сергея на экране возникла покрытая асбестом платформа с B-6000/7, новой моделью сенсорного датчика, собираемого на Земле — там, где раньше была пустыня Гоби, — но из компонентов, производимых «Синаем». Селиванов направил портативный излучатель на прибор. Ничего не произошло.
«Вот сейчас, смотри!» — Сергей ввёл в излучатель новые характеристики.
Раздался треск, и внутри корпуса прибора что-то взорвалось; пластмассовая оболочка треснула, и из трещины повалил дым. Селиванов незамедлительно залил теперь уже сломанный прибор пеной из карманного огнетушителя.
«А теперь представь, что это произошло с двигателем и системами жизнеобеспечения космического корабля посреди космоса…»
— Вот чёрт… — прошептал Александр, только сейчас осознав масштаб надвигающейся катастрофы. — Это же полный п… — и осёкся.
«Ко мне не прислушаются, — продолжал Селиванов. — Есть шанс, что нашими совместными усилиями удастся чего-то достичь. Когда ты вернёшься…». Александр выключил коммуникатор — не хватало ещё, чтобы кто-то из антильцев узнал, что их заговор раскрыли.
Что же делать теперь? Сделать вид, что ничего не происходит? Или как можно скорее вернуться на Землю, чтобы…
Чтобы что?
Александр высунул голову в коридор. Никого поблизости не было, и вроде бы никто в спешке не отбегал от
