Питер Джеймс - Алхимик
Она смотрела на него, потеряв дар речи.
— Я не вводил лягушке никаких обезболивающих и не собираюсь терять драгоценное время, давая их вам. — Подняв голову, он слегка изменил угол наклона лампы.
Раздался голос Кроу:
— Может, вы собрались с мыслями и хотите что-то сообщить нам до того, как доктор Зелигман начнет процедуру, мисс Баннерман? Или мы сначала изымем один глаз и посмотрим, как пойдут дела?
— Не о чем, — выдохнула она. — Нечего говорить. Мы… я… говорила только с мистером Уэнтуортом… и с Зандрой Уоллертон… больше ни с кем. Я не говорила больше ни с кем, кроме них… а они мертвы. Я заверяю, я клянусь, больше ничего не было. — Она понимала, что говорит бессвязно и неубедительно.
— А что насчет мистера Моллоя? Он-то с кем говорил, мисс Баннерман?
— Я не знаю.
— А вот я думаю, что знаете.
— Пожалуйста. Я ничего не знаю. В самом деле. Я не… не видела его… с тех пор… я не знаю, где он.
Наступило краткое молчание, после которого Кроу хрипло сказал:
— Изымите у нее глаз. Когда закончите, мы продолжим с ней разговор. Немного боли поможет ей собраться с мыслями.
Женщина, которая приносила подносы, нагнулась над Монти, глубоко погрузила пальцы в основание шеи, повыше перевязи, и заставила ее откинуть голову назад. Другая пара рук сжала ей лоб.
Задыхаясь от ужаса, Монти могла только беспомощно наблюдать, как обтянутые латексом пальцы Зелигмана опускаются к ее правому глазу. Она смежила ресницы, плотно сжала их, изо всех сил стараясь противостоять давлению его пальцев, которыми он старался открыть их.
Она проиграла. Сначала были подняты ресницы, затем палец в латексе болезненно скользнул по глазному яблоку, и, когда это ему удалось, она увидела водянистый ореол; нажим пальцев не ослабевал и был настолько уверенный, словно он занимался этой процедурой каждый день. Он широко раздвинул ей ресницы.
— Ретрактор, — спокойно произнес доктор Зелигман.
Пальцы в резиновой перчатке поднесли маленькую проволочную петлю с резиновыми захватами на концах. Монти видела, как она приближается к ее глазу, и почувствовала острое неудобство, когда петлю ввели внутрь, как можно шире раскрывая ресницы.
— Все правильно, — сказал Зелигман. — Теперь я собираюсь прорезать радужную оболочку.
Нет, прошу вас, не надо, не делайте этого! Пожалуйста, не надо! Монти в упор смотрела в глаза Зелигмана, отчаянно моля его, моля от всего сердца. Полный глубокой собранности, он сдвинул брови и наклонился к ней, пока его лицо в маске не оказалось в нескольких дюймах. Вспышка света блеснула на полированном лезвии скальпеля, который медленно и неудержимо опускался к ней, а затем, прежде чем соприкоснуться с ее плотью, он на долю секунды расплылся, выйдя из фокуса.
130
Второй уровень… направо… по указателям…
Коннор вырвался из лифта, не дожидаясь, пока двери полностью откроются, и оказался в пустой приемной, схожей с той, которую он только что оставил.
Пустив в ход карточку, он набрал код, толкнул двери и, держа пистолет на изготовку, быстро осмотрел коридор в обе стороны. Он был пуст. Коннор сорвался с места и, преодолев двадцать ярдов, оказался на перекрестке с набором указателей. Он рванул налево, к дверям с надписью «Операционная № 1». Дальше. Еще десять ярдов.
«Операционная № 2».
Он приник к стеклянному глазку в дверях. Да, они там. Зеленые халаты сгрудились вокруг каталки. Хирург наклонился к Монти…
Карточка-пропуск выпала из дрожащей руки, когда он вставлял ее в щель. Встав на колени, он попытался подцепить ее ногтем, но она оставалась лежать, словно приклеенная к полу. Иисусе, да шевелись ты! Он отчаянным рывком оторвал ее от пола, вставил в щель панели и отстучал код. Блеснул зеленый огонек, и Коннор локтем ударил в дверь. Она не шевельнулась. Он попробовал снова, дверь дрогнула, но все же не поддалась.
Она что, закрыта изнутри? Он еще раз толкнул ее, затем потянул, и она тут же открылась — большая тяжелая дверь с мощной пружиной. Женщина, которую он не знал, оглянулась.
— Не прикасайтесь к ней! — заорал он, поднимая пистолет так, чтобы держать всех на прицеле. — Отойти от нее! Отойти — или я стреляю! Шевелитесь! Я открываю огонь, черт бы вас побрал! Двигайтесь, или всех перестреляю!
На мгновение все оцепенели, словно на видеомагнитофоне была нажата клавиша «Стоп».
Кроу повернулся. Коннор увидел над обрезом маски холодные серые глаза, и в это мгновение ему больше, чем что-либо в жизни, захотелось нажать спусковой крючок. Он никогда в жизни не стрелял из пистолета, но сейчас он мог это сделать без труда. Но пуля может отрикошетировать, может попасть в Монти. Монти. Необходимо вытащить ее отсюда.
Все взгляды были устремлены на него.
— Пошевеливайтесь! Я сказал — двигаться!
Фигуры в халатах зашевелились, отступая назад. Он снова повел стволом, наблюдая за ними, как коршун, а затем остановил взгляд на хирурге.
— Бросить скальпель! — Коннор выкинул вперед пистолет, держа его обеими руками, и взял на прицел лоб хирурга. Скальпель звякнул об изразцовый пол.
Коннор оставался в том же положении, стоя на пороге операционной. Он глянул из-за плеча. Коридор по-прежнему был пуст. Сейчас Коннор мыслил четко и ясно, на удивление ясно. Им владело полное спокойствие. Он был хозяином положения и знал, что делать. Шаг за шагом. Он поймал взгляд Монти.
— Руки за голову! Всем! Поднять руки!
Они подчинились.
Коннор снова глянул себе за спину. Никого. Он посмотрел на потолок с телевизионной камерой, где прямо над ним, за телекамерой торчали форсунки системы пожаротушения. Все ждали его действий. Нельзя терять ни секунды.
— Ты! — гаркнул он женщине в халате, беря ее на прицел. — Толкни ко мне каталку. Всем остальным оставаться на месте. Кто шевельнется — мертвец!
В нем взорвался заряд ненависти. Ненависти, которую он копил годами. Надо дать ей выход, прежде чем она уничтожит его. Женщина толкнула к нему каталку, подкатила к нему Монти; она вернула ему Монти. Ее лицо заливала смертельная бледность, но выглядела она хорошо, она не пострадала, с ней все было в порядке.
Храни спокойствие. Пока получается. Держись. Ты должен держаться.
Давай, Кроу. Сделай мне подарок. Дай повод пристрелить тебя. Господи, как я хочу всадить в тебя пулю, ты, гнусный кусок дерьма.
Он смотрел вдоль ствола на Кроу. Зелигман. Линда Фармер. Когти гнева терзали его изнутри, разгораясь подобно фейерверку. Коннор чувствовал, как из него хлещет энергия. Он посмотрел на лампу-осьминога. Кроу. Зелигман. Фармер. Снова лампа. Она мигнула. Взорвалась лампочка. Еще одна.
Кроу тяжелым взглядом в упор смотрел на него. Коннор быстро отвел глаза. Я тебя сделаю, подонок, ты от меня не уйдешь, о нет.
Теперь он снова смотрел на восьмиугольную лампу. Энергия выплеснулась из него подобно ракете. Оставшиеся лампочки взорвались все одновременно. Из установки полыхнуло пламя, из нее повалил густой едкий дым, который пологом потянулся по потолку. Светильник, охваченный пламенем, с треском горел. Коннор чувствовал едкое зловоние дыма. Через комнату пролетела слепящая оранжевая полоса.
За ней последовала другая.
И еще одна.
Коннор вскинул глаза к потолку. Под ним вращались вспышки системы предупреждения об инертном газе, готовом потушить пожар. Кроу и Зелигман тревожно переглянулись и одновременно сделали шаг к двери.
— Назад! — рявкнул Коннор. — Шаг назад! — По их лицам бежали вспышки оранжевого света, которые разбрасывало зеркало, укрепленное в лампе. Одним концом каталка стояла вплотную к нему. Одной рукой Коннор схватил металлический поручень у головы Монти, а другой, с пистолетом, ткнул в женщину, которая, окаменев, продолжала держать каталку с другой стороны; глаза ее метались между Коннором и вспышками света.
Коннор рывком подтянул каталку к себе, а затем сильным толчком послал ее вперед; она врезалась женщине в солнечное сплетение, и та рухнула на спину.
В эту секунду оглушительно прозвучали шесть сигналов клаксона. За ним раздался металлический голос предупреждения:
«АКТИВИРУЕТСЯ СИСТЕМА ПОЖАРОТУШЕНИЯ. НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ ПОМЕЩЕНИЕ. АКТИВИРУЕТСЯ СИСТЕМА ПОЖАРОТУШЕНИЯ. НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ ПОМЕЩЕНИЕ».
Кроу, Зелигман и Фармер в панике рванулись вперед.
Коннор бросил взгляд на мигающие вспышки.
— Стоять! — заорал он. — Ни с места, дьявол вас побери! — Держа их на прицеле, он спиной прошел в дверь, вытянул каталку в коридор и развернул ее в сторону, чтобы дать закрыться дверям. В то мгновение, когда язычок замка с щелканьем встал на место, он с силой упер конец каталки в двери, а другой конец, развернув, расклинил о противоположную стенку, еле успев еще раз глянуть на Монти. Все получилось отлично. Теперь дверь никоим образом нельзя было открыть.
