Питер Джеймс - Алхимик
Тянулись минуты. Его беспокойство росло. Он попытался справиться с металлической дверью, раз и другой введя в щель свою карточку-пропуск, но дверь оставалась неколебимой и никак не реагировала на его код — на верхних этажах он с этим никогда не сталкивался.
Он сел на край стола. Прошло десять минут. Двадцать. Что, черт побери, происходит?
Время начало ускорять свой бег. Он в отчаянии мерил шагами комнату и орал, обращаясь к стенам:
— Доктор Кроу, прочтите вашу электронную почту! Не пытайтесь дурачить меня, у вас нет времени. Прочтите вашу проклятую почту!
126
— Солдат, мне эта игра больше не нравится.
Ганн вцепился зубами в ноготь большого пальца.
— Солдат, ты понял, что я сказала? Мне в самом деле больше не нравится эта игра.
Лицо Никки, обрамленное длинными рыжими волосами. Она смотрит на него снизу вверх, пока лежит обнаженная и притянутая ремнями к алтарю в шести футах под атриумом.
Тот момент, когда выражение ее лица изменилось, когда она поняла, что это не пикантные сексуальные игры, а что они серьезно готовятся вырезать сердце из ее груди, — этот момент он пронесет с собой до самого своего смертного ложа.
А теперь им придется иметь дело с этой Баннерман.
С двумя охранниками по бокам он вышел из лифта и двинулся по коридору к инкубатору. Проклятье, ему больше не нравятся эти игры. Силс, Роули, та журналистка Зандра Уоллертон — все они получили то, чего заслуживали. Но Никки — это совсем другое. Черт, он же в самом деле любил ее.
И теперь еще эта Баннерман. «Ты распускаешься, — подумал он. — Теряешь свои гребаные нервы». Через воздушный шлюз он вошел в инкубатор, в его густой влажный воздух, в котором стоял запах водорослей и эхом отдавалось непрестанное кваканье. Его шаги звоном отдавались от решетчатых металлических плит, он внимательно вглядывался в темноту, подсвеченную инфракрасным светом.
Ее здесь не было.
127
Сквозь щели в жалюзи на двери Монти видела, как трое мужчин торопливо прошли по коридору в сторону инкубатора. Тот, что был в костюме, взволнованно говорил по рации двусторонней связи, но в гуле огромного насоса, к которому она прижималась, его слов было не разобрать.
Все, что ты делаешь, должно выглядеть убедительно…
Обладатель костюма и один из охранников вызвали лифт; другой охранник стал неторопливо ходить взад и вперед по коридору, пока не остановился прямо перед ней, рассматривая жалюзи. Она отчетливо видела его лицо: толстые вывернутые губы, мешки под злыми глазами.
Монти стояла как прикованная, лелея лишь одну отчаянную мысль: выжить. Надо что-то делать. Надо выбраться отсюда и рассказать миру…
Охранник схватился за ручку. У нее гулко заколотилось сердце. Единственным ее оружием была неожиданность: если она с силой ударит его между ног, ткнет пальцами в глаза, у нее появится шанс…
Он подергал дверь, проверяя, надежно ли она закрыта, и отошел. Онемевшая от этой неожиданности, Монти продолжала неподвижно стоять на месте.
Прошло несколько минут, но охранник не возвращался. Все, что ты делаешь, должно выглядеть убедительно…
Легко сказать. Она сжимала в пальцах тонкую пластиковую карточку, которую ей передал Уинстон Смит. В его записке говорилось, что она открывает любую дверь в здании. По крайней мере, здесь она сработала, выпустив ее из инкубатора.
Монти осторожно приоткрыла дверь и выглянула. Коридор был пуст. Она осмотрелась: никаких указателей, стрелок, названий. В ее сторону смотрела телевизионная камера. Пора сниматься с места. Надо двигаться, уходить отсюда.
Роджер. Это имя из записки Уинстона. «Мой друг Роджер теперь на месте с понедельника до пятницы, с восьми утра до четырех дня. Он покажет вам все, что вы захотите увидеть. Можете доверять ему. Очень жаль, что у меня никогда не хватало смелости». Если ей удастся найти Роджера, может, ему удастся помочь ей выбраться отсюда. Разве что сейчас суббота, пришло ей в голову. Но шанс все же есть. Она припомнила, что Уинстон Смит порой менялся сменами.
Терпение. Соберись с силами. Монти попыталась прикинуть, на каком она сейчас этаже. Можно воспользоваться лифтом, но это рискованно: он может остановиться на любом этаже, да и, кроме того, в нем может оказаться камера. Лучше воспользоваться коридорами и лестницами. И ей надо найти Роджера.
Она снова осмотрела коридор. Позвякивающие звуки доносились откуда-то слева, и она с растущими надеждами поспешила в этом направлении и разочарованно остановилась, увидев всего лишь комнату отдыха с раковинами, торговыми автоматами с напитками; здесь же стоял стол и стулья. Звуки эти издавал автомат с горячим кофе.
Она проверила все умывальни в надежде, что где-то за ними таится скрытый выход, но ничего не нашла и вернулась в коридор.
Через несколько ярдов коридор поворачивал направо, и, свернув, она, к своему облегчению, увидела стальную дверь с кнопочной панелью. Аккуратно введя карточку, она отстучала кодовый номер, который ей дал Уинстон Смит. 0626. Замок щелкнул, и маленький красный огонек стал зеленым.
Миновав эту дверь, она оказалась на бетонной лестнице. Она опасливо посмотрела в темноту над головой и затем вниз. Туда уходил только один пролет, и она четко видела там, где он кончался, еще одну дверь и голую стену.
Резкий треск заставил ее подпрыгнуть. Развернувшись, она увидела, что дверь за ней захлопнулась. Глянув наверх, она с облегчением отметила — никаких признаков жизни. Есть ли тут какое-нибудь укрытие? Но она не видела ни ниши, ни шкафа или ящика.
Она попыталась собраться с мыслями. Надо подниматься наверх, прокладывать путь наверх. Двумя уровнями ниже открылась дверь, и она оцепенела, увидев какую-то тень и услышав возбужденные голоса.
Нет времени отыгрывать назад. Она стремглав полетела вниз по лестнице, пока в самом низу не съежилась в темноте, и стала прислушиваться, моля Бога, чтобы они не вздумали явиться сюда.
Спускавшиеся шаги остановились как раз над ней. Раздался резкий щелчок, а потом молчание. Бесшумно выдохнув воздух, она осталась сидеть на корточках, глядя наверх, пока не удостоверилась, что все в самом деле ушли.
На цементном полу перед ней лежали пара окурков сигарет и смятый полистироловый стаканчик; вид этого окурка, как ни странно, ободрил ее, словно дав ей тайный сигнал, что и среди воинства «Бендикса» есть мятежники. Затем она вставила карточку в щель, набрала номер и осторожно толкнула дверь.
Она открылась в узкую приемную, где за небольшой консолью сидел пожилой черный охранник, который встретил ее взглядом в упор.
Монти оцепенела.
Затем она услышала звук множества ног, которые спускались по лестнице над ней. В отчаянии она кинулась в помещение. Охранник был того же возраста, что и Уинстон Смит; на его худом лице были такие же большие красноватые пятна. И выражение его взгляда, мягкое, без враждебности, сразу же дало ей знать, кто он такой.
— Будьте любезны, могу ли я посмотреть ваше удостоверение личности, мэм? — сказал он.
Нервно поглядывая на дверь у себя за спиной, она вытащила из сумочки письмо Уинстона Смита. Он развернул его, прочел, сложил снова и подрагивающей рукой вернул ей. Быстро глянув на потолок, охранник наклонился к ней и прошептал:
— Я не могу помочь вам. Хотел бы, но не могу. Это невозможно. — Его глаза, вытаращенные от страха, снова обратились к потолку.
Проследив за его взглядом, она увидела телевизионную камеру и не смогла справиться с паникой. Сразу за ним располагалась дверь. Она должна пройти через нее.
— Роджер, Уинстон Смит мертв. Они могли вылечить его, но не стали этого делать. Они убили его. Они могли улучшить ваше состояние, но вместо этого дают вам лекарства, чтобы вы плохо чувствовали себя. Пожалуйста, помогите мне выбраться отсюда. Пропустите меня. И скажите им, что вы меня не видели.
Дверь за его спиной рывком распахнулась. Вошли два охранника, один — тот, кого она видела сквозь жалюзи, а второго сопровождал человек в костюме. Дверь с громким щелчком закрылась за ними.
128
— Надеюсь, вам удобно, доктор Баннерман?
К запястью Дика Баннермана все еще тянулась капельница, но интубационную трубку изъяли, и дышал он самостоятельно. Он догадался, что ночью, когда он был в полностью одурманенном состоянии, его перевезли из клиники «Бендикс-Хаммерсмит» в эту маленькую, скупо меблированную комнату без окон.
Он проснулся и был настороже, хотя ему казалось, что все его тело словно бы налито свинцом, и, чтобы на несколько дюймов приподнять руку или согнуть пальцы, ему приходилось делать усилие. Он медленно повернул голову к двери и увидел, что там стоит доктор Кроу в зеленом рабочем халате и хирургической маске, висящей у подбородка.
