Иннокентий Соколов - Бог из глины

Сердце колотилось, и Сергей с ужасом ощутил, что его удары стали неравномерными, словно там, в груди, работал старый двигатель, для которого в баке почти не осталось топлива. Это заставило его удвоить усилия. Он водил рукой по полу, не обращая внимания на пыль, каждый раз вздрагивая, когда пальцы натыкались на какое-либо препятствие, но чертов ключ не давался в руки, подсовывая вместо себя то клочок ткани, то щербатую пуговицу, а то и просто облатку таблеток. Сергей застонал:

— Где ты, черт тебя раздери!

Он отбрасывал в сторону ненужные открытки, от боли и раздражения сминая их, от напряжения стало пощипывать в уголках глаз, и только когда по подбородку потекла слюна, а во рту вновь появился соленый привкус, он спохватился, переполненный отвращением к самому себе.

(Полюбуйся на себя — достойный образчик того, куда приводят неисполненные желания, и нездоровая страсть!)

Где-то, внизу, затаилось глиняное божество — оно ждет его, потеряв всякую надежду обрести покой. Оно следит за тем, как улетают мгновения, словно ночные птицы, и насмешка в его голосе — лишь отголосок его всемогущества.

— Похоже на этот раз ты облажался по полной, ты такое же ничтожество, как и все! — Словно прочитав его мысли, ответило божество.

(Ты неудачник, парнишка-Сергей)

Сергей вскинул голову. В который раз, ярость охватила его праведной волной. Не может быть, чтобы этот ключ испарился из спальни. Перед тем, как рухнуть вниз мешком первостатейного дерьма, он явственно слышал тихий звон упавшего ключа. Или ему показалось?

Да нет — все так и было на самом деле. Просто этой ночью все словно сговорились помешать ему.

Сергей обшарил под шкафом, попробовал дотянуться рукой до самых отдаленных уголков, после чего прополз чуть дальше, исследуя узкое пространство под кроватью.

Ничего, — но что-то подсказывало Сергею, что веселье впереди. Лишь бы хватило времени и сил завершить начатое. Теперь, когда он прошел точку невозвращения (а случилось это в тот самый миг, когда он огрел куском водопроводной трубы свою благоверную), глупо было сдаться на полпути. Тем более, когда до цели рукой подать.

Он сипло выдохнул, и сердце, на миг, сжавшись от предчувствия чего-то такого, что неподвластно простым человеческим желаниям, снова заколотилось.

Как найти ключ в темной комнате?

(Особенно если его там нет?)

Быть может попробовать поискать в соседней?

Сергей попытался подтянуться, вонзив пальцы в плохо крашенный пол (маленькие чешуйки краски сразу же набились под ногти, причиняя невыносимую боль), он пополз к выходу, подтягивая непослушные ноги, вздрагивая каждый раз, когда колени соприкасались с деревом.

(Бедные ножки — им так досталось этой ночью, но нужно просто перетерпеть. Сторицей воздастся тому, кто преодолеет все препятствия на нелегком пути, ведущем в страну исполненных желаний)

Он прополз мимо кровати, на всякий случай заглянул под трюмо (вернее ощупал непослушными пальцами пол), и уже подползая к двери замер. Маленький кусочек металла холодил левую ладонь, и Сергей боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть удачу.

(Это он, точно он — гребаный ключик, чертов кусок ржавчины, пропуск в сказку, именно то, что он так долго и безуспешно искал!)

Или нет? Мало ли какая дрянь водилась в коробке из-под обуви — наперстки, катушки от швейной машины, кнопки и заклепки, пряжки и маникюрные ножницы — целая россыпь тусклых и блестящих железок, каждая из которых не стоила и гроша, но вместе с тем, именно они составляли тот необходимый набор, что каждая уважающая себя домохозяйка собирает в коробках, шкатулках, да и просто в ящиках стола.

Сергей осторожно, сдерживая дыхания, ощупал находку. Сомнений не было — это именно то, что он искал. Ключ сам просился в руки, нужно было просто поискать, как следует.

Он сжал ключ рукой и пополз вон из спальни, с каждым сантиметром приближаясь к цели…

С каждым движением, с каждым вдохом-выдохом ему становилось все хуже и хуже. Пол качался под ним, словно корабельная палуба, темнота комнат оказалась изодрана разноцветными полосами, словно какой-то безумный художник решил украсить ее аппликацией из собственных кошмаров, в ушах вперебой звучали голоса, что спорили и тут же соглашались друг с другом, запах паленной шерсти витал вокруг, время от времени забираясь в ноздри, вцепляясь длинными костлявыми пальцами, отчего к горлу подкатывала тошнота. Он полз, стараясь не отвлекаться от цели, собирая силы для каждого последующего движения — только так можно было существовать на отрезке соединившем начало и конец пути — спальню с секретами и погреб, в котором прочно обосновалась тайна.

А потом, где-то на полпути между пианино и выходом из залы, ему стало совсем худо. Он замер, помимо воли разжал пальцы. Ключ остался лежать под вялой кистью, Сергей попытался оттолкнуться от пола, и когда у него ничего не вышло, лишь бессильно заплакал. Он плакал, поддергиваясь в такт судорогам, что душили грудь, неловко загребая руками и ногами, оставаясь при этом на месте, словно перевернутая на спину черепаха.

— Постой-ка.

Голос был ему знаком. Сергей остановился, повернулся на голос — в темноте залы ниоткуда материализовалась плотная тень. Она поплыла к нему, по мере приближения становясь, все отчетливее и более узнаваемой.

И когда ночной гость приблизился к нему, Сергей захрипел, выдыхая остатки воздуха:

— Деда…

Дедушка не спеша, приблизился и чуть наклонился, рассматривая внука. Как Сергей не пытался, ему не удалось рассмотреть дедушкино выражение лица. Некоторое время он глазели друг на друга — дедушка буравил его внимательным взглядом темных, похожих на провалы глаз, Сергей пылился единственным взглядом, отчаянно моргая оттого, что с каждой секундой становилось все труднее сдерживать рвущийся из груди стон.

Словно почувствовав его боль, дедушка внезапно присел на корточки, приблизил лицо так, что Сергей сумел рассмотреть пигментные пятнышки на его щеках. Дедушка был одет в свою неизменную клетчатую рубаху, и Сергею на миг показалось что не было этих безумных лет, а просто ему приснился страшный сон, отчего он выскочил из кровати, и растянулся на полу, и вот сейчас, именно в этот самый миг он окончательно проснется, чтобы вернутся в постель, и закрыв глаза позабыть о всех невзгодах. Сергей даже зажмурился, но когда он снова открыл уцелевший глаз, ничего не изменилось — дедушка все так же сидел рядом, его губы шевелились, словно он пытался что-то произнести, но то ли не знал, как лучше выразить свою мысль, то ли просто не хотел чтобы кто-нибудь смог услышать его слова.