Энн Райс - Вампир Лестат

– Пусть начнется обряд жертвоприношения, – провозгласил я.

И в тот же миг ко мне подвели первого юношу. Готовясь впервые испить из поистине божественного кубка, называемого человеческой жизнью, держа в руках теплую живую плоть, наполненную приготовленной для меня кровью, я увидел, как вспыхнули первые языки пламени у подножия плетеных гигантов, как были опущены первые головы в гигантский серебряный сосуд с водой.

Смерть от огня, смерть от воды, смерть от острых клыков голодного бога…

Среди всеобщего векового безумия и экстаза я расслышал слова гимна:

– Бог убывающей и растущей луны, бог лесов и полей, ты, который в своем голодном состоянии есть воплощение самой смерти, напейся крови приносимых тебе в жертву, стань вновь сильным и прекрасным, чтобы Великая Мать звала тебя к себе…

Сколько все это продолжалось? Не знаю. Казалось, целую вечность видел я перед собой пылающих гигантов, нескончаемую вереницу тех, кого должны были утопить, слышал вопли осужденных. Я пил и пил кровь, теперь уже не только тех троих, которые были предназначены мне с самого начала, но и десятков тех, которых подводили ко мне, прежде чем утопить или бросить в огонь. Жрецы окровавленными мечами отрубали мертвецам головы и складывали их в кучи справа и слева от алтаря, после чего тела уносили.

Куда бы я ни обернулся, повсюду я замечал светящиеся восторгом потные лица, отовсюду до меня доносились крики и песнопения. Наконец шум вокруг начал стихать. Плетеные гиганты превратились в бесформенные дымящиеся груды; люди продолжали лить на них смолу и бросать вязанки хвороста.

Настало время суда, когда передо мной будут появляться те, кто имеет претензии друг к другу, а я должен буду новыми глазами заглядывать в их души и вершить правосудие. Меня шатало. Я выпил слишком много крови. И в то же время я ощущал в себе небывалую силу. Казалось, что я могу одним прыжком перенестись через всю поляну и приземлиться далеко в чаще леса. Мне казалось, что у меня выросли невидимые крылья и в любой момент я могу расправить их и полететь.

Однако я продолжал исполнять то, что, как сказал бы Маэл, было предначертано мне судьбой. Я объявлял одного правым, другого впавшим в заблуждение, третьего невиновным, а четвертого заслуживающим смерти…

Не знаю, сколько все это продолжалось, потому что уже давно потерял счет времени. Однако суд наконец был окончен, и я понял, что пришла пора действовать.

Мне нужно было что-то предпринять, чтобы выполнить приказание старого бога и избежать заключения внутри дуба. У меня в запасе было слишком мало времени – до рассвета оставалось не более часа.

Я еще не принял окончательного решения относительно путешествия в Египет. Однако знал, что если позволю друидам запереть меня в стволе дуба, то буду мучиться от голода до следующего полнолуния, когда мне будет предложена небольшая жертва. А до той поры мои ночи будут наполнены страданиями от нестерпимого чувства жажды и тем, что древний бог назвал «божественными снами», которые откроют мне тайны деревьев, трав и всего того, что растет из недр безмолвной земли.

Однако эти тайны меня не интересовали.

Друиды вновь окружили меня и повели обратно к священному дереву. Гимны сменились литаниями, повелевавшими мне оставаться внутри дуба и стать хранителем священной рощи. Они призывали меня благосклонно выслушивать жрецов, которые время от времени будут приходить, чтобы получить указания.

Не доходя до дуба, я остановился. Посреди рощи догорал огромный погребальный костер, отбрасывая причудливые и жуткие тени на вырезанные на стволах деревьев изображения и груды человеческих черепов. Вокруг костра в ожидании стояли остальные жрецы. Меня охватил ужас – настолько сильный, насколько он может быть сильным у таких, как мы, обладающих нашими способностями к ощущениям.

Я торопливо заговорил со своими спутниками. Сказал, что они все должны уйти из рощи. Выразил им свое желание запереться на рассвете внутри дуба вместе со старым богом. Однако я видел, что мои слова на них не действуют. Они холодно и молча смотрели на меня, потом стали переглядываться друг с другом, и глаза их напоминали кусочки льда.

– Маэл, – снова заговорил я, – сделайте так, как я велю. Скажи жрецам, что я приказываю покинуть рощу.

И вдруг без какого бы то ни было предупреждения часть жрецов бросились к дубу, а остальные крепко схватили меня за руки.

Во главе тех, кто бежал к дубу, был Маэл, и я крикнул, чтобы они остановились. Одновременно я старался сбросить с себя повисших на моих руках и ногах жрецов, которых было не меньше двенадцати.

Если бы я в тот момент знал, какой силой обладаю, то мог бы освободиться без всякого труда. Но тогда я ничего даже не подозревал. У меня все еще кружилась голова после кровавого пира, а сознание того, что должно сейчас произойти, наводило на меня ужас. Пока я изо всех сил боролся, отпихивая тех, кто продолжал меня удерживать, остальные выволокли из недр дерева и швырнули в огонь черного от ожогов, совершенно обнаженного старого бога.

Лишь на короткую долю секунды мне удалось увидеть его, и я почувствовал, что он безропотно покорился своей участи. Он и пальцем не пошевелил, чтобы защититься. Глаза его были закрыты, он не бросил ни единого взгляда на меня или на кого-либо из тех, кто был вокруг. В этот момент я вспомнил о том, что он говорил мне о своих мучениях, и заплакал.

Глядя на поглотивший его огонь, я дрожал как в лихорадке, и вдруг из глубин пламени до меня донесся его голос:

– Сделай так, как я велел тебе, Мариус! Ты – наша единственная надежда!

Это означало: «НЕМЕДЛЕННО БЕГИ ОТСЮДА!»

Я сделал вид, что смирился, и обмяк на руках у своих захватчиков. Я не переставая плакал, изображая несчастную жертву магии, убитого горем бога, который оплакивает погибшего в пламени отца. Когда я наконец почувствовал, что хватка их ослабла, и увидел, что все они пристально смотрят на погребальный костер, я собрался с силами, резко дернулся, вырвался из рук жрецов и со всех ног помчался в сторону леса.

Только тогда я понял всю силу и мощь, которыми теперь обладал. В мгновение ока, почти не касаясь ногами земли, я преодолел сотни ярдов.

За моей спиной раздавались крики: «БОГ УЛЕТЕЛ ОТ НАС!» – и в считанные секунды в погоню за мной бросились тысячи людей. Вся округа огласилась их воплями.

Как же могло случиться, думал я, что я превратился в наполненного человеческой кровью бога, вынужденного убегать по проклятому лесу от преследующих меня толп варваров-кельтов?

Я не остановился даже затем, чтобы скинуть длинный белый балахон. Вместо этого я просто разорвал и по частям сбросил его на бегу. Потом я взлетел на дерево и помчался еще быстрее прямо по кронам дубов.