Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...

…Кстати — грех не является тем самым, о чем ты подумал… Нет-нет… Я ведь уже сказал — грех тоже часть системы… Видимо, здесь все немного сложнее, чем представляется мне самому… Иногда человеку кажется, что нарушение им каких-то норм — является выходом из системы. А на самом деле это и есть система. И все поступки, кажущиеся подвигом — на самом деле часто всего лишь закономерность. И поведение, кажущееся нестандартным — на самом деле часто детерминировано… Здесь мысль глубже… Здесь все намного сложнее…

…Да, кстати, твоя гордость, через которую тебе нужно (или не нужно) переступить, тоже является всего лишь частью системы…

35.

Однажды где-то я слышал такую мысль: "Я никогда не видел разницы между наркоманом и простым любителем жизни". И я был абсолютно согласен с этим высказыванием. По большому счету этой разницы действительно нет. С этим можно соглашаться, а можно возражать, доказывая что-то с пеной у рта, но — все, что нужно для того, чтобы быть наркоманом, у человека уже есть внутри изначально. Абсолютно — АБСОЛЮТНО — любое удовольствие является наркотиком в той или иной степени. Еда, напитки, алкоголь, общение, отношения между людьми, сами люди, развлечения, любимое дело, телевизор, спорт, прыжки с парашютом, стремление к успеху и личные достижения, самореализация, музыка, скорость, игры, эмоции, инженерная графика, депрессия, стресс — все в той или иной степени может являться наркотиком, просто не всегда человек осознает свою зависимость. Секс и все, что с ним так или иначе связано, все его производные — неоспоримый и невероятно сильный наркотик, при отсутствии которого происходит жесточайшая ломка. Возможно, тебе не будет выворачивать руки, но депрессия абстинентного синдрома доведет тебя до самоубийства. Сексуальная зависимость, в той или иной ее форме — одна из самых сильных и жесточайших зависимостей. И это самая основная естественная потребность, инстинкт, базовая комплектация сознания. Любое удовольствие в той или иной степени может быть наркотиком — как и сама жизнь, тем более, если она беспечна. Так что разницы — никакой нет. Все в результате сводится к одному — наслаждению. И если себя в этом не контролировать — то последствия могут быть очень печальными. Я всегда это осознавал. Видимо, поэтому я понимал наркоманов, и не считал их слабыми ничтожными людьми. Я понимал, почему они так поступали, и не ставил их на ступеньку ниже по сравнению с каким-нибудь чмошным эгоистичным ублюдком, прущимся от собственного тщеславия, зарабатывающим деньги на рекламе водки, разъезжающем на дорогой машине и считающем свою жену личной бесправной собственностью. Я видел мужчин, которые с виду были настолько правильными, что даже не играли в компьютерные игры, но при этом у них были такие косяки в жизни, что, думаешь — чувак, уж лучше б ты в компьютерные игры шпилил, всем было бы легче. Как говорится, лучше бы пил и курил.

Любитель жизни — ты точно так же как и все превратишься в прах, однажды ты умрешь, и этому миру, поверь, не будет никакого дела до твоих личных достижений. А если Бог есть на свете… ха!… то, блин, у тебя очень, очень большие проблемы. Потому что эгоизм — есть основа и первопричина любого греха.

Я приехал в больницу навестить Валеру. Он уже начинал поправляться после так называемой операции, и даже обезболивающие со снотворным ему уже ставили только два раза в день. Вскоре ему должны были снимать швы.

— Это из-за меня? — спросил я его, сидя на стуле перед больничной койкой.

— Не-е-е-еее, — отрицательно покачал он головой, — Вряд ли. Ты ведь не единственный, кто ко мне обращается за помощью. У меня полно и других дел.

— Понятно, — утвердительно кивнул я.

— Как, кстати, там твоя эта лесбиянка? — спросил Валера.

Я улыбнулся.

— Мы поругались. Больше не общаемся.

Валера кивнул головой, приняв это к сведению.

— Сильно поругались? — спросил он.

— Хрень какая-то вышла непонятная, — ответил я, — Не из-за чего. Истерику какую-то мне устроила по "аське".

— Может влюбилась? Захотела более близких отношений, а когда поняла, что так не получится, стала злиться, — предположил Валера.

— Не исключено, — ответил я, — Тем более, что они со Славой как-то так… отношения испортились у них в последнее время… прохладно стали друг ко другу относиться.

— Она догадывается, что вы целенаправленно оказывали на нее какое-то влияние? — спросил Валера, улыбнувшись.

— Не знаю, — пожал я плечами, — Мне кажется — вряд ли. Нет, наверное.

Наступила пауза.

— Задолбался я от всего этого, — произнес я, — Устал.

— Ты выглядишь каким-то слишком спокойным для этого, — заметил Валера с улыбкой.

— Я немного разрядился. Снял напряжение. Расслабился, — ответил я, так же улыбаясь.

Валера понимающе кивнул головой.

А потом я уже без улыбки продолжил:

— Все это мне начинает казаться какой-то иллюзией. Хочу обычной жизни.

Валера посмотрел на меня.

— Все события происходящие вокруг тебя не убеждают тебя ни в чем? — произнес он.

Я скривил рожу.

— Мое восприятие реальности может быть искаженным. Я могу все воспринимать… через призму своих собственных желаний и установок.

— У-у, — кивнул головой Валера.

А я продолжил:

— Возможно… я просто сам создал себе иллюзию. Когда все только начиналось, мне казалось, что все именно так — я изменяю мир и совершаю что-то очень важное, мне казалось, что я делаю реально великие дела. Одновременно с этим я тратил на свое служение огромное количество сил, нервов и времени. И потом разум уже не мог так просто допустить, что все это не имеет какого-либо значения. Мой организм потратил слишком много сил на это дело, и сознание уже не могло с легкостью признать то, что все это зря, оно не могло так просто с этим смириться — потому что если бы разум действительно это осознал — произошел бы крах всех жизненный ценностей и наступило бы разочарование невероятной силы. Таким образом, сознание само внушило себе мысль, что все это важно только лишь для того, чтобы защитить себя от разочарования. Только лишь для того, чтобы защитить себя от депрессии и целой волны негативных эмоциональных переживаний, которая могла бы просто захлестнуть меня и поглотить — лишь для защиты от этого сознание само создало себе иллюзию и все это время поддерживало ее, чтобы не произошло краха всей системы. Сознание понимало, что это может убить меня… и защищалось… как могло.