Ким Харрисон - Режим черной магии

Да, на это он способен.

— Пирс, это глупо, — ответила я, сердце отчаянно колотилось. — Отпусти меня.

— Да, глупо, — пробормотал он. — Скажите мне правду, и я отпущу, — я шевельнулась, и его хватка стала сильнее. — Ты не можешь рассказать один чертов правдивый факт?

— Ты пугаешь меня, — выпалила я, и он выдохнул. Лицо стало спокойней, и он ослабил свою хватку на моих запястьях.

— Почему? — спросил он, хотя не выглядел удивленным, и сурово посмотрел на меня. На его лице появилась свежая щетина.

Я подумала о его жалком состоянии: он провонял рекой и был очень раздражителен. Потом я вспомнила, как он стоял в моей церкви — безупречно одетый, со шляпой на голове. Кто вообще сейчас носит шляпы?

— Потому что меня тянет к тебе, — прошептала я. — А любая женщина или мужчина, что не особо важно, к которым меня тянет, всегда опасны. Они предают меня или умирают, или… причиняют мне боль.

У меня учащенно колотилось сердце, пока он думал над моими словами.

— Это лишь часть правды, — заметил Пирс и отпустил одну мою руку.

Я потерла запястье об одеяло, стараясь стереть ощущение его рук.

— Я боюсь, что любой, кто может не обращать внимания на мое изгнание и грязь на ауре, плохой человек, которому нельзя доверять. Такой, как ты.

Эмоции сменялись на его лице слишком быстро, чтобы я смогла разобраться в них.

— Есть и другая сторона, — сказал он, отпуская второе запястья и садясь возле меня удобней, отчего наши плечи соприкоснулись. — Да, я сейчас в полном дерьме, но если ты поверишь в меня, все может измениться.

Немного расслабившись, я обернула свою часть одеяла вокруг плеч.

— Я хочу знать, что ты сделал Ковену, что они решили убить тебя, — произнесла я, и замялась. — И почему ты продолжаешь помогать мне, хотя я родня демонам. Ты убиваешь демонов. Ну, или пытаешься.

Он уставился на каменную стену напротив нас.

— Ты не знаешь, как играть в эту игру. Это желания, а не правда.

Запястья были в порядке, в тусклом свете я увидела, что они даже не покраснели, и я потерла их, почувствовав тепло Пирса сбоку от меня, хотя между нами было немного пространства. Все было нормально. Мы сможем сидеть под одним одеялом. Я думаю.

— Может, тогда сыграем в мою игру, — сказала я. — Чем дольше ты будешь говорить, тем дольше я просижу с тобой под одеялом.

Он улыбнулся, услышав это, но улыбка быстро померкла, и он уставился на камни, вспоминая прошлое и обхватив руками колени.

— Они убили тебя из-за Элейсона? — спросила я, и пульс ускорился. Пожалуйста, пусть все будет не так плохо.

— Дело было не в Элейсоне, но он стал началом моего конца, — сказал он, голос звучал мягко в волшебном освещении. — Ты знаешь, что я уничтожил их? Каждое живое существо? — спросил он, его лицо стало беспокойным, и когда я кивнула, его взгляд снова стал отдаленным. — Они простили мне это. А что последовало за этим…

Одеяло соскользнуло с моего плеча, когда он сдвинулся, пытаясь сесть удобней, и я подтянула его обратно, окутав себя запахом Пирса вместе с одеялом.

— Элейсон был небольшим городом, кишащим черной магией, — продолжал он тихо. — Я был младшим членом Ковена, молодым, недавно принесшим клятву. Я был по связям с общественностью [1], как сказала бы Айви, улаживал проблемы среди людей, устраивал все так, чтобы тайна нашего вида не была обнаружена. Меня послали в Элейсон оценить его положение и вернуться с докладом, но когда я натолкнулся на ковен с демоном и тремя девушками в их круге… Клянусь, их страх был непередаваем. Было бы грехом ничего не сделать. Круг разорвался, когда я оповестил о своем присутствии, и демон сбежал. Я думал, он убьет меня, он этого не сделал. Не сразу.

Его голос надломился, и я почувствовала, как нахлынула жалость, когда я представила это.

— Все люди до единого погибли до восхода солнца, и каждый последующий погибал более жестокой смертью, чем предыдущий, — прошептал он. — Демон убил этих трех девушек самым ужасным способом, решив, что они важны для меня. Опытные ведьмы были забраны в Безвременье, а бесчисленное число ворлоков и детей… зарезаны, как цыплята, и брошены кучей с переплетенными конечностями.

Я должна было что-нибудь ответить.

— Ты пытался остановить демона, — предположила я.

— Конечно, я пытался. Но демон не обращал внимания на мои попытки, а мои навыки спасли лишь меня. Я не смог спасти даже ребенка, — его пристальный взгляд стал разгневанным. — Член Ковена, совершенно бесполезный. Я был, черт его возьми, членом Ковена, и был абсолютно беспомощен. Я, черт побери, был, как младенец, который видит лишь хорошее, игнорируя правду. Я признаю, что ты мудрее меня, ты следовала зову сердца с самого начала, была открыта для различных вариантов и не обманывала себя, даже если выбранный тобой путь был труднее.

Боже, помоги, он думает, что принятие мной черной магии — это хорошо? Разве он не видел всего в прошлом году?

Пирс опустил голову, произнеся:

— Ковен скрыл резню, выдав ее за болезнь, и зная, что старшим это не понравится, я начал учиться самостоятельно. Как ты сможешь побеждать в битвах, используя то, пределы чего тебе даже не известны? Когда случайно черная магия спасла мне жизнь, не причинив вреда никому, я пошел в Ковен поделиться соображениями. Они сказали, что они обдумают их, и послали меня найти подлого мастера вампиров, пока они обсудят все подробней.

Я перестала дрожать, взгляд стал расплывчатым, как и у Пирса.

— Кристофер, — сказала я, вспомнив вампира, которого мы поймали на мое девятнадцатое зимнее солнцестояние. Меня влекло к Пирсу, потому что он верил в то, что я считала правдой? Демонская магия не приносит зла, если только ты не заставил другого заплатить за нее? Мы что, оба бредим?

Он кивнул.

— Они предали меня, послав вампиру письмо, в котором говорилось, что я направляюсь к нему, а также поделились знанием, как заманить меня и сделать беспомощным, связав серебром, которое околдовал мой собственный наставник. Дело было не в моих поступках, это не они привели меня, в конечном счете, на твое кладбище, я полагаю, что все началось с Элейсона.

Ковен похоронил его заживо. На моем заднем дворе. В норе, как эта, в которой мы сидим сейчас. И я боялась каких-то собак?

— Мне так жаль.

Он печально мне улыбнулся, и я заметила, что щетина у него рыжей, хотя волосы на голове черные.

— А мне нет, — ответил он. — Если бы я не застрял в чистилище, меня бы здесь не было, и я не увидел бы чудесные самолеты, компьютеры и апельсиновый сок. Или тебя.

Я отодвинулась, внезапно осознав, что волосы у меня грязные, а одежда промокла в речной воде. Его присутствие около меня стало очевидным, и сырое тепло между нами стало сильнее, отчего наши запахи перемешались.