Стивен Кинг - Исход (Том 1)

— Господи, ты настоящий? — дрожащим голосом спросила она.

Сердце Ника готово было выскочить из груди, кровь шумела у него в голове, в глазах помутилось. Он кивнул.

— Значит, ты не привидение?

Ник покачал головой.

— Тогда скажи что-нибудь. Если ты не привидение, скажи что-нибудь.

Ник прикрыл ладонью рот, затем прикоснулся к горлу.

— Что это должно значить? — голос ее приобрел слегка истеричную окраску. Ник не мог слышать этого… но он почувствовал это, заметил в ее лице. Он боялся приблизиться к ней, потому что она могла убежать. Ник не думал, что девушка боится встречи с другим человеком; она боялась, что все это только галлюцинация и что она сходит с ума. И снова Ника охватило разочарование. Если бы только он мог говорить…

Он снова повторил свою пантомиму. В конце концов это было единственное, что он мог сделать. На этот раз взаимопонимание было достигнуто.

— Ты не можешь говорить? Ты немой?

Ник кивнул.

Она рассмеялась громким смехом, в котором сквозило крушение всех надежд.

— Ты хочешь сказать, что, наконец, появился хоть кто-то, да и то немой?

Ник пожал плечами и виновато улыбнулся.

— Ну что ж, — сказала она, приближаясь к нему по проходу, — ты неплохо выглядишь. Хоть что-то. — Она взяла его за руку, и холмики ее грудей почти прикоснулись к нему. Ник вдохнул по крайней мере аромат трех различных духов, но и сквозь все это пробивался неприятный запах ее пота.

— Меня зовут Джулия, — сказала девушка, — Джулия Лори. А тебя? — Она хихикнула. — Ты ведь не можешь сказать мне, правда? Бедняжка. — Она придвинулась ближе, и ее грудь скользнула по руке Ника. Тепло разлилось по его телу. Что за черт, подумал Ник, она ведь совсем еще ребенок.

Он отодвинулся от нее, вытащил из кармана блокнот и начал писать. Она склонилась через его плечо, чтобы видеть написанное. Никакого бюстгальтера. Господи Иисусе. Быстренько же она оправилась от своего испуга. Почерк Ника стал слегка неровным.

— Ого! — воскликнула она, следя за быстро летающей рукой Ника, — как будто он был обезьянкой, способной проделывать замысловатые трюки. Ник смотрел в свой блокнот и не мог «читать» по ее губам, но чувствовал теплое щекочущее тепло ее дыхания.

«Меня зовут Ник Андрос. Я глухонемой. Путешествую с человеком по имени Том Каллен, он немного недоразвитый. Он не умеет читать и не понимает многих вещей, только самое простое. Мы направляемся в Небраску, потому что я думаю, там могут быть люди. Если хочешь, поедем с нами».

— Конечно, — немедленно ответила девушка, но, видимо, вспомнив, что он глухой, спросила, очень отчетливо произнося слова: — Ты умеешь читать по губам?

Ник кивнул.

— Отлично, — сказала она. — Я так рада видеть живых людей, даже если это глухонемой и слабоумный. А то здесь, как в замке с привидениями. Мне так страшно по ночам, особенно после того, как отключили электричество, что я совсем не могу спать. — Лицо ее исказила печальная гримаса, более присущая героине мыльной оперы, чем реальному человеку. — Мама и папа умерли две недели назад. Умерли все, кроме меня. Я была так одинока. — Всхлипывая, она бросилась Нику на шею и стала извиваться в непристойной пародии на скорбь.

Когда она оторвалась от него, глаза ее были сухи и блестели.

— Эй, давай займемся этим, — сказала девушка. — Ты такой хорошенький.

Ник ошарашенно смотрел на нее. Не могу поверить в это, промелькнуло у него в голове.

Но все это было вполне реально. Девушка уже возилась с его ремнем.

— Давай. Я принимаю противозачаточные таблетки. Это безопасно. — Она замолчала на мгновение. — Ты же можешь, правда? Я хочу сказать, что если ты глухонемой, то это вовсе не значит, что ты не можешь…

Ник протянул руку, намереваясь обнять ее за плечо, но рука его наткнулась на ее грудь. Это было концом всяческого сопротивления, даже если оно у него и было. Ник абсолютно перестал соображать. Он положил девушку на пол и овладел ею.

Спустя некоторое время Ник, застегивая ремень, подошел к двери и выглянул на улицу, проверяя, на месте ли Том. Тот все так же лежал на скамье, умерший для всего мира. Джулия присоединилась к Нику, вертя в руках новый флакончик духов.

— Это тот самый придурок? — спросила она.

Ник кивнул, хотя ему и не понравилось само слово. Оно казалось слишком жестоким и грубым.

Она стала рассказывать о себе, и Ник с облегчением узнал, что ей уже семнадцать, значит, она не намного моложе его самого. Ее мамочка и друзья всегда называли ее Ангельское Личико или сокращенно Ангелочек, сообщила она, потому что она выглядела такой молоденькой. В течение следующего часа Джулия рассказала Нику еще много всякой всячины. В ее рассказах правда и ложь (или, если так больше нравится, желаемое) переплелись настолько, что трудно было отделить одно от другого. Возможно, она всю жизнь ждала кого-то вроде него, кто никогда не прервет ее бесконечный монолог. Глаза Ника устали наблюдать, как ее розовые губки выталкивают слова. Но если его глаза хоть на секунду отрывались, чтобы взглянуть на спящего Тома или на разбитую витрину магазина одежды напротив, то ее ручка касалась его щеки, возвращая его глаза к ее рту. Она хотела, чтобы он «выслушал» все, ничего не пропуская. Сперва она утомила его, а потом и надоела. Всего лишь через час он уже жалел, что вообще встретил ее, и уже хотел, чтобы она передумала ехать с ними.

Она «балдела» от рок-музыки и марихуаны, ей нравилось то, что она называла «колумбийскими короткими встречами» и «жареными палочками». У нее был дружок, но он так устал от «истеблишмента», насаждаемого в высшей школе, что в прошлом году поступил в морские десантники. С тех пор она его больше не видела, хотя и пишет ему каждую неделю. Она и две ее подружки — Мэри Беш-Гош и Руфь Хоннингер — побывали на всех рок-концертах в Вичисте и проехали автостопом до самого Канзас-Сити в прошлом сентябре, чтобы посмотреть на Ван-Халена и «Монстров хэви-метал». Она утверждала, что занималась «этим» с басистом группы «Доккен», и сказала, что это было «самым сексуально обалденным впечатлением в ее жизни»; она все «плакала и плакала» после смерти матери и отца, двадцать четыре часа по каждому, хотя мать ее и была «стервозной ханжой», а у ее отца «прямо палка торчала из задницы» на ее дружка Ронни, который уехал из города и записался в морской десант. После окончания школы она собиралась стать косметологом в Вичисте или «помчаться в Голливуд и добиться работы в одной из тех компаний, которые обустраивают дома звезд, я чертовски умелая в делах интерьера, и Мэри Беш-Гош сказала, что и она поедет со мной».