Стивен Кинг - ОНО

Но было уже поздно. У нее развязался язык. Стэн присел, лицо его было неподвижно, серьезно. Эдди предложил Стэну остатки клубничного, но тот в ответ только покачал головой, не отрывая взгляда от лица Беверли. Мальчики слушали молча.

Бев рассказала про голоса. И про то, что один из них, несомненно, принадлежал Ронни Гроуган. Она знала, что Ронни погибла, но все равно не сомневалась, что это был ее голос. Она рассказала про кровь, про то, что отец не увидел и не почувствовал крови, и про то, как мама утром тоже ее не заметила.

Наконец, замолчав, она обвела взглядом лица ребят, боясь, что увидит в них… Но никакого недоверия на их лицах не было. Она увидела в глазах мальчиков ужас, но недоверия, слава Богу, не было.

— Давайте пойдем посмотрим, — предложил Бен.

7

Они вошли в квартиру через заднюю дверь не только потому, что у Беверли был ключ лишь от этой двери, но потому, что она призналась: отец убьет ее, если миссис Болтон увидит их, а потом расскажет, что Бев в отсутствие родителей водит в квартиру парней, и не по одному, а сразу троих.

— А что такого? — недоумевал Эдди.

— Ты все равно не поймешь, лопух, — сказал Стэн. — Помолчи лучше.

Эдди попытался возразить, снова взглянул на побелевшее, напряженное лицо Стэна и наконец решил промолчать.

Они вошли на кухню, залитую лучами полуденного солнца. Было тихо. В сушилке сверкали вымытые тарелки. Ребята столпились у кухонного стола, как вдруг наверху хлопнула дверь. Они вздрогнули и нервно засмеялись.

— Где это? — шепотом спросил Бен.

Сердце у Бев колотилось так сильно, что отдавало в виски. Она вывела мальчиков в коридор, где по одну сторону находилась спальня родителей, а в дальнем конце — ванная. Бев открыла дверь, быстро вошла и заткнула раковину затычкой. Затем вернулась к ребятам и снова встала между Беном и Эдди. На зеркале, раковине и обоях виднелись пятна засохшей крови. Бев стала смотреть на кровь: на нее почему-то смотреть было легче, чем на лица ребят.

— Видите? Все видите? — проговорила она тонким голосом, в котором едва узнала свой. — Ну что?

Бен шагнул вперед: она снова поразилась его деликатно-размеренным, плавным движениям, что меньше всего можно было ожидать от такого толстяка. Бен потрогал одно пятно, затем другое, потом длинную полосу засохшей крови на зеркале.

— Да. Вот. И вот. И вот, — произнес он монотонным и в то же время повелительным голосом.

— Ни фига себе! Можно подумать, что тут свинью резали, — опешив от страха, сказал Стэн.

— И это все из раковины? — удивился Эдди. При виде крови ему стало дурно. Дыхание участилось. Он схватился за аспиратор.

Беверли с большим трудом удержала слезы. Она никак не хотела дать волю своим чувствам: боялась, что если расплачется, ребята подумают, что она плакса, и перестанут с нею дружить. Но тут ее захлестнула волна страха. Бев схватилась за ручку двери. Только сейчас она осознала, что никогда еще не была так уверена, как в эту минуту, в своем сумасшествии. По-видимому, у нее уже появились галлюцинации.

— И твои родители не заметили? — удивился Бен. Он потрогал пальцем высохшее пятно на раковине, затем отдернул руку и вытер о рубашку. — Ни фига себе!

— Не знаю, как мне теперь сюда входить, — сказала Беверли. — Как умываться, чистить зубы.

— А почему бы нам не отмыть эти пятна, — неожиданно предложил Стэнли.

— Отмыть? — удивленно посмотрела на него Беверли.

— Конечно. Может быть, с обоев мы все пятна не счистим — не дотянуться, придется на цыпочках. Зато остальные вполне отмоем. Тряпки есть?

— Там, на кухне, под раковиной, — ответила Бев. — Но мама потом удивится, куда они делись, если мы их в крови перепачкаем и выбросим.

— У меня пятьдесят центов, — спокойно заметил Стэн. Его взгляд ни на секунду не отрывался от кровавых пятен вокруг раковины. — Мы тщательно все подчистим, а затем отнесем тряпки в прачечную самообслуживания. Она как раз по пути. Там автоматы, простираем, просушим, потом вернемся и положим их на прежнее место до прихода твоих родителей.

— Мама говорила, что на материи пятна крови не отстирываются, — возразил Эдди. — Говорит, они так впитываются — их выводить только можно.

У Бена вырвался истерический смешок.

— Какая разница, отстирываются — не отстирываются. Они-то все равно кровь не видят.

Никто не задал ему вопроса, кого он имел в виду.

— Ладно, попробуем, — согласилась Беверли.

8

В течение следующего получаса они вчетвером, словно мрачные гномы, стирали кровавые пятна. По мере того, как те исчезали с зеркала, с раковины и с ванны, Беверли чувствовала, как все легче и легче становится у нее на сердце. Бен и Эдди занялись раковиной и зеркалом, а Бев мыла тряпкой пол. Стэн с удивительным тщанием и старательностью протирал обои чуть-чуть смоченной тряпкой. Под конец они счистили почти все пятна. Бен закончил первым. Он вывернул лампочку из патрона над раковиной и заменил ее другой; запасная нашлась в коробке в кладовке. Лампочек там было навалом: Эльфрида Марш накупила их с запасом на два года, еще прошлой осенью, когда в Дерри Лайонз была распродажа.

Они воспользовались ведром для мытья полов, стиральным порошком «Аякс» и без конца меняли воду; противно было держать руки в кровавой воде, поэтому, как только она розовела, ее немедленно сливали.

Наконец Стэнли Урис отошел назад и критическим оком окинул ванную. По его взгляду было видно, что чистоплотность, аккуратность и любовь к порядку не просто присущи этому мальчику, но как бы заложены в него от рождения.

— Вроде все, что смогли, сделали, — произнес он.

Оставались, впрочем, едва заметные следы крови на обоях слева от раковины, но в этом месте обои были до того тонкие и потрепанные, что Стэнли не рискнул протирать их тщательно и лишь слегка провел по ним тряпочкой. Но даже здесь размытые пятна уже не смотрелись так зловеще. Теперь они походили на безобидные мазки пастели.

— Спасибо, — сказала Бев, обращаясь ко всем троим. Она не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала такое чувство благодарности. — Спасибо вам.

— Порядок вроде, — пробормотал Бен, разумеется, вновь краснея.