Доктор Хаус - Виагра для дракона

    Драконье тело, вместе с его неуязвимостью Реальгар прихватил с собой в преисподнюю, и сейчас у меня была вполне обычная человеческая плоть. Последнее воспоминание не оставляло в этом никаких сомнений. Меня реанимировали как вполне заурядного пациента, и реакцию на разряд дефибриллятора тело дало вполне человеческую.

   Я неохотно разлепил веки и отчаянно заморгал. Свет люминесцентных потолочных светильников больно резал глаза. Наконец мне удалось сфокусироваться на том, кто сидел рядом с кроватью и осторожно покачивал мою руку. Сказать, что я был удивлен – ничего не сказать.

   В палате присутствовали существа, которых я меньше всего ожидал встретить вместе. Рука моя покоилась в теплых ладонях Блаженного профессора Василия Иаковича, а в ногах кровати скромно пристроился подполковник Заря. Вид у последнего был донельзя смущенный. Рядом с подполковником расположилась пухленькая и блондинистая молоденькая врачица весьма симпатичной наружности.

  - Ну чего, внучок, очухался?! Не смотри, что я с милиционером пришел, не в тюрьму тебя повезем, на волю! Хорошо, с товарищем полковником встретились в приемном, помог старику к внуку пройти. А я то, тоже служил, в последнюю войну как раз госпиталь на месте этой больницы располагался. Так что мы с Зарей в одном звании! Полковник медицинской службы, профессор Блаженный Василий Иаковович – к вашим услугам!

   В наброшенном поверх знакомого клетчатого пиджака застиранном белом халате угодник Василий и вправду напоминал скорее старенького чудака-профессора, чем сурового святого старца. Но сила его от того отнюдь не покинула. Даже бесстрашный укротитель драконов Заря реагировал на «дедушку», как на старшего по званию. Стоило Василию заговорить, подполковник вытягивался струной, и было заметно, каких усилий ему стоит подавить инстинктивное желание отдать честь.

   - Хватит прохлаждаться, выздоровел уже. А дел у нас с тобой накопилось немало! Пора на выписку. Правильно говорю? – обратился угодник к Заре и, одновременно, к жавшейся в уголке ординаторше. Докторица как болванчик мотнула головой. По некоторой остекленелости  глаз девушки стало ясно: - сейчас она согласится с любым заключение «профессора». Заря тоже утвердительно кивнул, и, сохраняя непроницаемую серьезность на лице, протянул мне запечатанный бумажный пакет.

    Раскрыв его, я обнаружил готовый комплект одежды: джинсы, футболку, белье и, что приятно, модные солнцезащитные очки, упакованные в пластиковый футляр с лейблом «Версаче». На дне, завернутые в бумагу, лежали вполне сносные кроссовки.

    Кто из посетителей подбирал мне одежду, было неясно, но переодевшись, я обнаружил - вещи сидят как влитые. Только кроссовки слегка поджимали ноги, что, впрочем, меня ничуть не огорчило. Обувь, ввиду неординарных пристрастий у меня долго не жила и покупать ее приходилось частенько.

    Сам частенько брал обувь на полразмера меньше необходимой: – лучше пусть разноситься на моих железных копытах, чем слетит во время очередного ночного «приключения». Поразмыслив, понял, - к выписке меня готовило ведомство Зари. И готовило сильно загодя, не поленившись даже собрать информацию с магазинов, где я обычно закупался.

    Василий то же не остался в стороне от забот о моем снаряжении. Блаженный профессор преподнес мне подарок в своем вкусе. То есть странный до невозможности. Когда угодник извлек из кармана пиджака маленький, не больше апельсина, запаянный стеклянный шар, глаза округлились даже у привыкшего к неожиданностям полковника.

   В шаре, представлявшем собой герметичный аквариум, полностью заполненный водой, кроме водорослей находился один живой объект. Это была потрепанная невзгодами, сильно исхудавшая и съежившаяся втрое от своих исходных размеров, но вполне себе живая адская плацента. - Держи, парень, и больше не теряй! И пусть ВСЕГДА при тебе будет. Она тебе еще пригодиться, кой кого на поводке держать сподручнее будет.

   Я осторожно взял шарик в ладони и прижал «аквариум своей души»  к сердцу. И, к своему изумлению, ничего не ощутил. Василий улыбнулся и тихо молвил: -  Погоди, не спеши. Придет время, примешь душу в себя, будешь плакать от счастья. Сейчас рано тебе человеком становиться, надо старые долги вернуть. Твоего Змея в том участие требуется, а сможет ли он с человечьей душой в одном теле ужиться, один Господь знает.

– Угодник обратил взгляд на по прежнему молчаливого подполковника и добавил: - Да, и твоя помощь лишней не будет. И не кривись! Знаю, кому службу служишь. Но и они - не последняя сила в нашем мире. Служители Кармы - Хозяева твои, Господу обязаны, так что возражать не будут. Но и помогать добровольно, то же не намерены. А ты, человек, - поможешь. Потому как душа у тебя живая…

– Василий на секунду умолк, как-то грустно улыбнулся и продолжил: - Не думал, что буду вас о помощи просить. Ну что ж, и бесы Богу службу служат, не хотят – а служат. Чудны дела твои, Господи!

– Угодник поднял глаза к подвесному потолку, внезапно просиял,  будто и в правду увидел там своего Бога, и, взяв меня за руку, направился к выходу и палаты. Перед дверью старец на секунду притормозил и обратился к застывшим, как восковые  фигуры, Заре и докторше. - Ну что, служивые, пойдем что ли?

    Василий махнул рукой и, решительно распахнув дверь, повел меня на свободу. Ладошка у угодника была теплая и почти невесомая, а тащила меня с неукротимостью бульдозера. Так что притормозить его у палаты в конце коридора стоило мне значительных усилий. Но я тоже умею быть упрямым.

    А сейчас для упрямства был значимый повод – знакомый запах не оставлял  сомнений. Из  затемненной палаты по правую руку от ординаторской смердело Ангелиной и еще какой-то незнакомой женщиной. К запаху ведьмы примешивался терпкий аромат гноя, антисептиков и горелой плоти.

    Меня затошнило, а врачиха неверно истолковав мою бледность, охнула и, взмахнув по курячьи руками, залопотала. – Да что ж это я, для вас новость есть хорошая. Вы же уникум, после такого взрыва, и ни царапины. В коме сутки пробыл – и сразу на ноги.

   Чудо настоящее профессор Блаженный совершил. Вот что значит старая медицинская школа… А в палату  не ходите! Не надо туда заходить, там ожоговая, стерильная зона! – Я отмел робкие попытки ординаторши преградить мне дорогу и, раздвинув стеклянные двери, решительно шагнул в полумрак палаты, наполненный мерцанием датчиков и мерным пыхтением аппарата ИВЛ. Василий с Зарей не стали меня провожать, оставшись в коридоре.

    Когда я увидел то, что осталось от ведьмы, то сразу понял, почему старики так поступили. На специальном матрасе с «воздушной подушкой» мерно покачивалось кровянисто-гноящееся, покрытое черными струпьями существо. К Ангелине, напомнившей мне реквизит фильмы «про Зомби», тянулось множество трубочек и проводков, идущих от аппаратуры поддержки жизнедеятельности.