Доктор Хаус - Виагра для дракона

    И компания была у меня знакомая: - профессор Василий и Христофорыч. Только сейчас вместо того, чтобы заниматься богоугодным наставлением вьюношей, угодники предавались совсем не мирному занятию. Совместными усилиями они вызволяли из преисподней Реальгара.

    Преисподняя, судя по доносившимся из нее поистине адским воплям, находилась где-то в глубине пустыни, за полосой желтого тумана. Христофорыч, подросший до размера пятиэтажного дома, тащил за рога упиравшегося как молодой бычок, дракона. Давалось это одетому на обычный металлистский манер старцу непросто.

    Колпакович подгонял строптивого ящера пинками, а хитрый Реальгар ловко уворачивался от похожих на паровые молоты гигантских чугунных сандалий и норовил при первой возможности обмотаться хвостом за скалу и запустить когти в землю. Дракон, кстати, то же предстал передо мной в своих истинных размерах, т.е. примерно с вагон пассажирского поезда. Но супротив божьего человека Колпаковича он смотрелся жалостливо.

     Блаженный Василий не мог помочь коллеге, так как был сильно занят. Угодник яростно молотил своим сучковатым посохом многочисленную бесовскую шушеру, будто слезшую с полотен Йеронима Босха. Твари яростно огрызались, но всерьез атаковать явно не хотели. И правильно делали: - я еще помнил, каким огнем мог обернуться разгневанный Блаженный.

    Тут были монстры самых разных обличий и мастей, но я не стал бы говорить с уверенностью, что сейчас вижу их истинную форму. Кеша неоднократно говорил, что мы бессознательно придаем неизвестному знакомые формы. Я же всегда восхищался Босхом и теперь видел адских тварей соответственно впитанным образам.

   Битва тем временем подходила к концу. Бесы, убедившись в бесперспективности попыток отбить дракона, с воем унеслись восвояси, а Христофорыч, заручившись помощью Блаженного Василия, потащил смирившегося с судьбой ящера почти  бегом.

     По мере того, как угодники с Реальгаром перемещались на светлую сторону долины, они принимали все более человеческий вид. Когда компания подошла ко мне вплотную, старцы обрели обличье, в котором предстали передо мной впервые, а Реальгар стал походить на метровую изумрудно зеленую игуану.

    Я, стараясь быть вежливым, склонился перед стариками в почтительном поклоне. Христофорыч, явно удивленный моим поведением, ослабил поводок, на котором тащил дракона. Василий одобрительно хмыкнул, а хитрюга Реальгар, пользуясь ситуацией, мигом забрался мне на плечи и устроился там, урча, как довольный кот.

    Свои острющие коготки он запустил достаточно глубоко мне в кожу. Сильно больно не было, но теперь, чтобы снять с меня «игуану», угодникам пришлось бы здорово попотеть, при этом нанеся значительный урон моей шкуре.

  - Ну и задал же ты нам работы! Ты ведь хитрец, парень. Вспомнить, что я тебе говорил про молитву из сердца, да в нужное время, - это надо умудриться. Пришлось нам с Колпаковичем за те слова перед Господом ответ держать. Еле выдюжили. Уж больно не хотели черти твоего Змия отпускать. Только с Божьей помощью и управились.

      Мне и то тяжко пришлось, а бедняга Христофорыч половины бороды в Аду лишился, бесы выщипали. Теперь из нее зелье молодильное варить будут, поганые. - Василий подмигнул мне и искоса бросил хитрый взгляд на насупившегося товарища.

     Было видно, что простоватый Христофорыч не в первый раз служит объектом для шуток Василия Иакововича, и чует подвох. Чует. А рукой осторожно тянется к бороде, - проверить, все ли на месте. Я не выдержал и тихонько хихикнул. Вызвав гневное сверкание глаз владельца железной обуви и укоризненную улыбку Блаженного.

– Ты паря, не возносись раньше времени. Рановато тебе еще над стариками потешаться. Давай лучше о деле поговорим. Господь твою молитву принял, и мы, слуги его верные Змия сюда притащили. А что дальше с ним делать будешь, ты думал?! Как ты, человече, Ангела Тьмы укрощать собираешься?

   А ведь ты это Богу обещал! – Ответить было нечего, и я промолчал. В конце концов, не для того угодники всю эту бучу затевали, чтобы на полдороги бросить. Василий понимающе усмехнулся, напомнив мне Кешу, то же периодически читавшего мои мысли.

– Хорошо молчишь! Господь милостив, дал тебе, что испрашивал и сил дал свое обещание выполнить. Отныне на поруках у тебя Демон Реальгар, и будет у него ровно столько воли, сколько ты ему дашь.

   Для тебя это бремя тяжкое, а для него – еще  тяжелее. Ибо волю свою и гордыню ангельскую предает дракон в руки слизняка человеческого добровольно. Верно говорю, Змиеще?! – Вопрос, адресованный Реальгару, Василий рявкнул так, что у меня зазвенело в ушах. Крылатая игуана на моих плечах тихонько пискнула и запустила свои коготки поглубже.

    Я тут же хлопнул ладонью по влажному носу ящера. Слегка, но вполне доходчиво. Хватка когтей моментально ослабла. Блаженный улыбнулся и продолжил уже спокойным голосом: - Хорошее начало, мальчик. Поглядим, что дальше будет. Да, да, мы с Христофорычем за тобой приглядывать будем. Ты не смотри, что одежды у нас белые. Белое пламя жжет сильнее, чем багровый огонь Ада. Забалуешь – не помилуем.

  Смысл сказанного Василием никак не вязался с ласковой интонацией его голоса. Я на миг закрыл глаза и увидел – блаженный фактически поручился за меня перед силой, на которую и мельком то глянуть страшно. Поручился, просто потому, что любовь была его природой. Любовь святого старца согревала всех попавших в его окружение, в том числе и меня. Согревала даже демона Реальгара, несмотря на яростное сопротивление с его стороны.

    Впрочем, сейчас дракон вел себя как нашкодивший кот, всем своим видом показывая лояльность вызволившим его из ада угодникам. А Блаженный профессор, как ни в чем ни бывало, почесывал его под кожистым подбородком, - былые разногласия не мешали ему выражать свою любовь понятным Зверю способом.

   Железный боец с нечистью Христофорыч был подобен другу, только разговаривать не любил, в силу простоты и прямолинейности предпочитая выражать свои чувства действиями. Блаженные физически не могли не любить все сущее, хотя их любовь временами и принимала форму подзатыльников. И даже ругаясь, они продолжали меня любить.

   Василий на словах почти угрожал, а по сути, просил быть бдительным, не подвести его. Горячая волна затопила мое сердце, на глазах выступили слезы. Я не знал, как выразить святым свою благодарность, хотел сказать что-нибудь и не мог найти слов.

  - Да не надо нам твоих благодарений! – Неожиданно выступил немногословный Христофорыч. – Ты свое спасибо делом докажи. И не нужно рожу кислую делать. - Господу радование угодно, а не смурной вид!