Тим Каррэн - Мертвое море

Десять минут спустя остался лишь смрад. Выжившие стояли и смотрели на останки Полларда и труп твари. Мертвая, она была такая же уродливая, как и при жизни. Ее плоть все еще дымилась. Быстро распадалась, превращаясь в жидкость. Покрывшиеся желтой пленкой глаза провалились в череп, который, казалось, размягчался и распадался на куски. Вокруг него лужей растеклась зеленая кровь, туловище скрипело и потрескивало, конечности отпадали, щупальца свернулись клубком, словно мертвые змеи. Все в ней шипело и пузырилось.

Будь у нее душа, решили они, она была бы черной, как раковая опухоль.

— Поллард, — продолжал причитать Менхаус. — О, господи, посмотрите на него… вот, дерьмо.

Ни у кого не нашлось, что сказать. Поллард был мертв. Его смерть была хоть и быстрой, но ужасной.

— Я пошлю ему цветы, — съязвил Сакс с присущим ему «состраданием».

Менхаус зло посмотрел на него.

— Как ты можешь… какой же ты урод, Сакс. Конченый урод.

— Я когда-то это отрицал?

Ладони у Кушинга сильно обгорели.

— Когда я ударил ее топором… господи, я словно разрубил провод под напряжением. Меня даже сбило с ног. Должно быть… эта тварь обладала зарядом, как электрический угорь.

Колено у Сакса тоже обгорело, но не так сильно.

— Уродливый членосос, — ругнулся он. — Похож на матушку Фабрини. И пахнет так же.

— Да пошел ты…

— Смотрите, — воскликнул Джордж. — Смотрите сюда…

Все остальные словно онемели после произошедшего. Элизабет заботливо перевязывала Кушингу руки. Казалось, никого особенно не интересовало то, что видел Джордж, и, тем не менее, они посмотрели, с привычным уже настороженным выражением лиц.

Вся задняя часть туловища твари дрожала и подергивалась. Тренога из змеиных конечностей подрагивала. Раздался влажный, хлюпающий звук, и под тварью расползлась серо-зеленая студенистая лужа, в которой застряли какие-то пузыри размером с софтбольные мячи.

— Что… что за черт? — воскликнул Менхаус. — Эти штуки похожи на…

Но никто не смог подобрать удачного сравнения. Все пузыри были соединены тканевой сеткой. Только это были не пузыри, а мешочки или мембраны из прозрачной, розовой кожи, и внутри каждой…

— О, господи, — взвизгнул Менхаус. — Беременная, она была беременная, беременная…

Так и есть. Мешочки с зародышами. Десяток овальных мешочков с сероватыми, испещренными синими венками зародышами. И самое страшное, эти зародыши не погибли. Они корчились и извивались, их крошечные неоформившиеся конечности шевелились и подрагивали.

Сакс поднялся на ноги и, хромая, подошел ближе.

— Гадкие мелкие ублюдки, — произнес он.

Схватив багор, он устроил резню. Он рвал мешочки и давил содержимое. Элизабет, застонав от отвращения, отвернулась, остальные тоже. Сакс не успокоился, пока не закончил, он давил их, как маленький мальчишка дождевых червей. Один из зародышей выскользнул из мешочка и мерзко извивался.

Сакс наступил на него.

Джордж непроизвольно содрогнулся от звука… как будто раздавили зрелый, сочный персик.

— Вот вам и высший разум, мать его, — победно воскликнул Сакс.

21

— Оно было разумным, — сказал Кушинг пять минут спустя. — Это существо… оно было разумным. А мы убили его. Убили его потомство.

— Мы защищались, — сказал Менхаус, все еще содрогаясь от вида извивающихся неземных зародышей. А что мы могли сделать?

— Ничего. — Кушинг покачал головой. — Вообще ничего.

— Если хочешь пожалеть эту тварь, Кушинг, взгляни на Полларда, — сказал Сакс. — Взгляни как следует.

Менхаус стиснул зубы.

— Я просто говорю, что оно было разумным. Вот и все, — подчеркнул Кушинг.

— Мне тоже не нравилась идея убивать это существо, — сказал Джордж. Как и всем нам, думаю. Но оно было не очень-то дружелюбным. Его лицо… Господи, никогда не видел столько абсолютной ненависти. Эти глаза могли бы прожечь бетон.

— Нам нужно возвращаться, — сказала Элизабет.

Сакс проигнорировал ее.

— Мы видели корабль этой твари. Его часть, торчащую из водорослей… он был похож на летающую тарелку. Менхаус, конечно же, принял его за «ховеркрафт».

Фабрини усмехнулся себе под нос. Но этот смешок прозвучал безрадостно.

— Чушь, — сказал Менхаус. — Я сказал, что он похож на «ховеркрафт». Вот и все.

Элизабет, казалось, весь этот спор был не интересен.

— Пожалуйста, давайте уйдем… я не могу уже терпеть это зрелище.

— Но настолько разумное существо… только представьте, какими знаниями оно обладало, — сказал Кушинг.

Сакс рассмеялся.

— Опять ты за свое. Если оно было такое смышленое, то почему застряло здесь, как мы? Не расскажешь, Эйнштейн?

Кушинг пожал плечами.

— Кто его знает? Возможно, это был просто несчастный случай. Возможно, что-то случилось с кораблем. Та штуковина… или корабль, как ты сказал, наверное, была способна путешествовать между звездами. Возможно, она открыла «кротовину» в это место, и что-то пошло не так.

Фабрини присел на корточки, уперев локти в колени, и стал изучать построенный существом механизм.

— Как насчет этого?

Кушинг встал рядом. Внимательно осмотрел его.

— Думаю… думаю, это телепорт. Устройство для телепортации. Такие механизмы могут быть очень распространены там, откуда эта тварь родом, но нас разделяют тысячи лет.

— Не совсем тебя понимаю, — сказал Менхаус. — Для чего эта штука?

Кушинг поделился своими предположениями. Этот пришелец застрял здесь, в Измерении Икс, а его корабль получил повреждения. Поэтому он решил «проложить туннель назад». Он построил телепорт — если это вообще он — чтобы пробить дыру в пространстве и времени, и вернуться в собственное измерение, в свой мир.

— Возможно, эта штука была у него на корабле, — сказал он. — Мы возим с собой спасательные плоты, они — нечто чуть более сложное. Только это очень смелое предположение с моей стороны. Эта штука может быть чем угодно. Возможно, это какой-нибудь коммуникационный аппарат. Кто его знает?

Он выдал очередную порцию домыслов. Сказал, что пришелец мог выбрать это судно из-за бочек с радиоактивными отходами. Возможно, он подключался к ним, заряжал свой механизм атомной энергией.

— Черт, эта штуковина могла работать на холодном синтезе… механика самих звезд. Но если это телепорт, тогда познания этой твари в математике и физике превосходят наши на десять тысяч лет. Это поражает воображение.

— Я читал письмо Гринберга, — сказал Джордж, — похоже, он думал, что «кротовины! есть повсюду. Возможно, эта штуковина просто открывает их?