Дин Кунц - Фантомы

— Подумаешь тоже, нашли над чем смеяться, — проговорил Тал, притворяясь обиженным. — Посмотрели бы вы со стороны на эту ведьму!

Он подмигнул Дженни, и она поняла, что Тал выбрал себе костюм цыпленка, думая именно о том, какое впечатление он произведет на Лизу.

— Бога ради, — взмолился Брайс, — пойдемте в дом, не будем стоять в дверях. Если тебя кто-нибудь увидит в подобном облачении, Тал, в городе исчезнет последнее уважение к полиции!

В этот вечер Лиза была активной участницей всех разговоров, игр и забав и много смеялась. Жизнь для нее начиналась заново.

В августе следующего года, в самый первый день своего свадебного путешествия, Дженни вышла на балкон гостиничного номера, с которого открывался прекрасный вид на Уайкики-Бич. На балконе уже стоял Брайс. Вид у него был хмурый.

— Ты что такой мрачный? Из-за того, что мы уехали от Тимми, да? — спросила она.

— Нет. Хотя я о нем постоянно думаю. В последнее время... у меня почему-то появилось такое ощущение, что с Тимми со временем все будет в порядке. Странно. Как предчувствие какое-то. Этой ночью мне приснилось, что Тимми вышел из комы, проснулся, сказал мне «привет!» и попросил «биг-мак». Но... только этот сон был совсем не похож на те, что я видел раньше. На этот раз все было словно наяву.

— Ну, ты ведь никогда не терял надежду.

— Одно время я потерял ее. Но потом она снова вернулась.

Они постояли еще немного молча, слушая, как волны набегают на пляж и ощущая обвевавший их теплый морской ветерок.

Потом они снова занялись любовью.

Этим вечером они ужинали в одном из хороших китайских ресторанов Гонолулу. Весь вечер они пили шампанское, хотя официант вежливо предложил им перейти на чай, чтобы, как он выразился, «не испортить» вкусовые ощущения от блюд.

За десертом Брайс проговорил:

— В этом сне Тимми мне еще кое-что сказал. Когда я удивился, что он проснулся, вышел из комы, он вдруг произнес: «Но, папочка, если есть Дьявол, значит, должен быть и Бог тоже. Ты разве не понял этого, когда встретился с Дьяволом? Бог не позволил бы мне проспать всю мою жизнь».

Дженни посмотрела на него, не вполне понимая, к чему он клонит.

— Не бойся, — улыбнулся Брайс. — Я не чокнулся. И не собираюсь посылать деньги всяким шарлатанам-телепроповедникам, чтобы они молились за Тимми. Черт побери, я даже не собираюсь начать ходить в церковь. Воскресенье — это единственный день, когда я могу отоспаться! Я говорю не о той стандартной, привычной вере и Бога, какая обычно имеется в виду...

— Да, но ведь это все-таки был не настоящий Дьявол, — сказала она.

— Ты так думаешь?

— Это было какое-то доисторическое создание, которое...

— А может быть, это было и то и другое одновременно?

— Слушай, что это мы с тобой начинаем?

— Философский спор.

— Во время медового месяца?

— Я на тебе женился еще и потому, что ты — большая умница.

Потом, уже в постели, перед тем как сон сморил их обоих, Брайс проговорил:

— Знаешь, это многоликое чудище заставило меня понять: в мире гораздо больше неизвестного и таинственного, чем я думал раньше. Теперь я уже ничего не стану исключать заранее. И оглядываясь сейчас назад, вспоминая обо всем, что мы пережили в Сноуфилде, и о том, как Тал надел кобуру с револьвером за секунду до появления Джитера, и о том, что Кейл промахнулся из-за того, что подхватил сыпной тиф... знаешь, мне кажется, сама судьба хотела, чтобы мы остались в живых.

Они заснули, проснулись перед самым рассветом, занялись любовью, потом опять заснули.

После обеда, когда они вдвоем прогуливались вдоль пляжа, Дженни подумала о том, что шелест набегающих на берег волн чем-то похож на поскрипывание огромных колес. Этот шелест напомнил ей вдруг старинную поговорку о жерновах судьбы, которые мелют неторопливо, но перемалывают все. Шорох волн сделал этот образ еще ярче, осязаемее, и ей вдруг представилась гигантская мельница и медленно вращающиеся огромные каменные жернова.

— Ты думаешь, у всего этого есть какой-то смысл? Какая-то цель? — спросила она.

Брайсу не понадобилось уточнять, что она имела в виду, он ответил сразу:

— Да. У всего. У каждого поворота в жизни, у каждого ее зигзага есть какой-то смысл и какая-то цель.

Морская пена с шипением набегала на песок.

Дженни вслушивалась в ровный гул мельничных жерновов и думала о том, какие чудеса и тайны, какие ужасы и радости перемалывают они сейчас, в этот самый момент, и чем еще отзовется этот помол в их будущей судьбе.

К читателю

Как и все другие персонажи этой книги, Тимоти Флайт — вымышленный герой; но массовые исчезновения людей и животных, на которые он ссылается, не являются всего лишь плодом авторского воображения. Подобные случаи действительно имели место. Исчезновение всего населения из поселения на острове Руанук, таинственным образом опустевшая эскимосская деревушка Анджикуни, покинутые города народа майя и их неизвестно куда пропавшее население, необъяснимое исчезновение нескольких тысяч испанских солдат в 1711 году, не менее таинственное исчезновение нескольких батальонов китайской армии в 1939 году и некоторые другие случаи, о которых упоминается в «Фантомах», — все это действительно имевшие место исторические события, подлинность которых подтверждается документами.

Подлинным лицом является и доктор Ананда Шакрабарти. Все упоминаемые в «Фантомах» подробности о том, как им был запатентован первый в мире искусственно созданный микроорганизм, взяты из документальных источников. Созданная доктором Шакрабарти бактерия, как и написано в этой книге, действительно не могла существовать самостоятельно вне лаборатории. «Биосан-4» — предположительно более устойчивый тип бактерии, аналогичной той, какая была создана доктором Шакрабарти, — вымышленный препарат. Насколько мне известно, не предпринималось никаких попыток как-либо усовершенствовать бактерию доктора Шакрабарти и она остается не более чем лабораторным опытом, получившим широкую известность главным образом только из-за той роли, какую он сыграл в ставшем прецедентом решении Верховного суда США.

Вековечный враг, разумеется, тоже продукт воображения автора. Но что, если...

Примечания

1

1 фут (1/3 ярда, 12 дюймов) равен 0,3048 м. — Здесь и далее прим. перев.

2

День независимости, национальный праздник США.

3

Термин, применяемый в социологии и правоохранительной практике США для обозначения людей с устойчиво патологическими чертами социального поведения.