Лорел Гамильтон - Пляска смерти

Я что-то услышала, хотя это не совсем можно было так назвать, будто услышала не ушами, а чем-то глубже в голове, или ощутила это, а мозг мог воспринять это лишь как звук. Вряд ли это был звук на самом деле, но ощущалось как какое-то мягкое шуршание, будто шорох птичьих крыльев.

Я чуть-чуть приоткрыла щиты, вроде как выглянула из-за бруствера в разгаре боя. Я держалась руками за вампира, была окружена ими, и иногда, когда слишком много вампиров меня обертывали, трудно было ощутить других. Но не этого: это был кто-то незнакомый. Это был вампир, но совершенно не похожий ни на одного, который когда-либо меня касался.

Я посмотрела на Мику, сидящего с другой стороны от Дамиана. Он потряс головой, будто его беспокоила жужжащая муха, и посмотрел на меня.

— Что это такое?

Я покачала головой:

— Вампирская какая-то фигня.

Я действительно мало что знала, кроме этого. Оглядевшись, я увидела Натэниела с умиротворенным, ожидающим лицом. И на лице Джейсона исчезла задиристость. Оглянулась на Дамиана — у него глаза широко раскрылись, будто от страха, а потом и у него лицо стало мирным. Я обернулась к Жан-Клоду, и он прошептал мне:

— Он пытается из нас всех сделать людей.

Понятно было, что он хочет сказать. В «Запретном плоде» и «Данс макабр» вампиры иногда использовали групповое воздействие на разум, чтобы исполнители вдруг появлялись среди человеческой публики. Магия. А то, что делал этот вампир, должно было подчинить не только человеческую часть публики, но всех. Он пытался затуманить мозги других мастеров вампиров, чтобы его «артисты» вдруг появились, как по волшебству.

В театре настала жуткая тишина. Ни шелеста, ни движения в партере. Разум всех людей был подчинен. Дальше пойдут оборотни, а потом сдадутся и вампиры. По крайней мере большинство из них. Я никогда еще подобного не ощущала.

Я отобрала руку у Дамиана — он не заметил, просто таращился перед собой в пространство. Я оглянулась на телохранителей и увидела, что Клодия пошатывается. Лизандро стоял спокойно, умиротворенный. Черт, вот тебе и охрана.

Я оглянулась на Мику — у него глаза стали мутнеть. Схватив его за руку, я подумала: «Нет!» Ни за что.

Я толкнула силу импульсом по его руке, мой леопард потек из меня как теплая вода, разливаясь у него по коже. Он глянул на меня расширенными глазами.

— Дай силу нашим котам, — шепнула я.

Он кивнул, закрыл глаза, и я ощутила, как мой леопард ускользает и идет за его зверем метафизическими проводами к другим леопардам. Среди телохранителей у нас были два леопарда.

— Ma petite, что ты делаешь?

— Даю сдачи.

Мой леопард стал раздуваться вверх, и я потянулась к Ричарду. Он был в толпе внизу со своей дамой, преподавательницей местного колледжа. Он не мог себе позволить, чтобы его убрали, но и мы не могли себе позволить, чтобы его здесь не было. И он произвел на свою даму впечатление, достав два билета на сегодняшнее гала-представление. Я коснулась его энергии, и он шепнул мне мысленно:

— Что происходит?

Я позвала своего волка, и леопард затих, но я чувствовала, как Мика шарит дальше, ищет леопардов. Мой волк проснулся, и я стала видеть глазами Ричарда. Его человеческая спутница таращилась на сцену, ожидая, не видя. Мой волк коснулся его зверя, я подумала о том, чего я сейчас от него хочу, и ощутила, как наша энергия, наши волки пошли от него кругами, выискивая, и там, где проявлялась наша энергия, волки просыпались.

То, что вампир подчинил себе мастеров городов, впечатляло, но то, что он загипнотизировал стражей, было опасно. И мне это совсем не нравилось.

Обернувшись, я увидела, что Клодия все еще борется. Она рухнула на колени, защищаясь, стараясь не поддаться этой силе. С крысами у меня связи не было, но попытаться — вреда не будет. А кроме того, мой волк начал рваться наружу, а это мне не надо было совсем.

Отставив кресло, я присела рядом с Клодией. В глазах у нее ужас, она протянула ко мне руку, я схватилась за нее, думая: «Сила». Глаза ее прояснились, и она вцепилась мне в руку почти до боли. Вдруг я ощутила Рафаэля — не так, как Ричарда или Мику, но ощутила его силу, будто аромат в воздухе. По руке Клодии, руке его крысы, я передала ему силу — достаточную, чтобы освободить его крысолюдов, составлявших большую часть нашей охраны.

Он взял эту энергию, воспользовался ею, и я ощутила ее как камень, брошенный в пруд. Шире и шире расходились круги, и леопарды, волки, крысы вздрагивали и пробуждались. И злились.

Если бы рядом был гиенолак, я бы и с ним попробовала. Когда я помогала крысам, мои звери успокоились. Сила их проснулась, но они не пытались разорвать меня на части. Все мы ждали, пока придет большой страшный вампир, — мы знали, что он близко, ощущали его.

Сила Жан-Клода напряглась сильно и внезапно, заставив меня согнуться пополам, чуть ли не рухнуть на пол. Клодия меня подхватила:

— Что это с тобой?

Я мотнула головой — ничего.

Жан-Клод пробуждал своих вампиров, но для этого ему нужна была моя некромантия, и он одолжил ее, не спрашивая, но я не возмутилась. Очень о многом сегодня не будет времени вежливо спрашивать.

Я глянула в ложу по другую сторону нашей, не в ту, где Ашер, а в ту, где сидел Сэмюэл с семейством. Сэмюэл смотрел на меня, и Теа глянула в нашу сторону. Их сыновья поддались магии, как и двое русалок из их свиты. Кто бы это ни делал, он вполне мог подчинить всех, кроме самих мастеров да двух-трех самых сильных слуг. Потрясающая мощь это была. И страшная.

Клодия помогла мне встать, и у нас за спиной разошлись шторы. Это был не Истина или Нечестивец, а какой-то незнакомый вампир, высокий, по-спортивному плотный — не жирный, но чуть более массивный, чем мне в мужчинах нравится. Высокий и широкоплечий, как Ричард, но он в отличие от Ричарда знал, что он большой, и ему это нравилось. Двигался он скользящей походкой, которая сама по себе была чем-то вроде танца. Почти все его тело было обнажено, трико покрывало ровно столько, чтобы вампира не арестовали за неприличие. А торс у него был красив даже по моим меркам. Небрежные светлые кудри опускались чуть ниже ушей, обрамляя лицо, красивое мужественной красотой. Всю свою красоту он вложил в лицо, и взгляд на него был как удар — по крайней мере таково было намерение владельца. Клодия только беспомощно пискнула — вот так быстро он ее подчинил.

Я вцепилась пальцами ей в руку, но это ее не освободило. Взглянув ему в глаза, я ощутила тяжесть его силы. Взгляд говорил: «Я красив, я желанен. Ты меня хочешь».

Я затрясла головой, мне пришлось напрячь силу, как клинок из ножен выхватить, чтобы не поддаться этому взгляду. Огги не смог меня подчинить, а этот вот — может. И я опустила взгляд вместо того, чтобы выдержать. Как только меня перестали сверлить эти светлые глаза, я смогла думать. Черт побери, до чего же силен.