Элизабет Хэнд - Рядом с Зеннором

Он остановился, выбитый из колеи непонятно откуда взявшимся чувством неловкости. Ее глаза покраснели, радужные оболочки странного голубоватого цвета походили на растрескавшееся бутылочное стекло, в одном глазу алело большое кровавое пятно, как бывает при разрыве капилляров. Из-за этого казалось, что она смотрит куда-то вбок, хотя смотрела она прямо на него.

— Вы приехали на лондонском поезде! — она возбужденно затрясла головой. — Мне нужно вернуться.

— Простите, — он мотнул головой и заспешил прочь. Позади послышались шаги и тот же жалобный крик:

— Вы видели его?

Когда за спиной раздались проклятия и в него полетели камни, он побежал.

Наконец, Джеффри оказался рядом с машиной; сердце колотилось как бешеное. Он обернулся через плечо, быстро сел на водительское сиденье, заблокировал двери и вырулил на улицу. В зеркало заднего вида было видно, как женщина с незажженной сигаретой в руке идет в другую сторону.

Вернувшись в гостиницу, Джеффри застал Томсу и Гарри за кухонным столом. Они заканчивали обед, состоявший из сэндвичей и яблок.

— О, привет! — улыбнулась Томса и похлопала по стоящему рядом стулу. — Обедали в «Тиннерсе»?

— Ездил в Пензанс, — Джеффри сел и положил на стол карту. — Сейчас снова уеду, может, поужинаю в пабе.

— Он хочет посмотреть на фугу, — сказала Томса. — Уже ходил, но так и не смог его найти. Ведь он там, у Зеннорского холма?

— Мне рассказывал о нем один друг… Они с моей женой видели его, когда были детьми, — помолчав, проговорил Джеффри.

— Да, — подтвердил Гарри. — Там еще жил детский писатель. Какие-то развалины там точно есть.

Джеффри постарался, чтобы его голос звучал спокойно:

— Писатель?

— По-моему, да, — сказала Томса. — Мы его не знали. Один из наших постояльцев как-то зашел к нему, но не застал. Это было много лет назад. Старая ферма «Головенна».

Джеффри ткнул пальцем в хаотичное переплетение линий на карте, которые напоминали трещины на старой глиняной посуде:

— Что это вообще такое?

Гарри придвинул стул поближе и грязным пальцем обвел контуры Карду:

— Система полей с каменными стенами.

— Шутите? — рассмеялся Джеффри. — Наверное, кто-то умом тронулся, когда рисовал все это.

— Ну, сейчас есть GPS и спутниковые снимки, — сказала Томса. — Жаль, что у меня не было этой карты утром, когда вы решили прогуляться.

Гарри поднял карту, чтобы солнечный свет падал на участок, прилегающий к Карду:

— Это где-то здесь.

Они оба склонились над картой. Джеффри отметил маркером круговые захоронения и каменные пирамиды, стоячие камни и могильные курганы. Все это находилось совсем близко от Карду. Гарри продолжал качать головой.

— По-моему, вот он, — наконец заявил он и посмотрел на сестру. Грязным ногтем он очертил на карте квадрат размером в полтора сантиметра, рядом с которым готическими буквами было напечатано:

Могильный курган с погребальной камерой

— По-видимому, это он и есть, — сказала Томса. — Но он далеко от дороги. Не знаю точно, где стоит дом, но женщина, которая хотела его посмотреть, сказала, что ей пришлось битый час бродить по пустошам.

Джеффри провел пальцем по линии, обозначавшей дорогу:

— Я могу доехать сюда. Если найду, где оставить машину, проберусь на пустошь вот здесь. Если только эвакуатор машину не увезет.

— Никто ее не заберет, — заверила Томса. — Эти земли относятся к ферме «Головенна», а там никого нет. Писатель ведь никогда не занимался сельским хозяйством, все превратилось в пустошь. Но даже если с вашей машиной что-нибудь и случится, вы будете всего в миле от Зеннора. По средам там собираются местные музыканты и дают концерт.

Джеффри сложил карту. Томса протянула ему яблоко, а Гарри вышел из кухни.

— Не провалитесь в болото, — предупредила она. — Топи покрыты травой, шагнете не туда, увязнете, и вас затянет. Это как зыбучие пески. Десять лет назад там обнаружили останки девушки. А еще лошадей и овец.

Джеффри нахмурился, и Томса рассмеялась:

— Все будет нормально. Просто держитесь тропинок.

Он поблагодарил ее, поднялся наверх, чтобы сменить пальто на ветровку, и снова сел в машину. Тучи развеялись, на лазорево-синем небе ярко светило солнце. Он чувствовал, как в нем поднимается то же приятное возбуждение, что и утром. Морской бриз качал тонкие стебельки нарциссов, над головой кричали чайки. Он съехал в Карду с открытым окном, и машина наполнилась медовым запахом утесника.

Дорога в Зеннор вилась между изгородями, покрытыми зеленой дымкой молодой листвы, и изумрудными полями, на которых паслись стада черно-белых коров. Одинокий трактор вдали медленно полз вдоль борозды. Джеффри понял, что тот двигается, только потому, что за ним следовала стая ворон. Движение птиц, которые то ныряли вниз, то взлетали вверх, напоминало тонкие черные стежки на голубом покрывале неба.

Дважды Джеффри останавливался, чтобы свериться с картой. Телефон здесь не работал, и он даже не мог посмотреть, который час, не то что направление. Часы в машине показывали 14:21. Он не заметил других дорог, только эту, с глубокими колеями, засыпанными где досками, где металлоломом, а где и просто ветками. Он попытался сосчитать стены, чтобы определить, какие поля принадлежат ферме «Головенна», остановился в третий раз и смирился с тем, что карта ему не поможет. Проехав еще сотню метров, он наткнулся на засыпанную гравием площадку между двумя полуразрушенными каменными стенами с ржавыми воротами. За ними тянулось запущенное поле, разделенное на две части гравийной дорожкой.

Джеффри находился в полутора километрах от Зеннора. Сложив карту, он сунул ее в карман, запихнул туда же яблоко и вышел из машины.

Темная громада вдали, видимо, и была Зеннорским холмом. Ферма «Головенна» находилась где-то между ним и местом, где стоял Джеффри. Он внимательно огляделся по сторонам, пытаясь запомнить все, что видит: извилистую дорогу, едва заметную из-за изгородей и каменных стен, скалистую гряду, уходящую в море и упирающуюся на юго-западе в вершину Гуннара, а на северо-востоке — в Зеннорский холм. На горизонте тоже что-то чернело. Это могли быть и скалы, и развалины, и даже здания. Заперев машину и убедившись, что не забыл телефон, Джеффри перелез через ворота и пошел вперед.

Солнце основательно припекало; он пожалел, что не взял ни шапки, ни солнечных очков. Первое поле он преодолел за несколько минут и испытал облегчение, когда заметил в следующей стене проход с двумя огромными камнями по краям. Дорожка стала уже, но все равно хорошо просматривалась среди торфяных кочек, поросших садовой ромашкой и стрелками молодого папоротника.