Кристофер Пайк - Последний вампир. Черная кровь. Красные кости

— Осторожно, — говорит он. Ему не хочется, чтобы остались следы и чтобы Пэт увидела их.

— До утра все пройдет.

Я высасываю из его ранки несколько капель крови. Какой приятный способ провести ночь. Кровь эликсиром стекает по моему горлу, и мне хочется еще. Но я сдерживаю себя. Я прикусываю кончик языка, и капля крови стекает на ранку от укуса на плече Рея. Ранка тут же исчезает. Я продолжаю массаж.

— Рей? — говорю я.

Он стонет от удовольствия:

— Да.

— Если хочешь, можем заняться любовью.

Он стонет опять:

— Сита, ты поразительная девушка.

Я разворачиваю его, медленно, легко, приятно. Он пытается не смотреть на мое тело, но ему не удается. Я тянусь и крепко целую его в губы. Я чувствую, что чувствует он. Его первое удивление: целовать вампира — это совсем не то же самое, что целовать смертного. Многие мужчины и женщины заходились просто от прикосновения моих губ. Такое удовольствие я могу доставить. Но есть и болезненная сторона — мой поцелуй часто оставляет человека без дыхания, даже если я не делаю это намеренно. Я чувствую, как начинает колотиться сердце Рея. Я отпускаю его, пока не возникла опасность. Чем дальше это заходит, тем больше я стараюсь не причинить ему вред и тем неизбежнее это становится. Он обнимает меня, весь скользкий и мокрый, и пытается восстановить дыхание, положив подбородок мне на плечо.

— Ты чем–то поперхнулся? — спрашиваю я.

— Да, — он кашляет, — думаю, тобой.

Я тихо смеюсь и продолжаю гладить его спину.

— Могло быть хуже.

— Ты не похожа ни на одну девушку, которую я знаю.

— Ты просто не хочешь любую девушку, Рей.

Он садится прямо, мои ноги все еще обнимают его, он не боится смотреть мне в глаза.

— Я не хочу обманывать Пэт.

— Скажи, чего ты хочешь.

— Я хочу провести эту ночь с тобой.

— Парадокс. Кто же из нас выиграет? — Я делаю паузу и добавляю: — Я мастер в хранении секретов. Мы обе можем выиграть.

— Что тебе от меня надо?

Его вопрос меня удивляет, он такой проницательный.

— Ничего, — лгу я.

— Думаю, тебе что–то нужно.

Я улыбаюсь:

— Твое тело.

Хорошо сказано, и он вынужден улыбнуться. Но это не разубеждает его.

— А еще?

— Я одинока.

— Ты не выглядишь одинокой.

— Нет, если я рядом с тобой.

— Ты едва знаешь меня.

— Ты едва знаешь меня. Почему тогда ты хочешь провести со мной ночь?

— Из–за твоего тела. — Но его улыбка исчезает, и он опускает голову. — Есть что–то еще. Когда ты смотришь на меня, я чувствую, что ты видишь что–то, чего не видит больше никто. У тебя изумительные глаза.

Я снова притягиваю его. Я целую его.

— Это правда. — Я снова целую его. — Я вижу тебя насквозь. — Еще один поцелуй. — И знаю, почему ты нервничаешь.

Четвертый сильный поцелуй. Он тяжело дышит, когда я отпускаю его.

— Почему? — спрашивает он, втягивая воздух.

— Ты любишь Пэт, но тебе не хватает таинственности. Тайна может быть такой же сильной, как любовь, согласен? Ты видишь во мне загадку и боишься, что если упустишь меня, потом будешь сожалеть.

Он впечатлен:

— Так и есть. Как ты догадалась?

Я смеюсь:

— Это часть моей загадки.

Он смеется вместе со мной:

— Ты мне нравишься, Сита.

Я больше не смеюсь. Его слова — такие простые, такие невинные — пронзают меня, словно кинжал. Уже много лет никто не говорил мне ничего столь очаровательного, как «Ты мне нравишься». Это очень по–детски, я знаю, но тем не менее. Я наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать, и собираюсь обнять его так сильно, что он уже не сможет не заняться со мной любовью. Но что–то останавливает меня.

«Смотри не на лицо, и ты увидишь меня».

Слова Кришны, которые Радха пересказала мне. Что–то в глазах Рея, свет, таящийся за ними, не дает мне запятнать их своим прикосновением. В этот момент я чувствую, что я — порождение зла. Про себя я проклинаю Кришну. Ведь только воспоминание о нем заставило меня почувствовать это. Если бы мы не встретились, мне было бы все равно.

— Ты мне дорог, Рей. — Я отворачиваюсь. — Пойдем одеваться. Я хочу с тобой поговорить.

Рей шокирован внезапной переменой моего настроения и разочарован.

Но чувствую, что он испытывает и облегчение.

Потом мы сидим в гостиной на полу у камина и допиваем бутылку вина. Алкоголь почти не действует на меня; я могу перепить дюжину дальнобойщиков. Мы о многом разговариваем, и я больше узнаю о жизни Рея. Следующей осенью он хочет поступать в Стэнфордский университет, чтобы изучать физику и искусство — странное сочетание, с готовностью признает он. Он беспокоится из–за платы за обучение в Стэнфорде; он не знает, сможет ли его отец себе это позволить. Ему стоит беспокоиться, думаю я. Он увлечен современной квантовой механикой и абстрактным искусством. После школы он работает в супермаркете. Он ничего не рассказывает о Пэт, и я не затрагиваю эту тему. Я возвращаю разговор к его отцу.

— Уже поздно, — говорю я. — Ты уверен, что не хочешь позвонить отцу и сказать, что сидишь голый в джакузи с красивой блондинкой?

— Честно говоря, не уверен, что папа дома.

— У него тоже есть подружка?

— Нет, несколько дней назад он уехал из города, по делу.

— Какого рода дело?

— Не знаю. Он мне ничего не говорил, только то, что оно большое и он надеется получить много денег, он довольно давно работает над ним. Но я начинаю волноваться, — добавляет Рей. — Он иногда уезжает на несколько дней, но никогда так надолго не пропадал, не позвонив мне.

— У вас дома есть автоответчик?

— Да.

— И он даже не оставлял тебе сообщения?

— Нет.

— Когда он последний раз звонил тебе?

— Три дня назад, знаю, это не так долго, но клянусь, раньше он звонил каждый день.

Я сочувственно киваю:

— Я бы тоже волновалась на твоем месте. У него в городе есть офис?

— Да, на улице Тюдор, недалеко от океана.

— Ты был там?

— Я звонил его секретарше, но она тоже ничего не знает.

— Рей, это смешно. Надо позвонить в полицию и заявить о его исчезновении.

Рей машет рукой.

— Я никогда не сделаю этого. Ты не знаешь моего отца, он будет в ярости. Нет, уверен, он с головой ушел в работу и позвонит, как только найдет время. — Он делает паузу. — Надеюсь.

— У меня идея, — говорю я, будто это только пришло мне в голову. — Поезжай в его офис, посмотри его досье и выясни, что это за большое дело. Тогда, может быть, ты поймешь, где он.

— Он будет недоволен, что я копался в его досье.

Я пожимаю плечами:

— Твое дело. Но если бы это был мой отец, я бы хотела знать, где он.