Кристофер Пайк - Последний вампир. Черная кровь. Красные кости

— Нормально, — говорит он.

— Ты сказал ей, что собираешься ко мне?

Он опускает голову. Он испытывает укол вины, но не более того.

— Я сказал ей, что устал и собираюсь лечь спать.

— Ты можешь остаться спать здесь. Если занесешь кровати.

Моя откровенность сильно удивляет его.

— Мой отец будет беспокоиться за меня.

— У меня есть телефон. Можешь позвонить ему, — говорю я и добавляю: — А чем он занимается?

— Он частный детектив.

— Звучит эффектно. Хочешь ему позвонить?

Рей ловит мой взгляд. В ответ я ловлю его. Он не дергается под моим испытующим взглядом, не то что его отец. Рей сильный внутри.

— Давай посмотрим, как пойдет и насколько затянется, — говорит Рей осторожно.

Он приступает к работе. Он быстро запыхался. Я помогаю ему, но совсем немного. Несмотря на это, он говорит, что я очень сильная. Я рассказываю ему, как я подружилась с Сеймуром, и его это заинтересовало. Видимо, они тоже дружат.

— Он, наверное, самый умный парень в школе, — говорит Рей, внося два стула для столовой. — Ему только шестнадцать, а в июне он уже заканчивает школу.

— Он сказал мне, что любит писать, — говорю я.

— Он потрясающий писатель. Он дал Пэт пару своих рассказов, а она дала их мне. Они были очень мрачными, но замечательными. Один из них о том, что происходит между мгновениями жизни, он называется «Вторая рука». Герой начинает жить между этими мгновениями и обнаруживает, что там происходит намного больше, чем в обычном времени.

— Интересно. А что в рассказе такого мрачного?

— Это последний час жизни парня. Но он прожил его за год.

— А парень знал, что это его последний час?

Рей запнулся. Должно быть, он знает, что Сеймур болен.

— Не знаю, Лара.

Раньше он не называл меня по имени.

— Зови меня Сита, — говорю я, сама себя удивляя.

Он удивленно поднимает бровь:

— Прозвище?

— Вроде того. Так меня называл мой отец.

Рей улавливает изменение интонации, потому что я позволила грусти проникнуть в свой голос. Или, возможно, это отголосок тоски, которая отличается от печали. Ни один близкий мне человек не называл меня настоящим именем тысячи лет. Я думаю, как было бы хорошо, если меня так назвал Рей.

— Твои родители надолго в Колорадо? — спрашивает Рей.

— Я солгала. Мой отец не там. Он умер.

— Извини.

— Я думала о нем перед тем, как ты пришел. — Я вздохнула: — Он умер очень давно.

— Как он умер?

— Его убили.

Рей меняется в лице:

— Это должно было быть ужасно для тебя. Я знаю, что, если бы что–то случилось с моим отцом, я был бы в отчаянии. Моя мать оставила нас, когда мне было пять лет.

Я сглатываю комок в горле. По силе своей реакции я понимаю, насколько я позволила себе увлечься этим мальчиком. Неужели все из–за глаз Рамы? Есть что–то большее. У него голос Рамы. Нет, конечно, не выговор — если бы обычный человек услышал их вместе, он сказал бы, что в их голосах нет ничего похожего. Но для меня, с моим вампирским слухом, тонкие нюансы их голосов практически идентичны. Паузы между гласными. К Раме меня сначала привлекли именно глубокие паузы.

— Наверное, вы очень близки. — Это все, что я могу сказать. Но я знаю, что вскоре мне вновь придется затронуть тему отца. Я хочу сегодня попасть в его офис. Я только надеюсь, что вытерла каждую каплю крови. У меня нет никакого желания оказаться рядом с Реем, когда он узнает правду.

Если вообще узнает.

Он заканчивает переносить мебель, это заняло у него пару часов, хотя мне хватило меньше двадцати минут, чтобы вынести ее в гараж. Уже за полночь. Я предлагаю ему еще один бокал вина — большой бокал, — и он залпом выпивает его. Как и я, он испытывает жажду. Я хочу его крови, его тела. Питье крови и секс я воспринимаю не то чтобы по раздельности. Правда, я не черная вдова. Я не убиваю после спаривания. Но иногда желание убивать и вожделение приходят вместе. Я не хочу причинить вред этому юноше, не хочу, чтобы с ним случилось что–то дурное. Но одно лишь то, что он находится рядом со мной, резко повышает его шансы умереть.

Я смотрю, как Рей ставит пустой бокал.

— Мне надо домой, — говорит он.

— Ты не можешь вести машину.

— Почему?

— Ты пьян.

— Я не пьян.

Я улыбаюсь:

— Я дала тебе достаточно алкоголя, чтобы ты был пьян. Посмотри правде в глаза, парень, на какое–то время ты здесь в ловушке. Но если хочешь быстро протрезветь, прими со мной горячую ванну. Алкоголь выйдет из твоего организма вместе с потом.

— У меня нет плавок.

— У меня тоже, — говорю я.

Он заинтересовался. Очень. Но сомневается.

— Не знаю.

Я подхожу и кладу ладони на его потную грудь. У него развитая мускулатура. Было бы забавно побороться с ним, думаю я, тем более что я знаю, кто победит. Я смотрю снизу вверх ему в глаза; он почти на голову выше меня. Он смотрит на меня сверху вниз, чувствуя, что проваливается в мои глаза, бездонные голубые колодцы, два одинаковых неба, за которыми скрывается вечная чернота космоса. Царство якшини. В это мгновение он чувствует во мне темноту. Я чувствую в нем нечто другое, и меня пробирает дрожь. Этот мальчик, он так похож на Раму. Это наваждение. Может ли это быть правдой? Слова Кришны о любви, которые Радха передала мне?

«Это не подвластно времени. Эта любовь — это я, время не может коснуться меня. Время может только изменить форму. Где–нибудь и когда–нибудь она вернется. Лицо любимого появляется вновь, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Смотри не на лицо, и…»

Странно, но я не могу вспомнить окончание. Я, со своей великолепной памятью.

— Я не скажу Пэт, — говорю я. — Она никогда не узнает.

Он задерживает дыхание:

— Я не хочу лгать ей.

— Люди постоянно лгут друг другу. Так устроен мир. Прими это. Это не значит, что ты причиняешь своей ложью боль.

Я беру его за руки; они немного дрожат, но его глаза не отрываясь смотрят в мои. Я целую его пальцы и провожу ими по своей щеке.

— То, что произойдет между нами, не причинит ей боли.

Он слабо улыбается:

— Это та ложь, которая спасет от боли меня?

— Возможно.

— Кто ты?

— Сита.

— Кто такая Сита?

— Я уже говорила, но ты не слушал. Это не важно. Пойдем в ванную. Мы будем вместе сидеть в воде, и я помассирую твои усталые мышцы. Тебе понравится, у меня сильные руки.

Вскоре мы сидим голые в джакузи. У меня было много любовников, мужчин и женщин — тысячи, но притягательность плоти для меня только возрастает. Я возбуждаюсь, когда Рей сидит, повернувшись обнаженной спиной ко мне, мои колени слегка обнимают его грудную клетку, мои руки с усилием массируют его спину вдоль позвоночника. Я уже давно никого не массировала, и сейчас это доставляло мне удовольствие. Вода очень горячая, от нее поднимается пар, и кожа у Рея краснеет. Он говорит, что ему нравится, когда горячо так, будто его варят заживо. Я, естественно, не против даже кипятка. Я наклоняюсь вперед и слегка кусаю его за плечо.