Александр Варго - Людоед (сборник)

Мария Николаевна наклонилась, поцеловав внука в макушку. От него исходил легкий аромат детского шампуня из мяты. Артем сделал глоток чаю и снова взглянул на бабушку.

– Бабуль, а я буду долго жить? Мне пока еще рано лететь на небо?

Бабушка отвернулась, желая скрыть выступившие слезы.

– Рано, Артемка. Ты будешь жить очень долго, и у тебя все будет хорошо. У тебя еще очень много дел здесь.

Она поднялась со стула и направилась в гостиную. Лариса меланхолично перебирала журналы с выкройками. Увидев свекровь, она выдавила слабую улыбку:

– Хочу заняться платьем. Давно собиралась, а тут старые журналы под руку попались… Хоть немного отвлекусь. Потом обед приготовлю.

– Конечно, Лариса, – торопливо закивала пожилая женщина. – А мы погулять сходим, ладно?

Она вернулась на кухню.

– Артем, допивай чай. Погода хорошая, пойдем на улицу!

Мальчик быстро осушил свою кружку с изображенным на ней роботом и поинтересовался:

– А куда?

– Ну, во дворе можно погулять, к горке сходить. Хочешь, на пруд пройдемся, уточек покормим?

Карапуз скривился, будто надкусил лимон:

– Скучно. Мы там вчера с мамой были. Эти утки уже толстые, их все подряд кормят.

После раздумий, бабушку вдруг осенило:

– Я знаю, куда мы пойдем! Это будет сюрпризом для тебя! Тебе понравится, обещаю!

Лицо Артема засияло.

– Правда! А это очень интересное место?

Иркутская область, Тайшетский район, воскресенье, 6.28

Виктор брел в сторону реки. Он шел неторопливо и степенно, с видом человека, который четко видит свою цель и будет идти к ней, невзирая ни на какие препятствия. Мужчина глубоко дышал. Он широко переставлял ноги, вороша ступнями хвою и листву, будто находился не среди деревьев в лесу, а на ледяной горке и боялся поскользнуться. В одной руке он с остервенением сжимал перед собой, как факел, стальной крюк-распорку, пальцы другой руки то и дело тянулись к ножу, болтающемуся на ремне. Со стороны могло показаться, что из могилы выкопали труп, привязали к его конечностям невидимые ниточки, с помощью которых безумный кукловод управлял мертвецом, в миру известным как Виктор Смолин.

Он не заметил, как в двух шагах от него, подпрыгивая, ковылял большущий ворон. Птица хитро поглядывала на мужчину, стараясь не оставать от него.

– …и тогда Машенька легла спать… спать… – бубнил под нос Смолин. Он морщил лоб, словно тщетно пытаясь вспомнить последовательность событий сказки. – А потом пришли хозяева… Три медведя…

Впереди, сквозь высившиеся черные стволы сосен замерцала речка.

– …они сожрали Машеньку… Чертовы людоеды… а потом пришел папа Машеньки… И поймал в капкан всех трех… трех медведей… Он наказал их… Да-да… Отрубил им лапы… Посадил в клетку… а клетку опустил в кипяток…

Ворон каркнул, словно выражая недовольство столь радикальной интерпретацией сказки, и Смолин исподлобья взглянул на птицу.

– Что ты тут делаешь, горшок с крылышками? – осведомился он. Шагнул к ворону, замахнувшись ногой для удара, но птица ловко отскочила на метр, все так же хитро косясь на охотника.

– Не подходи ко мне, – предупредил Виктор.

Ворон каркнул в ответ.

– Совершенно с тобой согласен, – пробормотал мужчина. – Хоть я ни хрена и не понял.

Он вышел на берег. Огляделся. Над лесом разбухшим одеялом нависли грязно-серые тучи, дождь уже лил сплошной стеной, образуя на впадинах и рытвинах небольшие озерца.

– Я знаю, где ты. С самого начала мне нужно было ждать тебя возле берлоги, – изрек он, глядя куда-то поверх леса. – А не устраивать эти идиотские привады с лабазами и засидками. Напридумывали жаргонных словечек, как в зоне. Тьфу!

Ворон недовольно каркнул, но Виктор даже не взглянул на него.

– Я разделаюсь с тобой, медведь, – улыбаясь, проговорил мужчина. – Мишка-топтышка. Разделаюсь, старый хрыч. Ты ответишь мне за Сашку.

Пошатываясь, он направился вверх по течению. Туда, к громадному валуну у берега. Ворон, подскакивая, двигался за охотником. Но Смолин уже не обращал на птицу внимания.

На северо-западе загрохотал гром, свинцово-тусклое небо распахало обжигающе-яркое зазубренное лезвие молнии.

– Думаешь… ты сильнее меня? – тщательно выговаривая каждое слово, спросил Смолин.

Пройдя еще несколько шагов, он увидел камень у воды. Его верхушка слегка двигалась, приподнимаясь и опадая, как живая, но Виктор даже издалека видел, что валун облепили вороны.

– Убью. Убью медведя. А потом вас, – пообещал он. Приблизившись к камню, он несколько секунд с отвращением разглядывал копошащуюся угольно-черную массу.

– Кто вы такие? Гребаные мстители? – пронзительно вскричал он. – Кто вам дал право отнимать жизнь моих детей?!

Он поднял камень, но прежде чем он взлетел в воздух, вороны взмыли наверх. Камень, отскочив от валуна, с плеском упал в воду.

– Трусы, – скривился Виктор. Повернулся лицом к лесу. Где-то там, в глуши, его поджидал заклятый враг. Он ждал его целую вечность. Во всяком случае, для медведя шестнадцать лет уж точно целая вечность.

Онемевшими от холода пальцами охотник расстегнул ножны.

– Когда все будет готово, я закопаю тебя в этой же берлоге, – сказал Виктор, вытянув нож в сторону леса. – Со всеми медвежьими почестями. А потом я вернусь домой. К своей семье.

Ему показалось, как в чаще скользнула тень.

Охотник поспешил в заросли.

Москва, воскресенье, 12.30

Мария Николаевна и Артем поднялись наверх по эскалатору и вышли из душного метро.

– Кепку надень, Артем.

Мальчик с явным неудовольствием натянул на голову синюю кепку. Он с нетерпением дернул за руку бабушку:

– Куда мы приехали?

– Подожди секунду.

– Раз. Секунда прошла, – капризно заявил Артем.

Они прошли несколько метров, завернув направо, и его лицо озарилось.

– Зоопарк? Ура!

Купив билеты, бабушка с внуком прошли на территорию зоопарка. Без особого интереса глянув на птиц, они обошли пруд, сфотографировали розовых фламинго и направились к вольерам.

Светло-серый волк лежал на камне, безмятежно греясь на солнце. Смотреть на него было скучно.

Огромный зубр мрачно жевал траву, изредка окидывая собравшихся у ограды посетителей многозначительным взглядом. Артем поморщился, увидев большие проплешины на боках животного, и спросил у бабушки, где можно увидеть жирафа. Она ответила, что не знает, и они пошли дальше.

Наконец они остановились возле указателей.

– Пойдем туда, Артемка. Кажется, жирафы там, – показала рукой бабушка. – Там еще зебры есть.

Мальчик задрал голову. Он еще только учился читать, но из алфавита знал всего лишь несколько букв. И поэтому он не смог прочитать еще одну табличку, расположенную рядом с «жирафом». Но он отлично видел, что на этом указателе был изображен силуэт медведя.

– Конечно, давай скорее! – заулыбался он.

Иркутская область, Тайшетский район, воскресенье, 6.39

Спотыкаясь, Виктор напролом бежал вперед. Туда, где была берлога. Туда, где мелькала странная фигура. Странно знакомая… и так непривычно смотревшаяся в здешних местах.

Остановившись в нескольких метрах от фигуры, он замер, не в силах вымолвить и слова.

Это была Лариса. Не считая обрывков медвежьей шкуры, на ней ничего не было. Кожа в ссадинах и грязных разводах, волосы липкой паклей свисают на худенькие плечи, трясущиеся от холодного дождя. В руках женщина держала Артема, он был совершенно голый и сосредоточенно сосал пальцы руки.

– Скорее, Витя, – хрипло позвала жена, испуганно озираясь вокруг. – Скорее!

К изумлению Смолина, она начала протискиваться в берлогу, вместе с сыном.

– Они идут сюда, – хрипела она. – Плохие люди. Они уже убили нашу дочь… Прячься с нами… Прячься… закрой вход ветками…

Смолин вскрикнул, отчаянно потер глаза и снова открыл их.

Видение не исчезло. Лариса копошилась в берлоге, пытаясь спрятать Артема. Тот встревоженно ворчал (почти как медвежонок), будто понимал, что его семья в опасности.

Виктор упал на колени. Тыльной стороной ладони ударил себя по лицу, затем стиснул зубами прокушенный язык. Едкая боль мгновенно всколыхнулась огнем, заставив охотника исторгнуть мучительный стон. Изо рта потек свежий ручеек крови. Смолин поднял голову, дико вытаращенные глаза лихорадочно блуждали по сторонам.

Он был один. Вокруг берлоги валялись клочья мха и еловые ветки.

Виктор пополз к берлоге.

«Я схожу с ума», – с ужасом подумал он, заглядывая в чернеющий зев ямы. Медвежья зимовка была пуста.

(Плохие люди.)

Он воткнул нож в мокрую слякоть, провернул вокруг лезвие, выворачивая наружу вязкий комок земли.

– Я здесь! – закричал он. – Ты слышишь?! Я пришел!!!

Сверху посыпалась труха, захлопали крылья, и рядом с ним опустился ворон. Еще два ворона сидели слева от берлоги, внимательно следя за охотником.

Виктор завыл от бессилия. Он выпрямился, оглядываясь. Вопль застрял в глотке.