Юрий Иванович - Земля в иллюминаторе (сборник)

– Даже не знаю, что ответить. Вчера он должен был встретиться с этим самым Сашей, но так и не пришел. Тот его ждал у наших общих знакомых. А где был – вообще ничего не говорит. Я даже думаю, что он эту ночь здесь, на работе спал. На верхнем этаже одна комната осталась меблированная. Видно, что не выспался, и ходит с утра злой, как черт. Даже с ним поговорить не могу толком. Только и делает целое утро, что достанет мобиль из кармана, словно позвонить хочет, а потом опять прячет.

Тысячи мыслей пронеслись в голове Марии за эту минуту. И то, что он, хитрый, никуда пешком не шел; и что всю ночь он был недалеко, рядом; и почему он расстроен? (ну здесь вроде все понятно – от такой женщины ушел!); и, самое неожиданное, что он может позвонить в любую секунду.

Марию бросило в жар, и она почувствовала, как лицо ее покраснело не то от стыда, не то от переживаний. Анатолий это явно заметил и очень подозрительно всю осмотрел. Потом, отпив пива, проговорил вполголоса:

– Не слишком ли я много болтаю. Он ведь запросто может и голову оторвать. А кстати, он вам позвонил тогда, в субботу?

– Да. И спасибо вам, что передали ему мой телефон.

– Не за что! – и дальше продолжал вопросительно смотреть на Марию. Она поняла, что следует рассказать о звонке.

– Мы с ним договорились встретиться, когда у него будет свободное время. Он тогда мне еще раз позвонит.

Анатолий достал сигареты, предложил Марии.

– Спасибо, я не курю.

– Как хорошо! – похвалил он, прикуривая сам. – А я вот никак не брошу. Понимаю, что вредно, но никак силы воли не хватает.

– А Григорий курит? – спросила она, хоть и была уверена, что нет.

– Курит. Но очень мало: одну, две сигареты в день, и то не всегда.

– А раньше он больше курил? – она была удивлена.

– Нет. Он всю жизнь больше балуется, чем курит. Говорит: люблю получить удовольствие от хорошей сигареты – после вкусного обеда или отличного коньяка не спеша попускать дымок.

– Я думала, это у него давно… – разочарованно протянула Мария и тут же пояснила: – Ну с тех пор, как изменил свою жизнь и решил приехать в Испанию.

– Нет, нет. Он больше консерватор по натуре, свои привычки и симпатии он не меняет. Ну, по крайней мере, насколько я знаю.

В этот момент к нему подошли товарищи по работе:

– Пошли, дружище, работа не ждет! – и направились к выходу.

– Работа не женщина, всегда ждать может! – удачно сострил Анатолий им вслед, но тоже встал. – Рад был вас видеть и с большим удовольствием бы еще поболтал, но… не хочу, как и вы, искать новое место работы! – и, засмеявшись, пожал ей руку. – А вам желаю удачи и найти работу в сто раз лучше прежней. Всего хорошего!

– Спасибо! И вам всего наилучшего.

Анатолий расплатился за пиво и, еще раз махнув рукой, побежал на работу и вслед за коллегами вошел в глубь здания.

Мария решила, что сейчас лучшее время уйти, пока ее никто не видел. К тому же теперь она гораздо больше надеялась на ожидаемый звонок по телефону. Хоть ей и было немного стыдно за свою несусветную ложь, но в то же время она была собой довольна. Григорий не такой человек, чтобы остаться совсем равнодушным к ее теперешнему положению. Потом, конечно, будет тяжело выпутаться, но сейчас главное, чтобы он пришел. И Мария, заходя к себе домой, уже придумывала новые легенды и варианты, если то, что она преподнесла Анатолию, не дойдет до Григория или, еще хуже, тот не обратит на это внимания.

В квартире первым делом подошла к зеркалу: «Надо будет сменить прическу: что-нибудь попроще, по-домашнему! – Она услышала, как зазвонил телефон. – Конечно же, это еще не Григорий. Невозможно за это время узнать все новости. Наверняка с работы. Отвечать или нет? Лучше ответить, а то будут названивать все время, отвлекать без толку. Заодно скажу, чтоб не смели меня беспокоить!» – решительно сняв трубку, собралась чуть ли не ссориться:

– Слушаю!

– Мария, привет! – это был голос Григория! – Что у тебя случилось?

– А, это ты? – ну и быстро же он позвонил! – Привет! – и замолчала.

– Так что у тебя случилось? – продолжал он допытываться.

– Да ерунда, ничего страшного, буду менять работу, вот и все. А почему ты так интересуешься?

– Ну, как почему? – он секунд двадцать просто дышал в трубку. – Переживаю за тебя. Мне кажется, я имею на это право: все-таки не чужой человек.

– «Не чужие» не уходят посреди ночи, – с обидой вырвалось у Марии. – И не бросают близкого человека, как… какую-то… – она уже чуть не плакала и никак не могла подобрать нужного слова.

– Стоп, стоп, стоп! – закричал Григорий по телефону. – Умоляю: только не это! Я готов понести любое наказание, какое ты мне придумаешь, только не расстраивайся еще больше. Тем более что у меня к тебе есть один очень важный и серьезный вопрос.

– Какой? – ее притихший голос слегка вздрагивал.

– Меня интересует, что случилось с яблочным пирогом.

– Стоит пока… на том же месте…

– Я надеюсь, ты не забыла, что обещала меня им угостить?

– Нет, не забыла, – она уже улыбалась.

– Можно я зайду к тебе на обед и попробую хоть кусочек? – Вначале она хотела ответить: «Даже нужно!», но вовремя спохватилась. Выдержала паузу – «Пусть помучается!», а потом, как бы в раздумье, пригласила:

– Ладно! Заходи. Все равно он зачерствеет, придется выкинуть.

– Ну, я не дам ему умереть такой нелепой смертью! – радостно пообещал Григорий. – Тогда до скорого! С нетерпеньем буду ждать двух часов, чтоб тебя увидеть.

– Или поесть пирога? – уколола Мария.

– Ну, ты Шерлок Холмс! – восхитился он, подыгрывая. – От тебя ничего не скроешь! – и отключил телефон.

Мария еще с минуту слушала короткие гудки, обиженно думая: «А если и вправду только из-за пирога? – а потом, смеясь, сама себя отругала: – Да что это я?! Совсем перестала реально и объективно смотреть на вещи и события, вокруг меня происходящие». И хоть до обеда была еще уйма времени, но она была готова ждать эти часы. Потому что ей верилось: он обязательно придет. И придет совершенно другой, не такой, каким уходил этой ночью. А потом…

Прошло пять дней. Был прекрасный субботний вечер. Порывы легкого ветерка разгоняли скопившуюся за день жару и приятно обдавали свежестью. По парку Ретиро[8] гуляли толпы народа, слышалась музыка, раздавались взрывы смеха, а в лучах прожектора из середины озера бил фонтан, переливаясь в свете изумрудными россыпями.

Они сидели за крайним столиком возле самой воды и с увлечением наблюдали, как огромные карпы сражаются за бросаемые в воду кусочки хлеба. Григорий бросил особо большой кусок, и тот так и запрыгал по волнам, не в силах быть сразу же проглоченным бороздящими воду рыбинами.