Роберт Мазелло - Кровь и лед

Майкл понесся дальше по склону, направив гарпунное ружье вниз и в сторону от себя, на случай если он вдруг упадет и чертова пушка самопроизвольно выстрелит. Журналист оставлял за спиной один пустующий цех за другим, бегло осматривая помещения, но внутри видел лишь болтающиеся на шкивах цепи, длинные поцарапанные верстаки, ножовочные полотна и огромные котлы на приземистых железных опорах. Он вдруг осознал, что, каким бы беспорядочным и несуразным на первый взгляд ни казалось нагромождение построек, в планировке станции все-таки есть определенная система. В частности, на это указывало расположение вагонеточных рельсов. Здешняя инфраструктура напоминала примитивную сборочную (вернее, разборочную, если быть точным) линию, на которой проходил полный цикл обработки китовых туш, от освежевания до переработки шкур и хрящей. То тут, то там Майкл натыкался на кости, зубы и даже окаменелые глаза животных размером с мяч, небрежно сваленные горками под стенами строений.

Он остановился на перекрестке, от которого в разные стороны разбегались узкие проходы и улочки, и снова попытался воссоздать в памяти первый ознакомительный визит в городок китобоев. Тогда он подъехал с юго-западной стороны, а значит, двигался вдоль открытой площадки, которая сейчас находится от него по правую руку. Майкл рванул туда и вскоре, к огромному облегчению, увидел якорь, приваленный к низким черным воротам.

Он перешел на шаг и осторожно заглянул внутрь, однако в кузнице не было ни следа присутствия человека и царила полная тишина. Наверное, он ошибся в своих догадках. И только Майкл пригнул голову, чтобы зайти в помещение — в дальней части виднелась еще одна распахнутая дверь, частично перегороженная нагромождением бочек, — как вдруг возле его щеки что-то просвистело и вонзилось в стену всего в футе от него. Гарпун. Древко заплясало у Майкла над ухом, тогда как наконечник прочно засел в деревянной доске.

— Ни шагу дальше! — услышал Майкл, хотя в полумраке заваленного хламом цеха не увидел противника. — И бросьте оружие.

Майкл разжал руку, и ружье со звоном брякнулось на каменный пол.

Перед Майклом, обособленная от остальных приспособлений, стояла огромная дымовая труба из красного кирпича, очевидно, кузнечный горн, а перед ней — черная железная наковальня. Из-за трубы вышел человек; верхнюю одежду он успел сбросить и теперь был только в красной кавалерийской форме. На боку у мужчины болталась сабля, а в руке он сжимал второй гарпун.

— Кто вы?

— Меня зовут Майкл. Майкл Уайлд.

— Что вы здесь делаете?

— Пришел за вами.

Повисло недоброе молчание, нарушаемое лишь стоном ветра, который проникал в дымоход и гулял по кузнечному горну. В воздухе витал слабый запах старых, давно потухших углей.

— Должно быть, вы лейтенант Копли, — сказал Майкл.

Мужчина опешил, но быстро оправился от удивления.

— Раз вам это известно, получается, вы и Элеонор знаете?

— Да. Она в безопасности, — заверил его Майкл. — Мы хорошо о ней заботимся.

Глаза Синклера вспыхнули злобой, и Майкл моментально пожалел о неудачном выборе слов. Синклер определенно полагал, что обладает исключительным правом прикасаться к Элеонор.

— Она в лагере, — продолжал Майкл. — На станции Адели.

— Вот, значит, как вы называете это место.

Синклер выглядел и говорил как британский аристократ — во всяком случае, такими их представляли в фильмах, которые видел Майкл, — однако в глазах лейтенанта сверкал безумный блеск, словно от него можно было ожидать чего угодно. Впрочем, для Майкла особым сюрпризом это не было.

Он лихорадочно пытался придумать, что сказать, чтобы заставить Синклера опустить гарпун.

— Мы здесь не для того, чтобы причинить вам вред, — произнес журналист. — И в мыслях не было. На самом деле мы может вам помочь.

«И что дальше? Продолжать трепать языком или лучше заткнуться?» — думал Майкл.

— Сколько вас здесь?

Синклер тяжело дышал, выпуская в воздух рваные облачка пара, и Майкл только сейчас понял, каких физических усилий стоила лейтенанту пробежка. Он еле держался на ногах, хотя и продолжал демонстрировать несгибаемость характера.

— Четверо. Нас всего четверо.

Наконечник гарпуна дрогнул. Синклер медленно закрыл веки, затем резко их распахнул.

Выражаясь словами Экерли, «восстановил изображение»? Это снова напомнило Майклу о том, какую смертельную опасность представляет человек напротив.

— Мы здесь, на Южном полюсе, работаем, — пояснил Майкл. — Мы американцы.

Гарпун опустился ниже. Майкл мог поклясться, что по губам Синклера скользнула легкая улыбочка.

— Раньше, давным-давно, я мечтал попасть в Америку, — сказал Синклер и откашлялся. — Мне она представлялась чем-то идеальным. Ни я там никого не знаю, ни меня никто не знает.

Уголком глаза Майкл уловил в проеме задней двери какое-то движение. Синклер, должно быть, проследил за его взглядом, так как, вскинув гарпун, резко обернулся. Не успел Майкл выкрикнуть: «Стойте!», как в кузницу, разметав бочки, с заднего входа ворвался вооруженный винтовкой Франклин.

Мгновение Синклер колебался, но когда увидел наведенное на него дуло оружия, метнул гарпун. В ту же секунду раздался оглушительный выстрел, и во все стороны полетели высеченные из дымовой трубы осколки кирпича. Один из них, словно шершень, ужалил Майкла в щеку, а другой, поменьше, угодил в глаз. Майкл согнулся, прикрыв лицо руками, а когда поднял голову, увидел, что гарпун торчит в одной из бочек и покачивается. Франклин продолжал стоять, держа винтовку наготове, однако смотрел вниз… на Синклера. Тот лежал на наковальне, безвольно свесив с нее руки и конвульсивно подергивая пальцами.

В помещение, тоже со вскинутым пистолетом, влетел Мерфи.

— Ты что наделал?! — взревел Майкл.

— Он в меня гарпун метнул! — Но кажется, Франклин был поражен не меньше Майкла. — В любом случае я в него не попал. Пуля угодила в трубу.

Майкл бросился к Синклеру и увидел, что на затылке у того рана, из которой, пропитывая русые волосы алым, стекает кровь.

— А это тогда что?

— Рикошет. Винтовка заряжена резиновыми пулями. Наверное, пуля от трубы отскочила.

Мерфи обошел наковальню с другой стороны, и вместе с Майклом они осторожно опустили Синклера на пол, а затем перевернули на спину. Глаза мужчины впали, а губы посинели. Майкл думал сейчас лишь о том, как происшествие повлияет на Элеонор.

— Давайте-ка отвезем его в лагерь, — сказал Майкл. — Надо, чтобы Шарлотта его осмотрела. Быстрее.

Мерфи кивнул и встал.